Найл сверкает зубами.

- Я тоже тебя люблю, приятель. Ты будешь индийскую еду или суши?

Луи смеется.

***

На следующий день Луи возвращается с лекций в ужасно нервозном состоянии, уровень стресса в крови зашкаливает (сколько там ему проектов надо сделать? сколько конспектов выучить? ко скольким экзаменам нужно старательно подготовиться??), он даже умудряется забыть о Гарри, мыслями в оценках и расчетах вероятности завалить каждый курс. Это почти невозможно, но все равно может случиться.

Настолько забывает, что оказывается у его двери, ноги сами пришли сюда из-за укоренившейся привычки, хотя привычке было взяться неоткуда, потому что у Гарри они занимаются не так уж и много. Или, возможно, Луи подсознательно хочет увидеть Гарри, и его ноги поняли это раньше, чем мозг.

Хотя нет. Это самое маловероятное.

Но все же, Луи почему-то здесь, смотрит на дверь Гарри, стресс отступает, потому что голову теперь занимают более реальные и мощные мысли.

Гарри.

Он не говорил с ним со вчерашнего вечера, с того самого момента, когда Гарри оставил его на улице со словами “Я сделал это не специально”, крутящимися в холодном воздухе. Слова нельзя назвать особенными, но почему-то кажутся ему значимыми.

Подготовив себя и свои натянутые нервы, он открывает дверь и заходит внутрь, ощущая беспокойство и успокоение одновременно, вдыхая знакомый запах квартиры Гарри - денег, книг, нежного парфюма. Может еще запах полировочного лака и продуктов для волос. Может немного домашнего—нет. Нет. Точно не домашнего. Это было бы странно. Нет. Не домашнего.

Не важно, беспокойство и успокоение все еще есть, омывают Луи с головы до ног, тянут его вниз, просачиваются под одежду.

Беспокойство и иллюзия мира моментально гаснут, как только он закрывает дверь и видит перед собой сцену.

Это Гарри.

И парень.

Парень, который прижимает Гарри к стене, пожирает его тело бесстыдными голодными руками и отвратительно мокрым ртом, пока Гарри смотрит невидящим взглядом в потолок, откинув голову назад. Его рубашка расстегнута, наполовину скинута с тела, оголяет молочные плечи, обнажает грудь, покрытую татуировками. Его штаны расстегнуты, руки незнакомца забираются в них, видимо, совершенно не подозревая о присутствии Луи, ему жутко, ему противно, ему тошно - неизвестный просто пользуется им, и Гарри позволяет, равнодушно прижимая руки к стене, Луи не может даже нормально посмотреть на лицо Гарри, потому что эта сука окружает его, поглощает, топит, и блять-

- Это что за хуйня? - гремит Луи, не в состоянии себя контролировать. Его тело начинает трястись, кулаки сжались, он перебирает у себя в голове, какой из учебников тяжелее (и нанесет максимальный вред, если его кинуть в чью-то голову), он несется вперед, роняя сумку на пол, пытается нормально посмотреть на Гарри, посмотреть ему в глаза, но ебаный незнакомец отстраняется от Гарри и резко поворачивается с шоком и злостью.

Услышав голос Луи, Гарри тут же отворачивается, скрывая лицо, сжимая плечи, он выглядит таким беззащитным, отвергнутым, красивым, разрушенным, трагически сотрясенным, в Луи просыпается желание убивать.

Он направляет всю свою злость на неизвестного перед ним, на парня с грязными светлыми волосами и ярко голубыми глазами с расширенными от желания зрачками, самое что ни на есть идеальное воплощение того, что хорошо бы смотрелось на кулаке Луи. Или вилах. Которые, наверное, есть у этого пацана, потому что хуйню, которую творит этот парень, может творить только дьявол.

Луи горит и трясется от гнева.

Парень смотрит на Луи, надменно и возмущенно, и снова тянется обратно к Гарри.

- Не твоя очередь, - высокомерным голосом говорит он.

И Луи бьет его по лицу.

- ТЫ ЕБАНУЛСЯ?! - кричит парень, хватаясь за нос, из которого хлещет кровь, блять, Луи еще никогда не чувствовал себя так охуенно и удовлетворенно.

- Выметайся нахуй! - кричит Луи, тело трясет от адреналина, ему плевать, если это пересекает все границы, или если Гарри на него разозлится - этому парню лучше свалить. И свалить побыстрее.

