— Щенок! Кому вызов бросаешь?!

Кир возникает сзади, блокирует распустившиеся руки, обнимает и смотрит из-за спины.

— Накажем. Отдадим твоего шлюшонка молодняку и скажем «фас», если не расскажешь, что произошло.

Род сглатывает, и взгляд его делается затравленным. Мирра строптиво дёргается, пока стальные пальцы вожака не впиваются до синяков. Она бы сейчас с удовольствием отхлестала меня, прикованного к стене, плетью, а потом слизала кровь с каждого вспухшего на коже рубца. Давно понял, что староста меня выбрала, но Кирилл сдерживал, не позволял оседлать, хотя видел, как сходит с ума Мирра. Я ещё мелким был, эти два хищника жили вместе, даже дочь родилась — Кира. Дня не проходило, чтобы не орали и не рвали друг друга, девчонка едва повзрослела, тут же сбежала из этого дурдома. Замкнутая и злая, с пристальным взглядом, настоящая пацанка, а в остальном копия мать. Когда Кирилл переселился в гарнизон, дочь вернулась домой к Мирославе, Кира — талантливый биолог, хоть и бука, отца ненавидит смертельно. Видимо, много знает о его методах работы, знает, как он давит на старосту. Вот и сейчас незаметно выглаживает ладонью под блузкой, незаметно — для других, но так, чтобы я видел.

— Мы нашли Стаса, он бросил мне вызов, — я скрипнул зубами, с презрением глядя на сжавшегося Родиона, — вот он подтвердит, что это был честный бой. Но внезапно вмешался Макс, выступив против меня. С ним пришлось повозиться. Я, защищаясь, убил обоих, когда возвращался встретил приезжего…

— Кстати, где он? — нетерпеливо рыкнул военный. — В твоём убежище его не было. Всё перерыли!

— А меня это волнует? Потянуло, потрахались, разбежались, — огрызаюсь в надежде, что отсутствие моего интереса к Дану спасёт этому идиоту жизнь. Мирра содрогается от злости, прокусывает губу и чуть не стонет. Кир лижет её за ухом, наслаждаясь беспомощной яростью влюблённой суки, которая никогда не признавала в нём пару. Самая сильная и неистовая женщина в клане — Кирилла не хотела, и легла под него лишь в угоду традиции. Я усмехаюсь: мне никого не жаль, сейчас лишь одна мысль буравит мозг иглой. Где этот демон? Даже если очнулся раньше, чем я думал, он слишком затрахан, чтобы пускаться искать на «это» место приключения. Должен был спрятаться, хотя… в моём доме, наверняка, всё вверх дном. В лес сбежал? Но это худший вариант: наши охотятся ночью — прорежают популяцию косуль, запасают мясо. Мой задумчивый взгляд заставляет Мирру осатанеть. Кирилл похоже ставит эксперименты на всех в Салане. В шею женщины выстреливает инъекция, и она безвольно оседает в руках вожака. Его взгляд останавливается на мне, жарко становится, словно он уже вгоняет свои когти мне под рёбра, а ножам длинными ремешками срезает кожу на спине. Я знаю, что он хочет всё знать о Дане, и в подробностях о том, что я с ним делал. Но сейчас Кира отвлекает шум на улице, он велит своим шестёркам для начала отпинать мне бока, а сам уносит из подвала женщину.

Пока мне крушат рёбра, улавливаю знакомый запах, который тут же сластит во рту и наполняет его тягучей слюной. Эта ходячая феромоновая пушка опять расточает свои чары. Убью! Недотёпы-тюремщики хватаются за головы, закидываются и с пеной на губах мешками валятся на каменный пол. Только губительная ментальная атака рубит всех, кроме меня. Через минуту в камеру входит Дан, лязгнув замком. Магнитные запоры — это голубая мечта Кирилла и Мирры. В руках парня связка ключей.

— О, как тут интересно. Я на сессию не опоздал? Где мне выдадут кожаные штаны? — скалится Дан, а у самого тёмные круги под глазами, и ухмылка кажется вымученной.

— Где Кир?

— К сожалению, не встретились. Кстати, мне этот мужик не нравится. Что ему от тебя нужно?

— Он — зло, не пытайся его испытывать.

— Бессмертный?

— Не знаю, — Дан с десятого раза подбирает ключ к ошейнику с тяжёлой цепью, потом отмыкает наручники, в которых не было никакой надобности, рву десятками. Крутит их на шаловливом пальце.

