– Нет, – она пожимает плечами, все еще ухмыляясь.

– Ты сейчас не шутишь?

– Нет, я серьезно, – она кивает головой и снова возвращается к своим ногтям.

Это просто. Какого черта, вообще?

Луи продумал разные пути развития ситуации, но теперь он, честно говоря, вообще не знал, что делать. Все пошло не по плану.

– Лотти, – он пытается снова вернуть ее взгляд на себя, в то время как она просто поднимает глаза и улыбается. – Лотти, ты меня вообще услышала? Ты слышала, что я сказал? Мы с Гарри встречаемся.

– Я поняла, Лу, – совершенно спокойно говорит она, а мир вокруг Луи начинает рушится, запутывая все мысли в голове парня. – Я так и думала, на самом деле.

Он моргает.

– Ты так и ду… Подожди. Что?

Лотти пожимает плечами и улыбается еще шире, возвращаясь к маникюру.

– Он подходит тебе. Я, конечно, воображала его в своих мечтах, да. Но давай посмотрим правде глаза, – она дует на свои ногти, а Луи продолжает удивленно пялится на нее. – Тебе нужен был тот, кто помог бы тебе справится. И я рада, что мистер Стайлс смог сделать это. Хорошая работа, братик. Я, можно сказать, горжусь тобой.

А Луи остается только посмеяться над этим, потому что. Какого черта, вообще?

Это невероятно, потому что он думал, что единственной причине по дороге к своему счастью может встать его сестра, и он даже лично рассказал все это Гарри, но кто же знал, что все выйдет именно так.

Чувствуя себя слишком эмоциональным, Луи прижимает ее к своей груди, даря объятия, но вот только та сразу орет на него:

– Лу! Мои ногти!

Определено. Луи любит свою семью.

***

– Я больше не гребаный кусок дерьма, – заявляет он, когда встречается с Гарри этой же ночью. Тот открывает ему дверь; на Гарри самые обычные домашние штаны и растянутая футболка, которая почти просвечивает, отчего видно все его тело. Луи целует его в губы, прежде чем зайти внутрь.

– Но ты никогда не был куском дерьма, – озадаченно произносит Гарри, пока плетется за ним следом. Его очки для чтения сейчас застряли в волосах, а губы покраснели от выпитого вина, и он выглядит таким мягким, потому что совсем недавно принял душ, а еще он немного сонный. Это просто совершенство. Он завораживает.

Луи так сильно влюблен.

Странные голоса раздаются по телевизору из гостиной, а ноутбук, стоящий на полу, рычит рыком Короля Льва. Недоеденный салат стоит на журнальном столике, так же как и несколько скомканных бумажек рядом с ним. Выглядит идеально.

Луи так сильно влюблен.

Он улыбается и снимает куртку, кидая ее куда-то на пол, сам плюхаясь на диван и притягивая Гарри к себе за руки:

– Иди ко мне.

Он усмехается, а Гарри подходит так легко и спокойно, и его улыбка такая расслабляющая. Не рассчитав силы, он спотыкается и заваливает на Луи сверху выдыхая тихое “oops” в его шею. Идеально.

– Что все это значит? – бормочет Гарри, пока Луи оставляет сладкие поцелуи на его челюсти, вдоль шеи и на волосах. Он утыкается носом за его ухо. – Ты так… счастлив. Ты счастливее, чем обычно.

– Я, – Луи кивает, желая знать этот чертов французский язык, чтобы сказать Гарри, как же тот прекрасен. (Гарри пытался его научить, но все закончилось слишком плачевно, особенно, когда они дошли до сослагательного наклонения. Но Луи старался. Он попробует еще раз, позже.) – Я счастлив, что все знают про нас, и они тебя просто обожают. Я рассказал все Лотти сегодня, – бормочет Луи между поцелуями. – Не волнуйся, она никому не разболтает в школе. Она рада за нас.

– Да? – спрашивает Гарри затаив дыхание, когда Луи притягивает его к себе еще ближе; его улыбка остается у Гарри на шее. – Это же здорово. Я бы хотел познакомится с твоей семьей.

– Познакомишься, – кивает Луи. – А я познакомлюсь с твоей.

– Это было бы замечательно, – улыбается Гарри, покрасневшими от вина, губами. – Это фантастика. Мы сыграем свадьбу уже в июне! – игриво смеется он.

– И у нас будет ребенок уже к осени! – поддерживает его Томлинсон.