И, видимо, Луи выглядит так же устрашающе, как и чувствует, потому что парень тут же пятится к двери, рукой закрывая лицо, другой слепо хватая жакет.

Дверь захлопывается, Луи поворачивается к Гарри, который стоит, отвернувшись от всего, прижатый к стене.

- Тебе не обязательно было это делать, - грубо говорит он, прорезая словами воздух.

- Обязательно, - отвечает Луи, выдыхая через нос, грудь тяжело вздымается, и он осмеливается потянуться к Гарри и нежно положить руку ему на плечо. Тот вздрагивает и сбрасывает ее с себя.

Грудь Луи сжимается.

- Гарри, - голос возвращается к нормальному. - Гарри, эй, приятель. Посмотри на меня.

- Что ты вообще здесь забыл? - отрешенно спрашивает Гарри и отходит от Луи, не поворачиваясь к нему. Почему он на него не смотрит?

Луи сглатывает.

- Я-я хотел заниматься.

- Конец семестра. Тебе больше не нужна моя помощь, - наклонив голову, Гарри направляется в свою спальню.

Луи идет за ним.

- Я просто хочу заниматься. Здесь. Как раньше, - говорит он, его голос тихий, нервный, расстроенный, что происходит? Что-то случилось.

- Просто уходи, Луи.

Грудь сжимается снова, но Луи игнорирует тупую боль.

- Гарри? Посмотри на меня.

- Уходи, - командует он.

Сжимается, не оставляя воздуха.

- Посмотри на меня, пожалуйста, - просит Луи, ему плевать, даже если это мольба, он близко встает позади Гарри, тот останавливается, войдя в комнату, пыльные лучи, проходящие сквозь окна, падают мрачной тенью на его тело.

Гарри напрягает плечи и сжимает кулаки. И медленно, очень медленно поворачивается, так же медленно поднимая голову.

Улыбка, начавшая формироваться на губах Луи, когда он встречается со знакомыми глазами, тут же исчезает, и появляется грубая пульсирующая злость, забирающаяся в вены.

Синяки.

Темные отчетливые синяки.

Один у виска, страшный и фиолетовый, один возле глаза, почти черный, разъедающийся красным. Один - Луи сглатывает - на шее. И он отвратительно похож на отпечаток большого пальца. Края губ опухшие, рядом небольшой порез.

Воздух душит.

- Гарри, - голос Луи ломается, рука тянется к его лицу, чтобы потрогать, чтобы утешить, но Гарри морщится, почти боязливо отшатывается, хмурит брови.

- Они скоро уйдут, - огрызается Гарри. - Они не навсегда.

- Я так не думаю.

Луи хочется плакать. Или ударить кого-то. Но мозг не может нормально функционировать, и он не знает, кого ударить, или зачем, или за что, или как, или-

- Кто это сделал? - спрашивает он, голос звучит спокойнее, чем он ожидал, ярость трясет его. - Этот убежавший кусок дерьма?

- Нет, - сразу же отвечает Гарри и опять поворачивается спиной, он идет к пианино и поднимает крышку. Медленно садится, скамейка скрипит, и пыльный воздух дня - слишком холодный, слишком горячий - мучительно убивает Луи.

- Кто это сделал? - повторяет он, ему хочется звучать мягко и ласково, он не хочет пугать Гарри, но эмоции блокируют разум, он не может думать и действовать, может только чувствовать. - Кто?

- Блять, теперь это не важно, окей? - резко отвечает он, тело напряжено, головой ведет в сторону Луи, но не поворачивается лицом. И потом, внезапно, он тянется и начинает перебирать нотные листки.

Луи беспомощно бесцельно смотрит. Он очень зол. И очень напуган.

- Гарри, - пытается он, голос поддается телу. Такой же ломкий, разбитый и хрупкий.

Гарри начинает нажимать на клавиши. Почти маниакально.

- Гарри.

Звук пианино давит, жестко и быстро лишает комнату пространства и воздуха, голова Гарри наклонена. И все еще открыта рубашка. Луи задумывается, не холодно ли ему, и единственное, что он сейчас хочет - это завернуть его в одеяло - во что-то мягкое, теплое и роскошное. Что-то, что успокоит его, защитит и вылечит.

Луи хочется плакать.

- Гарри.