— Уходишь куда-то?

— Ты больная! — Гвен плюнула в неё. — Сумасшедшая!

— Боюсь, что нет. Мы просто выжившие, как и вы. Просто, очевидно, у нас это лучше получается.

Водяная ведьма отпустила Гвен, и та упала на землю, вскрикнув от боли. Она повернулась, но не смогла уйти далеко, будучи слишком слабой. Она отползла ещё на метр и остановилась, закашлявшись. Саския засмеялась.

— И, между прочим, из нас двоих больная здесь ты, помнишь?

— Почему именно здесь? — спросила Гвен, задыхаясь. — Почему Земля?

— Почему нет?

— Потому что мы здесь живём. Человеческая раса. Это наша планета.

— Это ненадолго.

Гвен улыбнулась и хихикнула, падая на колени.

— Что здесь смешного? — поинтересовалась Саския.

— Ничего. Это просто… — Гвен снова засмеялась. — Это просто… не могу поверить, что пришельцы завоёвывают Землю… начиная с Кардиффа.

— Я рада, что тебя это так забавляет.

Гвен перестала смеяться и, резко посерьёзнев, закусила губу.

— Нет, нет, ты права, это не смешно, — сказала она. — А вот это — очень даже.

Она подняла пистолет и нажала на спусковой крючок. Выстрел эхом разнёсся вокруг, из дула вырвался огонь, осветив водяную башню, как вспышка фотоаппарата. Саския отпрянула, сбитая с ног пулей. Вероятно, это был не смертельный выстрел — у Гвен не было возможности хорошо прицелиться. Ей лишь удалось добраться до того места, где, наполовину скрытый в тени башни, лежал её пистолет, схватить его выстрелить. Но этого было достаточно. Другие водяные ведьмы шокированно зашипели, машинально оборачиваясь к своей предводительнице, когда она отшатнулась назад.

А потом Гвен побежала в сторону дороги, продолжая стрелять в ведьм. Ей было всё равно, попала ли она в кого-нибудь из них; она просто хотела создать шум, поднять панику, привлечь внимание окружающих. Она не могла справиться с этим в одиночку.

Тошико ввела иглу в предплечье Джека и нажала на поршень. Когда содержимое шприца поступило в его кровь, Тош подняла на него взгляд.

— Всего лишь небольшой укол, — сказала она с застенчивой улыбкой.

— Я знал, что ты это скажешь, — прохрипел Джек. Он попытался улыбнуться в ответ, но у него не было сил. Вместо этого он закрыл глаза и со вздохом откинулся на спинку кресла.

Тошико закусила губу, задумчиво глядя на шприц для подкожных инъекций.

— Что это было? — спросил Оуэн. Он пополз по полу, судорожно кашляя, слишком слабый, чтобы встать на ноги. Его глаза покраснели, а кожа вокруг них приобрела землисто-серый цвет. Он, как и Тошико, знал, что каждый новый приступ кашля может стать началом конца. Его губы были покрыты коркой густой запёкшейся крови.

— Это коктейль, — ответила ему Тошико. — Антибиотик широкого спектра действия, смешанный с рвотным средством и ещё одним небольшим дополнением.

— У антибиотиков мизерные шансы, — прошептал Оуэн. — Рвотные средства не помогут. А что за небольшое дополнение?

— Эстроген.

Несмотря на ужасное самочувствие, Оуэн всё же приподнял бровь:

— Женские гормоны? Джек будет рад.

Тошико оглянулась на Джека. Он не двигался и слабо дышал. Он был бледен как никогда, вокруг глаз залегли глубокие тени, щёки ввалились. Тош никогда не видела, чтобы он так плохо выглядел.

— Надеюсь, что смеси окажется достаточно, чтобы ослабить гомункула и заставить его выйти раньше положенного. Таким образом он, возможно, не сможет убить хозяина.

Оуэн с усилием приподнялся на локте и начал закатывать рукав.

— Введи мне это тоже.

— Я не могу, — возразила Тошико. — Это просто эксперимент. Джек рискует за тебя.

— Тош… мы не можем позволить себе ждать… — Оуэн дышал тяжело, с хрипом и свистом. — Если Джек может воспользоваться своим шансом… то мы тоже должны.

Тошико помогла ему сесть.

— Шансы на успех — один к трём, Оуэн. Это не такое уж большое преимущество.

