Но он должен быть осторожен. Один или два раза в естественном ходе вещей он почти упоминает Аркстона или своего отца, или что-то о своей личной жизни. До сих пор ему удавалось держать все это в секрете, и очень важно, чтобы Мерлин не узнал об этом сейчас. Он не хочет, чтобы его собственные слова преследовали его, когда Мерлин выйдет и вернется, чтобы отчитаться перед институтом.

И тут его осенило. Мерлин не сможет никому ничего сказать. Как только он снимет браслет с ноги мага, все, что Артур когда-либо говорил или делал Мерлину, будет полностью стерто из его памяти. Технически, он может говорить все, что хочет, и это не аукнется ему в будущем.

Все, что он захочет. Эта мысль опьяняет. Артур никогда не чувствовал себя свободным говорить все, что он хочет, ни разу в жизни.

Когда на следующее утро после встречи с Вэлом и Ценредом он приносит Мерлину завтрак, он смотрит прямо в глаза парню.

- Я ненавижу свою работу.

Мерлин выглядит слегка удивленным. Артур не дает ему возможности задавать какие-либо вопросы; он просто говорит обо всем, что накопилось за последние семь лет, обо всех обидах, которые он никогда никому не рассказывал.

Это невероятно успокаивает. Он почти не может в это поверить.

К тому времени, как проходит полчаса, он понимает, что едва прикоснулся к своему завтраку, а Мерлин все еще смотрит на него слегка ошарашенным взглядом.

Когда он убирает тарелки, Мерлин спрашивает его, где он работает.

Артур собирается по привычке уклониться от ответа, но…

- В Аркстоне.

Мерлин приподнимает бровь, на лице его проступает недоверие.

- Это правда, - говорит Артур. - Ты знаешь Утера Пендрагона?

Мерлин кивает.

- Я его сын.

Рот Мерлина слегка приоткрывается, и Артуру хочется рассмеяться.

Он хватает поднос и выходит из подвала. Бедный Мерлин, должно быть, так ошарашен тем, что все это время находился в темноте, только чтобы Артур включил свет из ниоткуда.

Чуть позже Артур рассказывает о жизни в компании, но Мерлин, кажется, все еще в полном замешательстве. Только к обеду он начинает принимать участие в разговоре.

Артур отвечает на большинство вопросов. Почему бы и нет? Все равно через две недели все это исчезнет из головы Мерлина.

Он жалуется на свою работу, рассказывает о сотрудниках Аркстона, а на следующий день думает, что, возможно, они могут просто вернуться к более житейским темам.

Но потом он открывает рот, и вся эта чушь о его детстве выливается наружу.

Артур задается вопросом, не пытается ли какая-то его часть оправдаться перед Мерлином. Он видел выражение шока на лице Мерлина, когда тот узнал, что Артур - Пендрагон, и почему-то Артуру не нравится мысль, что Мерлин теперь думает о нем по-другому. Не то чтобы Мерлин мог думать о нем хорошо, но ненависть первых дней немного рассеялась с тех пор, как он встал против Вэла и Ценреда. Артур предпочел бы не возвращаться к тому, что было раньше, когда Мерлин постоянно ненавидел его. Это стресс - находиться рядом с человеком, который презирает каждое твое действие.

Возможно, он начинает говорить о своем детстве, чтобы показать Мерлину, что он человек; что он не просто выскочил из ниоткуда и начал брать людей в заложники. У него есть история и прошлое… даже если ничто из этого не оправдывает то, что он делает сейчас.

Он не говорит всего, даже близко. Ничего об Алварре, о Софии. Он пытается избегать разговоров о своем отце, насколько это возможно; Мерлин, вероятно, имеет какое-то ложное впечатление об Утере как воплощении зла, и Артур никогда не сможет убедить его, что его отец просто пытается сделать то, что он считал правильным. Лучше вообще не вмешивать его в разговор.

Через некоторое время он не смотрит прямо на Мерлина, потому что на его лице странное выражение, которое Артур не может определить. Он до мозга костей надеется, что это не жалость.

Также, как и раньше, как только все закончится, он просто перестанет говорить. Дело сделано. Ему больше нечего сказать.

