- Я записал ее имя, - вдруг говорит Артур. - Акушерка. Нимуэ Лахлан. Ей больше не разрешали практиковать. Мой отец позаботился об этом. Но я … я хочу все исправить. Я не знаю, как. Может, когда мой отец уйдет на пенсию, или … я смогу очистить ее имя.

Он выглядит очень решительным, и Мерлин чувствует странный прилив чего-то похожего на гордость. Он думает о своем отце, о том, как ему хочется рассказать миру, кем на самом деле был Балинор Эмрис и как он умер. Но Артур даже не знает эту Нимуэ. Он делает это только потому, что считает это правильным.

Мерлин не в первый раз видит человека, который действительно далек от влияния отца и воспитания, с которым он вырос. Мерлин хочет вытащить этого человека на свет. У Артура столько возможностей стать чем-то большим.

- Звучит неплохо, - тихо говорит он.

Артур улыбается — немного нервно, немного с надеждой.

Мерлин хочет что-то сказать о том, как они проснулись, словно две половинки одного целого, но момент проходит.

И он, кажется, израсходовал всю свою энергию на разговор, потому что не прошло и пяти минут, как он засыпает и спит большую часть дня. Артур будит его к обеду, а потом к ужину, хотя Мерлин так устал, что может проглотить только две трети, прежде чем его глаза снова закрываются.

Он спит всю ночь и просыпается в полдень следующего дня, когда Артура уже нет, а на кровати лежит записка с обещанием скоро вернуться.

Он оставил таблетки Мерлина на расстоянии вытянутой руки, но ждать, пока они подействуют, как обычно, мучительно. Он благодарен, когда Артур возвращается из города, чтобы отвлечь его внимание.

- Есть новости? - спрашивает он на автопилоте. И тогда он понимает, что да, вероятно, есть новости, и скорее всего, большая часть — касательно его.

- Я недолго искал, - коротко отвечает Артур, явно избегая взгляда Мерлина.

- Видео выпустили? - спрашивает Мерлин, уже зная ответ.

- Да, - говорит Артур, сосредоточенно расшнуровывая ботинки.

- Наверное, все новостные каналы включили его, - говорит Мерлин, и в его голосе слышится раздражение.

- Я думаю… немного. Не все. Потому что…

- Да, потому что там все видно, - выпаливает Мерлин.

Он прячется за гневом, чтобы справиться с подступающей тошнотой. Все увидят его на видео: хнычущего и окровавленного на полу, сломленного и жалкого. Любой ребенок с доступом к интернету сможет увидеть один из худших моментов его жизни.

- Прости…

- Не надо, - говорит Мерлин, поднимая руку. - Больше никаких извинений. Ты ничего не можешь с этим сделать. И теперь весь мир может хорошо посмеяться над жалким магом, который молит о пощаде…

- Нет, Мерлин, - в ужасе перебивает его Артур. - Клянусь, все не так. Людям противно. Не от тебя, а то, что они с тобой сделали. Были массовые протесты.

- Что?..

Мерлин не верит. Возможно, за последнее десятилетие маги чего-то и добились, они редко устраивали мятежи. Их в лучшем случае терпят; никто не пойдет под биту, чтобы бороться за свои права.

- Люди со всей Великобритании посылали сообщения о поддержке, и из-за пределов Великобритании тоже. И маги, и обычные люди. Они организуют большой марш на Уайтхолл на этой неделе в знак протеста. Даже некоторые из партии целостности выступили и сказали, что они решили поддержать законопроект о микрочипах.

Мерлин хмурится, не в силах поверить.

- Людям действительно не все равно? - неуверенно спрашивает он.

- Да, - решительно говорит Артур. - План моего отца полностью провалился. Он думал, что сможет запугать институт, но все, что он сделал, это вызвал мощный всплеск поддержки для вас, поддержки для всего дела.

Он делает паузу.

- Я думаю… я думаю, что иногда люди против магии потому, что они не знают ничего лучшего. Они никогда не задумываются об этом. А потом… это похищение, видео. Думаю, многие видели, как это было неправильно. Что-то вроде пробуждения.

Мерлин чувствует, что Артур говорит не только о других людях, но и о себе.

