— И долгоносика, вспоротого, как банка с тунцом, — добавил Оуэн.

— О’кей, — Джек задумчиво щёлкнул языком. Он продолжал осматривать старый склад. В конце концов он вздохнул и сказал: — Йанто, можешь связаться с полицейскими. Главный здесь — сержант Томас. Скажи ему, что я хочу, чтобы всю эту территорию оградили и оставили здесь вооружённых охранников — до следующего приказа. И приготовь кофе. Мы возвращаемся в Хаб.

Джек рывком открыл дверь внедорожника и посмотрел на Оуэна поверх автомобиля.

— Предварительная оценка?

— Я буду знать больше, когда смогу осмотреть Большого Парня должным образом.

Джек завёл внедорожник и перегнал его через склад к резервуарам. Вместе они втащили Большого Парня в машину и захлопнули багажник. Когда они наконец влезли на передние сиденья, оба мужчины тяжело дышали и чувствовали себя усталыми. Оуэн был насквозь мокрым и всё ещё ощущал запах застоявшейся воды. Смешиваясь с «ароматом» мёртвого долгоносика, этот запах вызывал тошноту.

Джек направил автомобиль в ночь и начинающийся ливень. Дворники автоматически начали работать, расчищая дыры в пелене дождя.

— По крайней мере, мы точно знаем, чем это не является, — сказал Оуэн после недолгого молчания. — Это не долгоносик. И не велоцираптор.

— Отлично, это сужает круг поиска: остаётся всего сто миллиардов других видов пришельцев, которыми это может оказаться. Знаешь что, составь список, когда мы вернёмся в Хаб, и мы найдём это существо методом исключения.

Оуэн надулся, слишком замёрзший, голодный и усталый, чтобы придумывать достойный ответ. Более того, голова у него кружилась, а в носу щекотало. Оуэн оглушительно чихнул, за что был награждён недовольным взглядом Джека.

— Прекрасно, — проворчал Оуэн. — Я заработал простуду.

— Эй, ладно, по крайней мере, ты хоть что-то получил от этой вылазки.

Гвен Купер поднесла ладонь ко рту, стараясь скрыть зевок. Однако это было бесполезно: зевок оказался слишком большим и широким, и вряд ли что-то могло бы замаскировать его.

— Я выиграла, — удовлетворённо заметила Тошико Сато.

— Чёрт возьми, — Гвен потёрла лицо руками и отбросила с лица свои густые тёмные волосы. — В любом случае, это нечестно. Ты никогда не зеваешь. Я никогда не видела, чтобы ты зевала, вообще ни разу.

Они сидели за столиком на станции техобслуживания автострады. Там почти никого не было, но они решили остановиться здесь, чтобы принять некоторую дозу кофеина, пока кто-нибудь из них (или обе сразу) не заснули в машине. Они взяли две большие порции американо, и соревнование по зевкам началось.

— А вообще, что мы тут делаем? — спросила Гвен, сдувая пенку с кофе.

— Хорошо, — заговорила Тошико с энтузиазмом. — Как я понимаю, мы исследуем специфическую разгрузку кванта времени в этом регионе. Разлом недавно колебался, и это, кажется, фокальная точка для некоторых из наиболее очевидных временных судорог. Джек делает то же самое в центре города.

Гвен удивлённо приподняла бровь.

— Это был риторический вопрос. Философия.

— А, — Тошико уже успела вынуть один из своих инструментов для сканирования, готовая продемонстрировать его Гвен. Она бегло улыбнулась и сунула его обратно в сумку. — Философия. Это никогда не было моей сильной стороной. Квантовая физика и Стивен Хокинг — это да. А метафизика и Платон — не в такой степени.

Гвен подпёрла подбородок рукой.

— Рис как-то сказал мне, что с момента нашего рождения мы все находимся в остром противостоянии со смертью.

— Если это философия, то я останусь верна Хокингу.

— Я думаю, он вычитал это в каком-нибудь романе. Именно поэтому он занимается перевозками, а не философией. Но, тем не менее, когда думаешь об этом, оно кажется правдой. Мы все когда-нибудь умрём.

— Да, похоже, все мы, кроме капитана Джека Харкнесса.

Гвен медленно кивнула.

— Исключение лишь подтверждает правило.

Тошико на некоторое время задумалась.