На следующий день он садится за стол с одной из книг, рекомендованных Утером, и Мерлин издает странный фыркающий звук из своей камеры.

- Ты что-то хотел сказать?

- Только то, что «Волки в овечьей шкуре» - это абсолютный бред, и мы читали ее вслух в институте, чтобы рассмешить друг друга.

- Да, могу себе представить, почему институт не был бы так заинтересован в этом.

Мерлин усмехается.

- Ты же не веришь в это дерьмо, правда?

- Все в этой книге подкреплено статистикой, - автоматически говорит Артур, повторяя слова Утера, когда парень ставил под сомнение некоторые из более диковинных утверждений.

- Верно, потому что статистика никогда не лжет.

Мерлин говорит с отвращением, и Артур машет ему книгой.

- Книга является документом магического насилия. Все эти случаи реальны.

- Да, но это редкие случаи.

- О, так ты говоришь, что есть исключения?

- Именно это я и хочу сказать.

- А как насчет Фрэнка Хестера? - отстреливается Артур.

Фрэнк Хестер был печально известным магом, который похитил и убил семерых детей в начале восьмидесятых, но упоминание его имени не заставляет Мерлина вздрогнуть.

- Он был злым. Но не магия сделала его таким.

- Он использовал заклинания, чтобы заманить детей, - указывает Артур. - Использовал заклинания, чтобы… пытать их.

- А другие серийные убийцы используют ножи, снайперские винтовки или вообще голыми руками… - говорит Мерлин. - Есть много способов причинить боль друг другу. Им нужна только мотивация. И ты читаешь слишком много пропаганды. Подавляющее большинство магов не достаточно сильны, чтобы убить заклинанием.

- Но некоторые из них… - начинает Артур, и прежде чем он может подавить это, лицо Альварра материализуется в его голове.

Он слегка вздрагивает. Он должен рассказать об Альварре, как доказательство того, что некоторые маги, бесспорно, имеют убийственные намерения. Но это не вся история. Он все еще может видеть отчаяние на лице Альварра, когда он схватился за ключи, непреодолимый ужас, когда он увидел мешок с наркотиками, который люди его отца собирались засунуть ему в горло, чтобы сделать его готовым к бою и неспособным бежать.

Артур помнит все.

- Ты можешь использовать заклинание убийства? - спрашивает он, просто чтобы что-то сказать.

- Нет, конечно, нет, - говорит Мерлин слишком быстро.

Артур уставился на него.

- Откуда мне знать? Я никогда не пытался кого-нибудь убить.

- Но ты мог бы? - допытывает его Артур.

Он вспоминает инструктаж, который дал ему Оуэйн, и хмурится.

- Они сказали, что у тебя способности ниже среднего.

- Интересно… Что еще они рассказали тебе обо мне?

Артур пожимает плечами, намеренно беззаботно.

Что ты из Брайтона. Тебе двадцать пять лет. Поступил в институт в мае прошлого года…

- Какая замечательная команда исследователей, - перебивает Мерлин, усмехаясь. - Вы могли бы узнать все это, просто добавив меня в друзья на Facebook.

- А на там есть фотографии, где ты целуешься с Мордредом Барреттом? - спрашивает Артур, и Мерлин бледнеет.

- Вы… есть фотографии.…

Мерлин выглядит ошарашенным, и Артур поднимает руки, словно извиняясь.

- Только одна или две. Расплывчатые. Они не… никто не сможет использовать их против тебя.

- Против меня ничего нет, - парирует Мерлин, и его голос звучит резко. - Мы не вместе, это был всего один… И какого хрена я должен тебе это объяснять?

- Не стоит, - быстро говорит Артур. - Не надо.

Некоторое время они сидят молча.

- Наверное, поэтому ты и пригласил меня на свидание, - неожиданно говорит Мерлин. - Потому что твоя маленькая команда сказала, что мне нравятся мужчины.

- Нет, - говорит Артур, удивленный до глубины души. - Ты застал меня врасплох на улице, и я сказал первое, что пришло в голову.

- Первое, что пришло тебе в голову, это притвориться, что я тебе нравлюсь? - скептически спрашивает Мерлин. - Это не то, что сделало бы большинство натуралов…