- Да, можно и так сказать, - бурчит он, губы опухшие, зацелованные, он смотрит на Луи полузакрытыми глазами, ставит руки по бокам дверной рамы.

- Весело, - продолжает улыбаться Луи.

После этого наступает молчание, они стоят, не смотря друг на друга.

- Ты меня впустишь? - вежливо спрашивает он, пытаясь затушить мысли, которые его нетерпеливый длинный язык хочет сказать вслух. Нужно успокоиться. Продолжать улыбаться. Операция Лучший Друг.

- Эм, наверное, - говорит Гарри, в голосе проскакивают нотки подозрительности, он делает шаг назад, позволяя Луи войти. - А разве ты обычно не делаешь то, что хочешь? Не знал, что тебе нужно разрешение.

Слова подействовали на Луи, словно иголка, находящаяся в неположенном месте, на которую нечаянно наткнулся палец, он смотрит на Гарри, заходя внутрь, пожимает плечами и улыбается.

- Ну. Это плохие манеры, разве не так?

Гарри хмурит брови и не понимающе смотрит.

В этот момент вместе с голосами появляются и их источники — пять или около того девушек и три парня вываливаются из комнаты Гарри в смятой одежде, с блестящими отрешенными взглядами и громким смехом.

Луи открывает рот. Потому что здесь ебать как много людей. Простите за каламбур.

- Пока, Гарольд!

- Ты восхитителен, милый.

- Позвонишь нам, да?

- Я люблю тебя всего, ты самый прекрасный, никогда не меняйся.

И бесчисленное множество бессмысленных прощаний наполняет комнату, когда из комнаты один за другим выходит по-дизайнерски одетое, напарфюмированное тело, и все как по команде идут к двери и исчезают. Как на конвейере. Дверь закрывается, теперь остались лишь они, Луи поддерживает свою бодрую манеру поведения, Гарри смотрит на случайное пятно на стене, не шевелясь и не моргая.

- Что ж. Очень… вовремя, - говорит Луи сквозь зубы, взгляд Гарри сразу же фиксируется на нем.

- И что? Ничего не скажешь? - холодно спрашивает он. - Никаких комментариев? Никаких закатываний глаз? Просто небрежное ‘вовремя’? - его голос буквально требует, он сверлит Луи взглядом, поставив руки на бедра.

- Больше ничего не скажу, - обещает Луи, но скорее себе, чем Гарри, Гарри разглядывает его лицо. - Я не имею права тебя судить, так ведь? - продолжает он, пальцы от напряжения дергаются, Луи выдавливает улыбку.

Гарри молча смотрит в ответ, даже не моргает.

Луи избегает его взгляда, вместо этого рассматривает комнату, но боковым зрением видит томные моргания, сосредоточенное лицо и намеренные попытки смотреть как можно очевиднее, доводящие до грани, до взвода и озлобления.

- Что ты делаешь? - внезапно спрашивает Гарри, прерывая жесткое молчание, в голосе нет ни капли оживленного настроения, лишь едкая резкость.

Черт. Луи ведет себя слишком очевидно.

Он пытается придумать ответ, подавляя в себе неприятные эмоции, ему нужно что-то одновременно любезное и ненавязчивое.

- Жду, пока ты начнешь меня готовить, - отвечает он, натягивая улыбку.

Гарри смотрит, не выражая никаких эмоций.

- Хм, у меня сегодня нет настроения, - тихо говорит он, поворачивается спиной и наливает себе выпить. На его плечи будто что-то давит, руки едва заметно трясутся, лицо все такое же равнодушное, Луи наблюдает за ним, вцепившись в ремень сумки.

Он хочет спросить, почему. Хочет спросить о Десе. Хочет задать тысячи вопросов, на которые раньше не получал ответа в надеждах, что рано или поздно сблизится с ним и получит ответ без усилий.

Но нет, сегодня он задумал не это. Сегодня Луи Томлинсон угождает Гарри. Относится к нему осмотрительно и особенно. Ступает по тонкому льду.

И вместо задуманного, Луи говорит:

- Ладно. Мы не должны, если ты не хочешь.

Гарри поворачивается к нему.

- Что?

- Мы не должны, если ты не в настроении, - повторяет Луи, улыбаясь, старается звучать по-доброму настолько, насколько возможно. - Все, что хочешь.

Гарри поднимает брови.

- Действительно?

Луи кивает, жуя изнутри губу.

