Он заставил себя остаться в седле и оглянулся, услышав, как кто-то окликнул его по имени. Саша Кажетан подскакал к Каспару, его сжатые кулаки все еще стискивали залитые кровью мечи.

Каспар взглянул на мечи и подумал, не затем ли он пережил битву, чтобы умереть сейчас от рук безумного бойца.

Но Кажетан и не помышлял об убийстве – он протянул клинки Каспару, развернув их рукоятями вперед. Каспар принял оружие и только сейчас заметил, сколько ран на теле Кажетана, – и из каждой мерно струился ручеек густой крови.

Подъехал Курт Бремен в покореженных и кое-где порванных серебряных латах, скользких от размазанной крови. Он увидел раненого Кажетана, прилегшего на шею лошади, и покачал головой.

– Никогда не видел ничего подобного, – сказал рыцарь.

– Я тоже, – просипел Каспар, удивляясь, что они все еще дышат. Сражаться с превосходящими силами мощного противника и одержать победу – разве не поразительно? – Просто немыслимо.

Бремен развернул лошадь, наблюдая, как выжившие курганцы перегруппировываются у брода.

– Надо отправляться, – заявил он. – Вероятнее всего, это был отряд разведчиков, разыскивающий пути на юг для армии Верховного Зара. За ними могут появиться другие.

Бремен созывал солдат, а Кажетан стонал от боли. Каспар не знал, что сказать бойцу. Этот человек убил его старейшего друга, пытал другого, а теперь вот спас им жизни.

Он вспомнил взгляд Кажетана, когда они сражались на вершине холма, и улыбнулся, наконец-то поняв дилемму Стефана, изложенную перед боем у Овсяного Брода.

– Посол, – окликнул его Бремен. – Нам пора.

– Да, – ответил Каспар, помогая Кажетану сесть прямо. – Давай убираться отсюда.