— Возьмём себе?

— На хрена?

— Нуууу, — мечтательно поводит ресницами, они у него длинные и, клянусь яйцами, явно прокрашенные. Тяну к себе без лишних слов, губы в ранках после моих безумных касаний, осторожно смачиваю прикосновением языка — замирает. А я, непонятно для себя нежничая, осторожно целую, а потом резко впиваюсь, всколыхнув волну боли.

— Какого чёрта ты здесь?!

— Тебя спасаю.

— Меня?! — расхохотался бы, да у самого разбитые губы начинают кровоточить. — А тебя кто спасёт?

— А меня спасать не надо, — оперевшись на колено и закинув мою руку себе на плечо, помогает встать. — Об этом уже природа позаботилась. Дёрнули отсюда, пока не повязали обоих. Но потом ты мне обязательно расскажешь, какого черта здесь происходит.

— Это конфиденциальная информация и касается только членов клана.

— Ебал я ваш клан, всех поочередно!

— Не говори при мне это слово, — прошу с нажимом, сам придерживаю Дана, выглядывая из-за угла и, убедившись, что опасности нет, тяну за собой.

— Какое, — усмехается беззлобно и прижимается теснее к боку, провоцирует толпу мурашек, — то самое?

— Именно его. У меня сразу встает.

— Встает у тебя на меня, — Дан поувереннее перехватывает меня и держит крепче, видя, как спотыкаюсь, с трудом перебирая ногами.

— Вроде бы это логично, хотя и странно.

— Не совсем, — что-то он темнит. — Ты наркотики когда-нибудь пробовал? — заглядывает мне в глаза и ждет ответа, а я что, я ничего, головой помотал, не рассказывать же ему, что на дозе только и живу.

— Не люблю, когда врут, — словно видит насквозь, но проглатывает мой пиздёж, — в общем и целом зависимость вырабатывается со временем. Не знаю: почему с тобой так всё быстро.

— Любовь?.. — не без подъёбки, сам чуть не заржал, Дан не сдержался и прыснул со смеху.

— Не. Скорее всего, это ты дефектный какой-то попался. Ладно, разрулим, там выход уже видно, ты, кстати, хорошо переносишь дальние поездки?..

Тут я немного растерялся, не совсем понимая, к чему он ведёт. Длинный бесконечный серый коридор, насквозь пропахший сыростью и болью, закончился так же резко, как вся логика Дановых поступков.

— Что ты задумал?..

Дан

— Всегда мечтал завести щенка, — хмыкаю слишком злорадно и заталкиваю Вика на заднее сидение припаркованного неподалеку джипа.

— Ты спятил? — у него забавно округляются глаза, делаясь просто огромными, и некультурно открывается рот.

— Ой, да брось, погостишь немного, развеешься, не подохнешь тут, — завожу осторожно и потихоньку начинаю ползти в сторону леса, к просёлочной дороге, противоположной той по которой я ехал. В машине стоит резкий запах химии, небольшой подарок в дорогу, препарат разработан на основе крови «особенных», и благодаря которому для волков мы делаемся практически неосязаемыми. Вику тяжело даётся его запах, слезятся глаза, и подступает тошнота, но всё лучше, чем червей кормить. У меня на него пока ещё есть планы, а дальше — как пойдёт.

— Нельзя просто так забрать кого-то из стаи! — пытается орать, но спазмом сводит горло, и даже дышать трудно, не то что мне выговаривать. — Это запрещено.

— Плевал я на вашу стаю. И на правила. Особенно правила. Никогда их не любил, — тачку подкидывает на кочках, нога сама выжимает газ, чувство тревоги нарастает. Защитное поле тает на глазах, и скоро члены клана потянутся обратно в катакомбы, их больше не будет отпугивать моё присутствие, а пропажа Вика точно разозлит.

— Ты себе смертный приговор подписал, — сложившись почти пополам, Вик часто дышит ртом и смаргивает слёзы. Знаю, ядовитая дрянь, на мне её тоже испытывали, долго отходил, но у оборотней регенерация посильнее, должен справиться.

Опускаю ладонь ему на шею, чуть сжимая, и тяну к себе, он осторожно ложится ко мне на колено, прижав мои пальцы своими, и закрывает глаза. Не сдаётся, и даже не смиряется с моим решением: он восстанавливается, сейчас нагло вытягивая мои жизненные силы, которые сам отдаю, не совсем понимая зачем. Просто знаю, что так правильно.