Неужели все так просто? Если бы люди могли вот так просто изменить свое мнение…

Эдвин всегда говорил, что у каждого политического движения есть свое время. Что иногда людям нужен катализатор, чтобы начать делать то, что они должны были делать все это время.

Если он был катализатором … возможно, это стоит того, чтобы видео было там. Как бы ему не было больно.

Мерлин чувствует, как гнев проходит, и его голос становится спокойнее, когда он снова говорит.

- Институт делал какие-нибудь заявления по этому поводу?

- Нет, но Мордред Барретт вышел в «Ньюснайт», чтобы выразить свое возмущение.

Мерлин замечает, что Артур слегка нахмурился.

- Что это за взгляд?

- Просто… он мог бы держать рот на замке, - раздраженно говорит Артур. - Я не говорю, что это его вина, но он мог бы выбрать лучшее время для такой подстрекательской речи.

Мерлин смотрит на него.

- Не смеши меня, ты не можешь винить его за это.

Мерлин был до странности счастлив, когда Артур рассказал ему о речи Мордреда, несмотря на все неприятности, которые она вызвала. Мордред все время был очень осторожен, всегда старался быть уверенным, никогда не хотел отталкивать потенциальных избирателей. Мерлин не хотел, чтобы он пошел по пути Юлия и потерял страсть, которая привела его к политике. Приятно было слышать, что в сердце у него все-таки горит огонь.

- Я не виню его, я просто говорю…

- Я рад, что он произнес ту речь, он никогда не отступал перед трудностями. - решительно говорит Мерлин.

- Дело не в том, чтобы отступить, ему следовало подумать о последствиях. Ты думаешь, он захочет присматривать за тобой, учитывая…

Мерлин бросает на Артура острый взгляд.

- Учитывая что?

Артур неловко жестикулирует.

- Учитывая вас двоих…

- Я не встречаюсь с Мордредом.

- Но ты поцеловал его.

- Артур, ты ревнуешь? - спрашивает Мерлин, внезапно развеселившись.

Так вот в чем дело?

- Нет. С чего бы мне ревновать? - защищаясь, парирует Артур.

Мерлин не в том состоянии, чтобы быть застенчивым.

- Потому что на днях мы чуть не трахнулись, пока ты не испугался, и я думаю, ты даже не знаешь, чего хочешь.

Молчание можно описать только как мучительное.

Но прошлое Мерлина научило его быть честным. Они через многое прошли, чтобы танцевать друг вокруг друга, притворяться. Если Артур не ответит — Мерлин его заставит.

- Та ночь… - с трудом выговаривает Артур. - Была ошибкой.

- Чушь собачья, - немедленно отвечает Мерлин. - Признаю, что все было хреново, но это не было ошибкой. Мы оба этого хотели.

Артур проводит рукой по волосам, они слегка дрожат.

- Я не могу… не могу говорить с тобой об этом.

- Не будь таким трусом, - говорит Мерлин, но его тон не резок. Он хочет, чтобы Артур перестал блокировать его, открыл и впустил. Он тоже напуган, он не лучше Артура понимает, что происходит между ними. Но он не может разобраться в этом сам.

- С тобой часто такое случается? - настойчиво продолжает Мерлин - Потому что со мной такого не было. Я никогда так себя не чувствовал. Это нечто большее, чем просто…

- Мерлин, пожалуйста, - жалобно говорит Артур.

- Нет! Пожалуйста, ничего. С тобой такое случалось? Не так ли? Скажи только слово, и я отступлю; скажи, что это ничего не значит, скажи, что я ничего не значу для тебя. Скажи мне. Скажи мне, и я больше никогда об этом не заговорю.

Артур отворачивается.

Длинные секунды.

- Я не могу тебе этого сказать, - наконец произносит он низким, напряженным голосом. - Но я не могу быть с тобой.

Затем он выходит из комнаты.

Мерлин снова падает на кровать. Ему хочется ударить кулаком в стену, прогуляться, сделать что угодно, лишь бы снять напряжение, но он не может.

Все, что он может, - это лежать и прокручивать в голове слова Артура.

***

Артур не позволяет себе думать о том, что сказал Мерлин. Он больше не поднимает эту тему и блокирует все попытки поговорить об этом.