— Один к трём? Я бы сказал, что это прекрасные шансы. Джек, Йанто и я. Один из нас сделает это. — Оуэн кашлял, сплёвывая мокроту на руки и колени, и поднимал и опускал одну руку, пока вены не начали выпирать, словно провода.

— Эй, — донёсся до них тихий и слабый голос Йанто. Может быть, их внимание привлекла нотка тревоги в нём, но Тошико и Оуэн оба обернулись к нему. Йанто опирался на рабочий стол Тошико, указывая на один из мониторов, передававших записи с камер слежения.

Тошико поспешила к своему месту, чтобы взглянуть поближе.

— Это Гвен, — сказала она. Экран показывал, как Гвен с пистолетом в руке отступает от водяной башни, а водяные ведьмы окружают её.

Оуэн взобрался на кресло. Джек по-прежнему был без сознания, он сидел, запрокинув голову, и шея была хорошо видна. Она двигалась, потому что гомункул внутри начал шевелиться.

— Начинается, — произнёс Оуэн.

У Гвен не хватало патронов, чтобы спастись. Она насчитала полдюжины водяных ведьм прямо перед собой и ещё четыре или пять сзади. Они приближались — медленно, неумолимо. Их длинные костлявые пальцы медленно покачивались, когти блестели в лунном свете.

Где все? Где полиция? Их никогда нет рядом, если они нужны!

Водяные ведьмы, стоявшие перед ней, расступились, и Саския Харден вышла вперёд. На её плаще с правой стороны, прямо под ключицей, красовалась дырка от пули. Ткань вокруг отверстия пропиталась какой-то тёмной жидкостью, но это была не кровь. Она была насыщенного чернильно-зелёного цвета. Приблизившись к Гвен, Саския развязала пояс на плаще и, слегка пожав плечами, позволила ему соскользнуть на землю.

Под плащом на ней не было никакой одежды. Она сделала ещё три шага и, когда она проходила сквозь тень, её тело как будто немного колебалось. Глядя, как она выходит под свет уличных фонарей, Гвен внезапно поняла, что происходит. Саския сбрасывала свою человеческую маскировку, словно плащ.

Сначала она выглядела так, словно по её коже текла вода, бежала по лицу и телу, как если бы она стояла под душем. Мерцание, подобное внезапному блеску серебристой чешуи, какая-то рыбья переливчатость скользнула по чертам её лица, на грудь и ниже, вымывая из её внешности всё человеческое. Она быстро темнела, как будто горела в каком-то невидимом огне, её плоть съёживалась и становилась грубой, шишковатой, покрытой трещинами.

— Не подходи, — твёрдо сказала Гвен, тщательно нацеливая пистолет на Саскию. Она чувствовала себя так, словно, наконец столкнувшись лицом к лицу с отвратительной несправедливостью, смогла принять неожиданное решение. Она не сдастся без боя. — Клянусь, я выстрелю, если ты сделаешь ещё один шаг.

Водяная ведьма улыбнулась. Или, по крайней мере, как подумалось Гвен, это должно было быть улыбкой. Она могла видеть зубы ведьмы, но выражение её лица ничего не говорило Гвен. Здесь не было никаких естественных, инстинктивных поведенческих сигналов. Со смесью восхищения и ужаса Гвен поняла, что смотрит в глаза самого настоящего пришельца.

Глаза были узкими, глубоко посаженными, жёлтыми, словно гной, с горизонтальными, как у козы, зрачками, и окружёнными густой паутиной теней. Нос казался не более чем торчащим лезвием, увенчивающим вертикальные отверстия, как у черепа. Под ним располагался широкий рот, напоминающий по форме полумесяц, чуть приоткрытый и демонстрирующий серые иглоподобные зубы и тонкий, блестящий чёрный язык.

И когда на этом лице появилась улыбка — теперь Гвен знала, что это улыбка — тонкая, лишённая губ щель открывалась всё шире и шире, пока ужасные зубы оказались чуть ли не у самых ушей. Если бы Саския сейчас зевнула, подумалось Гвен, верхняя часть её головы откинулась бы назад, как на шарнире. Неудивительно, что она смогла откусить голову собаке.

Это была, проще говоря, улыбка смерти.

Гвен продолжала целиться. Она держала пистолет обеими руками, постепенно опуская его, пока не убедилась, что следующая пуля попадёт прямо в лоб водяной ведьмы.

— Не пугайся, — сказала Саския. Её голос был низким и колеблющимся, как будто она говорила под водой. Её когда-то светлые волосы теперь свисали с головы, как водоросли.