— Полагаю, это действительно означает, что однажды все остальные, все мы действительно сделаем свой последний вдох. Скажем своё последнее слово. Подумаем свою последнюю мысль…

— Последнее действие.

— С нашей работой об этом как-то перестаёшь думать, — возразила Тошико. — Каждый из нас столько раз сталкивался с этим «последним действием», что оно просто становится…

— Чем-то привычным?

— …Производственным риском.

— В полиции со мной такое уже было, — задумчиво произнесла Гвен. — Рис сильно волновался из-за этого. Бог знает, чтобы он подумал, если бы узнал, чем я занимаюсь теперь. — Она довольно долго молчала, глядя в пространство. — Бедный Рис…

— Ты слишком расчувствовалась, — предупредила Тошико. — Автосервис в полночь — не самое подходящее место, чтобы думать о таких вещах. У вас с Рисом всё прекрасно, вы сильные, вы собираетесь пожениться. Хорошо, что у тебя есть жизнь вне Торчвуда. Ни у кого из нас больше нет этого.

— Я понимаю, — Гвен выпрямилась и отбросила с лица густые тёмные волосы. — Хорошо, тогда вот нефилософский вопрос: что мы тут делаем на самом деле? Это что-то связанное с какими-то временными штуками, правда?

Тошико терпеливо улыбнулась.

— Кванты времени — это дискретные временны́е частицы. Разлом выбрасывал их как небольшие искры в течение некоторого времени. Я не знаю, связано ли это с недавним сдвигом во времени — с 1918 годом, — но… — её улыбка померкла, когда она вспомнила, чего ей стоило исправить ситуацию в тот раз. И снова — последнее действие. Она опустила взгляд на свой стаканчик с кофе и не стала договаривать.

— Эй, — Гвен перегнулась через столик и сжала её руку. — Квантовые временны́е частицы. Расскажи подробнее об этом.

Тошико моргнула, покачала головой и постаралась сосредоточиться.

— Это нелегко объяснить. Я наблюдала за колебаниями Разлома. Я не знаю, является ли это своего рода естественным регулированием, как толчки после землетрясения или икота, или что-то ещё направленно влияет на эти процессы. Но результаты очевидны: крошечные нити временнóй активности видны по всему региону, и они распространяются намного дальше, чем обычно.

Она пригубила кофе и слизнула следы пены с губ.

— Полагаю, это и есть та причина, по которой мы оказались здесь.

— Привидения, — улыбнулась Гвен. — Странные видения в тумане близ Ньюпорта… Призраки в Сплотте[3]… — она округлила глаза. — Кого вы позовёте?

— Торчвуд!

Они засмеялись было, но осеклись, смутившись из-за того, как громко это прозвучало. Минуло за полночь, и кроме них здесь было всего трое посетителей. Один из них смахивал на бродягу: мешковатые чёрные вельветовые штаны, кроссовки, старая куртка с капюшоном. Когда Гвен посмотрела на старика, он внезапно обернулся к ней, и она вздрогнула. У него были тёмные глаза, но они горели, как угли, и были прекрасно видны в тени капюшона.

— Что случилось? — спросила Тошико.

Гвен пожала плечами.

— Не знаю. Наверно, это нервное. Я смотрела на того деда, и он заметил, что я на него пялюсь.

Тошико украдкой бросила взгляд на старика. Она увидела потрёпанное пальто, неопрятную седую бороду и тёмные, опасные глаза. Руки, торчавшие из рукавов куртки, выглядели неухоженными, а расплывчатые следы пальцев на его кружке были видны даже отсюда. Тошико наблюдала, как человек откашлялся и сплюнул мокроту в чашку.

Тошико повернулась обратно к Гвен и наклонилась к ней:

— Хорошо, — она говорила тихо, медленно и осторожно. — Возможно, ты ему понравилась.

Гвен расхохоталась так громко, что все четверо посетителей кафе стали смотреть на неё.

— Тош, это просто… ой, нет! — Гвен поморщилась, стараясь не засмеяться снова.

— Не оборачивайся, — улыбнулась Тошико. — Он всё ещё на тебя смотрит…

— Нет, ты не права, — заспорила Гвен, ухмыляясь. — Он смотрит на тебя, Тош!

Человек в куртке снова закашлялся. Слишком много курит. Гвен допила свой кофе, встала и взяла сумку, бросив через плечо: