Пиздец, это что, пергамент?

- Христа ради, - жалуется Луи, стоя перед столом, в раздражении взмахивает руками. - Ты не можешь воспользоваться лаптопом, чувак? Если ты будешь писать на этом, мы так весь день проторчим. Мы изучаем Викторианскую эру, а не живем в ней.

Крохотная язвительная улыбка появляется на его губах, никакой иной реакции, он окунает перо в чернила и разглаживает пергамент. Молчаливо начинает писать.

Луи глубоко и очень драматично вздыхает, но Гарри не обращает внимания, вычерчивает замысловатую закорючку.

После продолжительной тишины, в которой Луи отвернулся от Гарри в знак протеста, его любопытность все же берет верх, он спрашивает, наклоняясь над столом и пытаясь расшифровать аккуратный почерк Гарри:

- Хотя бы скажи, что ты пишешь.

- Конспект, - сразу же отвечает Гарри.

Луи закатывает глаза.

- Это я уже слышал. Конспект чего? Ты не спросил расписание моих курсов, используемых книг или-

- Я знаю профессора. И знаю курс. Уверяю, это все, что тебе нужно знать. Прекрати задавать вопросы, - Гарри ни на секунду не прекращает смотреть на бумагу, голос скучающий, уверенный и отрешенный.

- Ох, браво, - бормочет Луи, еще раз закатывая глаза. Наступает тишина (ему больше нечего сказать), он начинает ходить по комнате, руки скрещены за спиной, обследует укромные уголки беспорядка Гарри.

- Ты играешь на этих старых штуках? - спрашивает, задевая носком обуви пыльную дряхлую лютню.

- Да. Не трогай.

- Удивлен, что они не ломаются.

- Если ты не идиот, можно легко узнать и запомнить, как избежать поломки.

Луи опять начинает распаляться и заводиться. Но вместо того, чтобы продолжить спор - из-за которого он останется здесь еще больше - зачем он вообще согласился на такую пытку?- он сжимает губы, прищуриваясь, смотрит в пустые глаза фарфоровой кошки.

Через какое-то время позади раздается шаркающий звук, Луи поворачивается и видит красивого парня с ошеломляющими скулами и смоляными волосами, выходящего из комнаты Гарри, на нем растрепанная школьная форма, во рту сигарета.

- О! - неожиданно для себя восклицает Луи, делая шаг назад. - Не знал, что у тебя компания. - Он моргает, чувствуя неловкость, смотрит на Гарри, все еще пишущего, и на парня, ожидающего и нагло разглядывающего Луи, он ухмыляется и глубоко затягивается.

- Он уже уходит, - мягко говорит Гарри, мальчик последний раз осматривает Луи, кивает ему и идет к входной двери.

- Увидимся, сладкие, - глубоким голосом прощается он, выходит за дверь.

Луи смотрит на место, где только что стоял парень.

- Ты серьезно? - внезапно взрывается он, поворачиваясь к невозмутимому Гарри. - Каждый раз, когда я здесь, кто-то выходит из твоей спальни. Сколько здесь людей? Они типа гремлины или что? Размножаются, когда ты поливаешь их водой?

- Да, практически так, - бормочет Гарри, очень слабо улыбаясь, он продолжает писать. - Как можешь заметить, если кормить их после темноты, утром они превращаются в кошмар.

… Это он пошутил так? Или по существу мудак?

- Ты бы просто мог предупредить, что здесь еще один человек.

- Зачем? - напевает Гарри, рука скользит по пергаменту.

- Чтобы я не описался от неожиданности, когда они внезапно материализуются из воздуха.

- Он не материализовался.

- Да что ты.

Гарри поднимает взгляд на Луи, прекращая писать, в глазах - ничего. Но Луи улавливает мимолетное вихревое движение азарта, сметающее на пути и оставляющее темный пустырь. Может, просто показалось.

- Так, на сегодня все, - произносит Гарри с манерной медлительностью, резко встает и ставит перо в стакан. - Здесь написаны названия глав, на которые тебе нужно обратить особое внимание. Я написал ключевые слова, но искать тебе их придется самостоятельно. Завтра пройдемся по деталям; это - просто для ознакомления с общими понятиями, поскольку в твоей голове не укладываются даже они.

Эти слова прозвучали так, будто Гарри считает, что знает абсолютно все на свете.

- Велико благодарствую, - Луи вытягивает из рук Гарри пергамент. - Не надо вести себя как мудак.

