Анализ проблем тылового обеспечения в минувшей войне показывает, что и в этой области военного искусства есть своя тактика, своя стратегия, есть ряд своих закономерностей, сохраняющих известное значение и в настоящее время.

Опыт боевой деятельности фронтов, где я работал почти всю войну, составляет немалую ценность хотя бы потому, что их путь проходил на важнейшем стратегическом направлении — от Москвы до Берлина. Я далек от мысли канонизировать этот опыт. Каждый фронт, каждая армия внесли много своего весьма ценного в военную науку, и было бы непростительно отказываться от самого скрупулезного анализа и обобщения всего этого обширного материала, особенно когда речь идет о тыле, поскольку эта область наиболее слабо освещена в литературе.

Структура тыла выдержала суровое испытание. Она доказала свое соответствие характеру войны, а в этом именно и суть дела: были соединены воедино главные функции — планирование и организация, снабжение и подвоз. В будущем этот принцип, я уверен, не только сохранит свое значение, но и приобретет еще более богатое содержание.

Проверенную войной структуру тыла мы должны непрерывно совершенствовать в соответствии с коренными сдвигами, происходящими в области военной техники, — таков непреложный урок войны.

Работники тыла Красной Армии выполнили свой священный долг перед Родиной. Они постоянно чувствовали ответственность перед воином, заботились о его здоровье и настроении. Черствость, бездушие, формализм в работе решительно искоренялись. Родина вознаградила солдат, офицеров и генералов тыла за их самоотверженный труд.

«Тыловое обеспечение…» По сравнению с боевой деятельностью пехотинцев, артиллеристов, летчиков, танкистов, партизан это звучит прозаично. Тыл — не та область военного искусства, в честь которого, как в День танкистов, День артиллеристов, салютует Москва. В некоторых книгах, посвященных работе тыла в минувшую войну, можно даже прочесть, что это «незаметная служба».

Однако Маршал Советского Союза И. X. Баграмян однажды сказал:

— Тыл — это половина победы и даже немножко больше, чем половина.

И. X. Баграмян имел в виду и народное хозяйство.

Что же получается? Служба незаметная, а имеет такое огромное значение для победы?

Да, трудный орешек — тыл. Не всякому дано его раскусить. Зато каждый считает себя вправе судить и осуждать работу тыловых служб. Не раз говорил генерал А. В. Хрулев, что у нас много всезнаек, всегда готовых дать совет, как воспитывать трудновоспитуемых детей, как лечить неизлечимые болезни, как строить дома и, наконец, как управлять тылом…

Трудна, очень трудна работа тыловика на фронте. В первые годы войны я принимал различные дозы возбудителей (пил крепкий чай, кофе), чтобы не спать и сохранить работоспособность до 5–6 часов утра. В 6 часов утра я обычно ужинал и пробовал уснуть. Но какой это сон! Если каждого из подчиненных мне начальников управлений беспокоили лишь по их специальным вопросам, то мне звонили отовсюду, со всех направлений, по всем специальностям. Звонили по телефону, вызывали по радио и ВЧ, приезжали на фронт из Москвы от наркоматов, от начальника тыла Красной Армии, от республик и областей. Звонили по телефону и вызывали для доклада командующий, член Военного совета, звонили все командармы, начальники тыла армий. Каждую минуту, каждый час надо было быть готовым дать точный, краткий и исчерпывающий ответ — «воды» в разговоре, тем более в докладе, никто не терпел.

На нашем фронте (да, вероятно, и на других фронтах) существовал порядок, по которому почти ежесуточно командующий войсками до глубокой ночи выслушивал (сам или через начальника штаба) телефонные доклады командармов. Последний звонок примерно в 2–3 часа ночи был к заместителю командующего по тылу, чтобы поставить перед ним задачу, вернее, ряд задач.

Разговор обычно заканчивался так:

— Примите меры и доложите в девять утра.

