Это нервирует его. Мерлин ненавидит, когда над ним издеваются, когда у него нет возможности ответить, но рассказы о других магах ужасны. Он практически чувствует физическую боль, слушая их. Всю жизнь его пугали такие люди, как Вэл и Ценред, а теперь они его тюремщики. И то, что им так легко удалось его напугать, вынести еще труднее.

Может, поэтому он велел Вэл отвалить. Он просто устал чувствовать себя беспомощным.

Это в ответ на какую-то глупую шутку, которую Вал кинул о татуировках Мерлина, и он сожалеет об этом почти в ту же секунду, когда это выходит из его рта.

Вэл медленно поворачивается, вынимая пустую тарелку из камеры.

-Что ты сказал?

Руки Мерлина слегка дрожат, но он сжимает их в кулаки, потому что уже поздно отступать.

- Я сказал — отвали.

Ценред издает что-то вроде крика со стола.

- У котенка есть когти!

Вэл игнорирует выкрик, его глаза опасно сузились.

- Я дам тебе шанс извиниться.

Тишина.

Вэл роняет тарелку и делает два быстрых шага вперед.

Мерлин видит, что кулак приближается, но не может сделать больше, чем попытаться собраться, прежде чем кулак ударяет его в живот и вытряхнет из него воздух.

Он падает на колени, хрипя.

Вэл пинает его со всей силы в бок.

Это так больно, что на мгновение в глазах темнеет. Импульс удара откидывает его на спину, и он лежит, задыхаясь, почти теряя сознание от боли.

Он не слышит, что Вэл говорит дальше, но чувствует, когда что-то теплое и влажное падает ему на щеку, и ему требуется секунда, чтобы понять, что на самом деле он не плачет.

Вэл плюнул на него.

Он смутно осознает, что Вэл выходит из камеры, и еще долго лежит на спине, не в силах пошевелиться.

Ему больно дышать и больно думать, и он ненавидит их, он ненавидит все…

Постепенно ослепляющая боль уменьшается до пульсирующей, и он может подняться перейти на кровать. Он вытирает плевок с лица и сдерживает слезы в себе. В его жизни случались вещи и похуже. Черт, он и раньше получал более сильные удары. Некоторые марши в Вашингтоне заканчивались не очень приятно, и был инцидент, когда полицейский в полном снаряжении ударил дубинкой по боку Мерлина и сломал ему два ребра. У него не было медицинской страховки, и поэтому его дружелюбный сосед по комнате хиппи держал его под кайфом в течение следующих трех дней в качестве единственной формы облегчения боли.

Он не думает, что здесь будет лучше с лекарствами. Ему просто придется пережить это.

Он может это сделать. Он делал это всю свою жизнь.

Терпеть.

К счастью, Артур не выходит из дома на следующий день, и Вэл и Ценред, кажется, проводят большую часть времени перед телевизором, если хриплый смех, который доносится через потолок, является каким-либо признаком.

Но через несколько дней Вэл и Ценред спустились вниз вскоре после обеда и устроились за столом. Он пытается держаться за свое новообретенное подобие силы духа, напоминая себе, что он видел хуже и выжил.

Но трудно оставаться спокойным, когда источники его стресса сидят в трех метрах, играют в карты и пьют пиво.

По их разговору он догадывается, что Артур вышел прогуляться. Они не говорят больше об Артуре, но их тон напрягает пленника. Не в первый раз Мерлин задается вопросом о межличностных отношениях здесь. Он понятия не имеет, какую роль играют Ценред и Вэл в какой-то таинственной компании, на которую работает Артур, но он догадывается, что это какая-то тяжелая работа. Истории, которые они рассказывают, соответствуют идее, что их наняли головорезы. Он может только надеяться, что некоторые вещи, которые он слышал, были преувеличены.

В любом случае, между ними и Артуром не так уж много любви. Он удивляется, почему. В конце концов, они все на одной стороне. На стороне, которая против Мерлина и всего, за что он борется.

Он знает, что более уязвим, когда Артура нет рядом. Тем не менее, Вэл и Ценред, похоже, сейчас заняты своим собственным разговором. Он держится к ним спиной и старается не привлекать к себе внимания. Пока он не поймет, что ему нужно в туалет.