Гарри холодно смотрит ему в глаза, губы поджаты в тонкую линию.

- Ты бы лучше ушел, новичок. Мне нужно отойти. У меня назначена встреча, на которую я уже немного опоздал.

Луи фыркает.

- Встреча? Ты имеешь в виду, что тебе нужно встретиться с твоей очередной потенциальной игрушкой для секса?

- Почему потенциальной? Все уже решено. И это “игрушки”. Множественное число, - он апатично подмигивает и широко улыбается, будто в его руках яд, способный отравить весь мир, а Смерть записалась в лучшие друзья.

- Ох, конечно. Для тебя никогда не достаточно одного.

- Разнообразие придает жизни пикантности.

- Венерические заболевания делают то же самое.

Гарри хмурит брови.

- Я не думал об этом.

- Самые опасные - самые тихие. Иди проверься, пока чего-нибудь не отвалилось, приятель!

- Не называй меня ‘приятель’. Иди.

Луи стоит, показывая демонстративное неповиновение, скрестив руки, сжимает пергамент, так отчаянно мечтающий кинуть его в лицо Гарри, ЧЕРТ, какой же он раздражающий. Он стоит, не делая ничего.

После минуты непрерывных “гляделок”, приправленных отвращением каждого, Гарри вздыхает и стремительно проносится возле Луи в свою комнату, кудряшки подпрыгивают от резких действий. На пороге в свою комнату он поворачивается, налаживая зрительный контакт с Луи, неподвижно стоящим по другую сторону комнаты.

Луи переступает с ноги на ногу, не отводя взгляда от зеленой пропасти.

- Когда закончишь, - наконец-то говорит Гарри, кивая на пергамент в кулаке Луи, - слегка стукни ее палочкой и скажи “Шалость удалась”.

Он исчезает за дверью, она захлопывается.

Луи стоит, не двигаясь.

Что сейчас было?

Он… процитировал Гарри Поттера?

Луи не позволяет себе думать над этим, марширует к двери и выходит, не оглядываясь.

***

Луи приходит в квартиру и обнаруживает записку от Найла:

“В студии.

Работаю над треком.

Покури и поешь, когда я вернусь.”

Рядом с запиской лежит сигара, десять баксов и пачка жвачки. Другими словами, содержимое карманов Найла.

Значит, Луи один.

В уютной тишине вибрирует телефон, оповещающий о сообщении. Зейн.

“Как тебе занятия у репетитора? ;)”

Он набирает ответ, надавливая на клавиши со всей силой.

“Ну и мудила же ты”

Иногда Луи ненавидит свою жизнь.

***

Пятница.

Славная пятница.

Несмотря на раннее пробуждение от пианино и барабанов (“Я практикуюсь, бля, отвали!”), Луи чувствует себя странно оптимистично и бодро. Наверное, потому что прошлой ночью, когда Найл вернулся, они, вместе с Зейном и Лиамом, - видимо, потенциальная игрушка для секса все же встретилась с Гарри, как он и планировал, Луи не спрашивал у других про его загадочное отсутствие - ужинали в маленьком ресторанчике с приглушенным освещением и хорошим спиртным, после проводили время у Лиама в комнате, окруженные ноутбуками и учебниками, в перерывах между домашним заданием пели под аккомпанемент пианино. Они действительно пели - Лиам во все горло распевал оперные песни, пока играл Найл, Зейн одухотворенно напевал что-то энергичное на итальянском - они ответственно подошли к делу, Луи не мог отрицать, что у них есть талант, настоящий талант. Он бы даже назвал обстановку “элегантной”, если бы не порнуха с выключенным звуком на большом экране ноутбука. Вскоре они вышли на балкон, курили сигары и наблюдали густые завитки дыма, исчезающие в звездном небе, Найл умолял их бросить домашнюю работу и прочесывать город в поисках клубов и хороших наркотиков.

Хороша была ночь. Именно то, что Луи нужно.

Теперь у него в запасе целые выходные, которые будут наполнены сном, поздними походами в магазин за кексами и чем-нибудь еще, чего пожелает Найл - травку, новую видеоигру, вечеринки, хорошенько набухаться или новые спортивные штаны. Зейн на днях приглашает их в свой “домик” (он и Гарри называют его домом для весенних вечеринок), где не будет никого, кроме них пятерых, закуски в виде улиток, крокета и времени.