Разумеется, за оставшиеся часы никаких особых мер не примешь, если до этого не сделал всего необходимого хотя бы в главном. Но до утра я успевал проверить, что делается в соответствии с ранее данными указаниями, и подтолкнуть исполнителей. В 8 часов утра после двухчасового отдыха я уже имел точные данные по состоянию на б часов утра о местонахождении транспортов с боеприпасами, горючим, продовольствием и по другим вопросам, которые тревожили в данный момент командование. Ровно в 9 часов утра звонил командующему фронтом и докладывал о положении и принятых мерах.

И так каждый день, из месяца в месяц, из года в год, до конца войны…

Иные спрашивают:

— Когда же спал начальник тыла?

Как говорят, на другой день. Иногда удавалось прикорнуть на 40–50 минут, сидя в машине, по пути в первый эшелон полевого управления фронта или на передовую. То были самые сладкие минуты сна, когда никто не мог позвонить или зайти с вопросом. Иногда обращался к командующему фронтом, не будет ли с его стороны каких-либо указаний в ближайшие часы, и откровенно докладывал ему, что хочу «уйти в небытие» хотя бы на несколько часов.

Конечно, не я один находился в таком положении — большинство лиц командного состава на фронте жило нервами. На то война! Но каждый год войны вычитает несколько лет из отпущенного человеку срока жизни. В те годы об этом, собственно, никто не думал.

Сплоченность, товарищество, дружба, взаимное понимание и уважение — этим скрашивалась жизнь на фронте. Такая общая атмосфера в работе и в быту поддерживала в нас бодрость, уверенность, работоспособность.

Здравствующие ныне товарищи из нашей большой фронтовой семьи, встречаясь, всегда вспоминают о тех сердечных отношениях, которые помогали нам переносить самые трудные дни.

Некоторые из иностранных армий, принадлежащих сильным в военном отношении капиталистическим державам, взяли на вооружение советский опыт тылового обеспечения войск. Тем с большим вниманием и уважением мы сами должны относиться к собственному опыту, давшемуся столь дорогой ценой. Он золотой страницей вошел в историю вооруженной борьбы советского народа с фашизмом, и не одно поколение военачальников будет находить в нем много поучительного.

Освещая опыт работы тыла Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне, я ставил себе задачу показать основные стороны этой системы и характер ее деятельности. При этом надо подчеркнуть одно общее положение, существенно определяющее проблему в целом. Как вся Красная Армия, так и ее органы тыла своими корнями уходят в народ. Экономика, политика, идеология являются основой развития Вооруженных Сил.

М. И. Калинин говорил в годы войны, что Советская страна может дать все необходимой для ведения вооруженной борьбы, но нужен такой орган в Красной Армии, который был бы в состоянии принять от народного хозяйства миллионы тонн груза, тысячи эшелонов боевого пополнения, все отпущенное доставить в целости и сохранности до воина, до пушки, до танка, до самолета. Таким органом, сказал М. И. Калинин, и явилась система тыла, созданная Центральным Комитетом партии.

Мы знаем, какое огромное значение В. И. Ленин придавал тылу вооруженных сил в годы гражданской войны. Положения, высказанные Лениным о принципах тылового обеспечения вооруженной борьбы, легли в основу коренной реорганизации нашего военного тыла в августе 1941 года[66].

Сложившаяся структура тыла Вооруженных Сил СССР есть объективное, закономерное явление. Хорошо организованный тыл на фронте лучше управляем, более отзывчив на нужды войск.

В минувшей войне Красная Армия умело использовала местные ресурсы — промышленные, сельскохозяйственные и пр. Это было возможно осуществить в столь значительной мере потому, что в нашей стране советский народ и его армия — едины.

Нападая на Страну Советов, Гитлер тоже надеялся широко использовать местные ресурсы, но его расчеты оказались блефом, чистейшим авантюризмом. Политика грабежа и насилий вообще не может быть надежным источником экономического обеспечения войск.