- Окей. Сядь, - командует Гарри.

И Луи садится.

- Встань - почти сразу же говорит Гарри, поворачивается так, чтобы полностью видеть Луи, холодность медленно охватывает черты его лица.

Луи испепеляюще смотрит, медленно поднимаясь.

Они смотрят друг на друга, на лице Гарри рисуется явное отвращение и злость, тени под глазами темнеют, чем дольше он смотрит на тихого Луи, абсолютно не понимающего, что происходит.

Случится что-нибудь дерьмовое.

Обязательно случится что-нибудь дерьмовое. Наверное, Гарри заставит Луи драить его туалет или что-нибудь подобное, какого хера он решил, что все будет нормально?

Луи ждет, руки сжимают ремень сумки так сильно, что по-настоящему начинают затекать и трястись, но он не убирает их, опасаясь, что кинется выцарапывать Гарри глаза или кинет в него большую вазу.

Луи ждет.

После долгого молчания Гарри открывает рот.

- Сегодня я хочу заниматься в саду, - резко говорит он, в пренебрежении поднимая подбородок.

- Хорошо, - тут же отзывается Луи.

Гарри колеблется, бегая глазами, после отворачивается.

- Тогда пойдем, - грубо говорит он, резко открывая дверь, и идет вперед, даже не пытаясь подождать, пока Луи его нагонит.

***

После семи минут сидения на траве посреди школьного сада, объясняя, что ему нужно правильное освещение, чтобы написать Луи конспект, Гарри решает позвать к ним своих “приятелей”.

- Конечно. Как хочешь, - натянуто улыбается Луи, подавляя раздражение, ему бы нужно написать томик по реверсивной психологии, учитывая манипулятивную игру Гарри - но на данный момент он ее еще не до конца понял. Гарри набирает сообщение на телефоне.

Луи скрестил ноги и зарыл пальцы в травинки, изо всех сил сжимая, он ждет, не имея понятия, о чем говорить в цветущей тишине. Он сопротивляется желанию написать Найлу, чтобы тот поручил Нельсону переехать Гарри машиной (разве он не должен пытаться с ним подружиться? не ради ли этого все устраивалось?), видит подошедших к ним двух красивых напомаженных девушек, целующих Гарри и тут же начинающих ворковать над ним.

Он смотрит, как высокая блондинка кладет голову Гарри к себе на колени, все остальное его тело лежит на мягкой свежей траве, смотрит, как она достает из сумки клубнику и кормит его, будто он чертов греческий бог.

Видит ухмылку Гарри, его взгляд время от времени сканирует Луи сверху донизу, а тот не знает, что делать со своими руками.

Гарри говорит красноволосой девушке записать все, что он скажет.

Она достает нежно-розовую бумагу и быстро нацарапывает все, что диктует Гарри для конспекта Луи.

В это же время Гарри поедает клубнику, и по его бледному подбородку стекает сок ягоды.

Луи внутри кипит, не позволяет раздражению вылиться наружу и закусывает губу.

- У кого-нибудь есть знакомый скрипач? - тянет Гарри, поворачивая голову, чтобы видеть безымянную блондинку. Спасибо, господи, что Гарри не представил их друг другу. - Я хочу музыки. Напиши всем скрипачам, которых ты знаешь, милая. Мой телефон разрядился, я не могу.

Без заминки обе девушки бросают то, что делали, достают телефоны и начинают писать.

- Я ведь получу вознаграждение за эту услугу? - спрашивает блондинка, ослепительно улыбаясь, Гарри проводит пальцами по ее губам.

- Наилучшим образом, милая, обещаю, - выдыхает он.

Еще чуть-чуть и Луи бы вырвало.

- Принесешь мне учебник, Луи Томлинсон? - неожиданно спрашивает Гарри, Луи практически отпрыгивает, привыкнув, что за все это время к нему никто не обращался. - Я забыл его в моей комнате, а в настоящее время занят, - Гарри выжидающе смотрит на Луи, ждет ответа.

- Хорошо, - соглашается он, благодарный, что хоть на какое-то время не будет видеть эту сцену, резко встает и идет, не оборачиваясь, позади оставляя неприятных ему людей.

Он пересекает кампус, в его голове пронзительно кричат и скребут соображения об этой “гениальной”, блять, идее подружиться с Гарри, он пытается решить, что делать теперь, способ, который он выбрал ранее, ясное дело, не работает.