Просить их не вариант. Это может превратиться во что-то ужасное, а Мерлин не настолько глуп. И все же…

Он пытается игнорировать растущую боль в мочевом пузыре. Как долго Артура не будет дома? Если бы он мог продержаться, пока не вернется Артур, пока Ценред и Вэл не покинут подвал.…

Он ждет столько, сколько может, а Артур все еще не приходит.

Это просто смешно.

Держась за руку, он встает с кровати. Его бок все еще болит в знак протеста каждый раз, когда он двигается, и он должен стиснуть зубы от боли. Слегка хромая, он подошел к решетке.

Терпеть.

- Мне нужно в туалет, - спокойно говорит он и радуется беспечности своего голоса.

Но он не может остановить волну тревоги, которая проходит через него, когда Вэл и Ценред переглядываются.

Но потом Ценред подходит, отпирает дверь без суеты.

- Конечно, без проблем, - говорит он, развязывая парню руки и бросая веревку на пол.

Когда Мерлин выходит из камеры, рука Ценреда сжимается вокруг его запястья. Они начинают идти в сторону туалета, но затем Ценред внезапно останавливается у стола. Мерлин пытается продолжать идти, но мужчина дергает его назад и вниз в одно из кресел.

Как будто это была хореография, Вэл появляется позади него, наручники свисают с его пальцев. Мерлин снова пытается встать, но Ценред удерживает его, и Вэл заводит его руки за спинку стула, прежде чем надежно сцепить их вместе.

Мерлин пытается сохранять спокойствие.

- Мне просто нужно в туалет, - говорит он как можно ровнее.

Ценред широко улыбается.

- Так иди.

***

Когда Артур возвращается, он чувствует себя более расслабленным, чем раньше. Это был его первый шанс совершить долгую прогулку, и он наслаждался каждой секундой. Он прошел много миль в бодрящем холоде, пейзаж простирался перед ним, как вызов: вызывая его назвать его живописным, когда он был безжалостным, очаровательным, когда он был диким.

Когда Артур выходит в коридор, он слышит хриплые звуки, доносящиеся из подвала, и ему хочется просто пойти в свою спальню. Он не очень-то хочет общаться с Вэлом и Ценредом, особенно когда они в шумном настроении. Но тогда ему, вероятно, нужно проверять их хотя бы раз в день, поэтому он вздыхает и опускает голову.

Вэл и Ценред истерически смеются, и Артур просто надеется, что они снова не смотрят какое-то странное порно на своих мобильных телефонах: они, кажется, находят это таким же веселым, как Артур находит это отвратительным. Но когда он достигает нижней части лестницы, он видит, что они не одни за столом.

Мерлин прикован к стулу, уставившись в одну точку. Его волосы мокрые, губы сжаты так плотно, что больно. На столе стоит наполовину полная двухлитровая бутылка воды, а также несколько пустых банок пива.

- Что здесь происходит? - интересуется Артур, и Вэл и Ценред поворачиваются.

- Арти! Заходи, приятель, я думаю, ты как раз вовремя.

- Как раз вовремя для чего?

- Наш красавчик сейчас обмочится. - радостно информирует его Ценред.

- Что?

- Да, он попросил выйти полчаса назад, и с тех пор мы заставляем его пить воду, так что это не займет много времени. - говорит Вэл.

Голова Мерлина опущена, но Артур видит, как румянец поднимается по его лицу, как краснеют его уши. Он слегка дрожит.

- Блядь, Вэл, сними с него наручники.

- Почему? Он волшебник и заложник, - медленно говорит Вэл, как будто Артур тупой. - Какое тебе до этого дело?

- Мне все равно, - отвечает Артур, - Но он нужен мне целым и невредимым, а не мертвым от какой-то инфекции после разрыва мочевого пузыря.

- Его мочевой пузырь не лопнет, - говорит Ценред. - Сначала он обмочится.

Они оба хихикают, и терпение Артура иссякает.

- Убирайтесь отсюда, оба. Идите посмотрите телевизор или еще что-нибудь.

Вэл и Ценред обиженно уставились на него, но они знают, что он главный. После соответствующей наглой паузы Вэл бросает ключи на стол, и они оба встают и уходят.