– Это точно наш шанс, – гордо говорит Гарри.

Луи так сильно влюблен.

– Кстати, я собираюсь тебе кое-что сказать, – Луи бормочет, не зная как лучше сказать об этом. Он никогда не помнил их с Зейном первый раз, он думает, что, возможно, они были слишком пьяными, или под кайфом. В любом случае, он не помнит этого события, и это даже хорошо, потому что это не было чем-то особенным.

Но с Гарри? С Гарри это должно быть по-другому. Он хочет запомнить этот момент раз и навсегда.

– Что такое? – спрашивает Стайлс, переворачиваясь и заглядывая Луи в глаза. Его очки все еще в волосах, и это выглядит мило.

– Дай мне продумать, как лучше сказать это, – раздумывает Луи, смотря на Гарри с игривой улыбкой на губах. – Ах, да! Я вспомнил! – он сжимает Гарри еще крепче. – Я думаю, Je t’aime.

Гарри внимательно смотрит за губами шатена.

– Je t’aime? Да? – его глаза светятся.

– Да, – улыбается Луи. Его дыхание учащается.

– Ты знаешь, что значат эти слова, правда ведь? – спрашивает Гарри, внимательно изучая его профиль. – Я просто уточняю, ты настолько плохо знаешь французский, что назвал меня однажды вагиной и…

Луи перебивает его поцелуем, углубляя его и чувствуя маленьких урчащих монстриков во всем теле от соприкосновения их губ.

– Гарри, – выдыхает он с усмешкой, когда они наконец отстраняются друг от друга. – Не могу поверить, что ты так плохо думаешь обо мне, – он делает паузу, слушая дыхание кудрявого. – Это было не мое плохое знание, я знал как переводится это и специально назвал тебя так.

Гарри в шоке смеется и пытается выкрутится из хватки Луи, в итоге они оба скатываются на пол, запутываясь всеми конечностями. Ничего нового.

– Я тоже люблю тебя, – отвечает Гарри.

Он наблюдает за ним, пока тот произносит это и ему кажется, что теперь их сердца принадлежат только друг другу.

Да. Луи так сильно влюблен.

***

Две недели спустя на его телефон приходит новое сообщение.

«Надеюсь у тебя все хорошо. Я скучаю» – Зейн.

Луи читает это, жуя бутерброд, сидя на скамейке в парке, пока ждет Гарри. Он должен прийти с минуты на минуту, и они отправятся в поход. Они будут собирать цветы, гулять по темному лесу и заниматься сексом. (Луи очень рассчитывает на последний пункт.)

Луи перечитывает сообщение снова и снова, пытаясь вызвать у себя чувство дискомфорта или хотя бы грусть; птицы чирикают над его головой, а собака, в паре шагов, лает и бегает за хвостом. Рядом с его ногами больше нет коричневого рюкзака, нет больше его альбома и рисунков, есть только большая любовь к кудрявому парню, застрявшая глубоко-глубоко в его груди. Он дышит этим чувством каждый день, и он может наконец полностью наслаждаться жизнью, потому что теперь он может чувствовать ее вкус.

Но чувство вины или печали так и не приходит к нему, когда он в очередной раз пробегается взглядом по строчкам. Тщательно все взвесив, Луи принимает решение.

Он доедает свой бутерброд и смотрит на текст еще в течении трех секунд, прежде чем начинает писать ответ.

«Все очень хорошо. Я счастлив. Надеюсь, что и у тебя все будет в порядке. Удачи, Зейн и прощай» – Луи.

Когда он отправляет это, то чувствует себя свободнее, словно что-то тяжелое улетело из его груди. Ему даже дышать стало легче. Он чувствует себя спокойно, и маленькие трещины в его голове, наконец, начинают затягиваться. Навсегда.

И когда он слышит приближающиеся шаги рядом с собой, то поднимает голову, видя Гарри в учительском костюме и с виноватой улыбкой на лице.

– Мне очень жаль* (фр.) – бормочет он, оставляя теплый поцелуй на губах Луи, ведя руками вдоль тела. Луи сразу прижимается к нему ближе, ему так нравятся эти прикосновения. – Я забыл одежду для похода дома, поэтому не кричи, когда мы будем постоянно останавливаться. Ты, кстати, очень сексуально выглядишь, мы должны чаще выбираться в такие походы. – присвистывает Гарри, оттягивая шорты Луи за резинку; прежде Луи никогда их не надевал.