— Ох, я даже кратко объяснить не смогу. Просто.. Гарри так себя видел, он позволял себя использовать, считал, что так правильно. Поэтому люди принимали его позицию, ожидали от него подобного и использовали его. Они относились к нему как к реквизиту или игрушке. Вот.

5. — Клэр, привет. Ты как-то отвечала, что в будущем у Луи с Гарри могут быть временные расставания. Я хочу узнать, будет ли это решение Луи или Гарри? Кто сделает первый шаг для воссоединения?

— Да, я думаю, что пару расставаний будут. В первый раз они расстаются на дня два, пока учатся в университете, но потом, в конце вообще всей учебы, расстаются уже окончательно, все серьезно. И виноват Гарри, но расстается Луи. Спустя год они натыкаются друг на друга в первый раз после окончания учебы (до этого они общались только через звонки, ну как, через звонки — по утрам Луи периодически видит на своем телефоне пропущенные звонки от Гарри, сделанные в середине ночи), и когда они сталкиваются, Луи понимает, что Гарри вернулся в свой старый образ жизни и в, так скажем, старые дни. Они без друг друга страдали, поэтому… дальше вы знаете.

И мне кажется, что эта встреча происходит на вечеринке в честь Нового Года… Они проводят время на вечеринке, робко разговаривая, потом разговаривая по-настоящему, в полночь целуются, сжимая бокалы с шампанским, стоя на балконе под покрывалом ночного неба и звезд, в волосах Гарри лавровый венок и чья-то смазанная помада на губах, и он выглядит очень разочарованным, стоит в темноте и не может отвести от Луи взгляда, поэтому подходит к нему и целует со всеми накопившимися чувствами, вжимает в кожу извинения, Луи обнимает его и больше никогда не отпускает.

Через 2 года они выходят друг за друга замуж, и все, дальше более-менее счастливые деньки.

6. В общем, после того сообщения меня просили написать эту сцену на вечеринке в честь Нового Года, и так как я свободна и смотрю Мерлина, что ж, давайте. Маленькая сцена. И БОЛЬШЕ НЕ ПРОСИТЕ, ибо я не могу написать больше, меня слишком многое переполняет.

- Я не в порядке, - вдруг шепчет Гарри, разбивая тишину, висящую в холодном колючем воздухе, смежающимся с теплыми порывами ветра. Или это его дыхание.

Луи моргает, удивленный буквальным треском тишины, удивленный взглядом, которым Гарри на него смотрит, слишком хрупким для таких глаз, и кожа бледная, тонкая. Кудри дрожат от дуновения ветра, полная луна и городские огни отражаются в глазах. В глазах отражаются звезды.

У тебя в глазах звезды.

Однажды сказал он Луи, обнимая его, когда они лежали на полу у открытого окна, потным телом прижимаясь к потному телу. Теплые слова покрывали шею Луи мурашками.

Он сглатывает, вспоминая, ждет, пока Гарри продолжит говорить, рассматривает его профиль, смотрит на адамово яблоко, смотрит выше — на выражение его лица, отчаянно цепляющееся за равнодушие.

- Мне плохо, Луи, - продолжает Гарри, поворачивается, голос вымучен, перегружен ебаным страданием, и Луи чувствует каждый чертов слог в его пропитанном кровью сердце, потому что знает, понимает его слова слишком хорошо. Ему тоже было плохо.

Но он ждет, слушает, сглатывает, а в горле сухо, за стеклянной дверью приглушенно шумят звуки вечеринки. Небо молча за ними наблюдает.

Он сжимает холодные перила балкона и ждет.

- Без тебя все по-другому, - шепчет Гарри грубым голосом. Стирает в кровь кожу Луи. - Я не могу нормально думать, не могу спать, ничего не чувствую… - пытается объяснить он и отводит взгляд к темной линии неба. Все вокруг ощущается настолько хрупким, что кажется — вот-вот все рассыплется, только дунь.

- Ты ушел, Луи, и после этого я больше не смог нормально дышать, - слова дрожат, перебиваются едким резким дыханием, в голосе столько грусти, что Луи даже отвернуться не может, в глазах начинают появляться слезы, горло сжимается. Дыхание режет кожу, щипает губы. - Я не знаю, что мне делать. Я потерян. Я так… мне так плохо. Ничто больше не кажется нормальным, Луи, блять, я… Я не чувствую себя, не могу защититься, мне все вокруг безразлично. Вообще все. И я не чувствовал и проклятую толику здравомыслия, воздуха, чего угодно… - он поворачивается к Луи, глаза как стеклянные. Слезы напоминают кристаллы. - Пока не увидел тебя. Здесь.

Эти слова такие несущественные и слабые по сравнению со всем остальным, что Гарри сказал и выплеснул наружу, но именно эти пять гребаных слов ломают Луи, крушат любое решение и мысль, которые он хотел высказать.

Он выдыхает, громко, сильно — что даже волосы Гарри треплются, и собственное видение перед глазами размывается, потому что он знает, он знает, каково это.

Гарри смотрит на него, застывший, подверженный мукам, ему стыдно, и он беспомощен, а Луи просто ЗНАЕТ.

- Я тоже по тебе скучал, - получается сказать у него. Гарри этого говорить не нужно. - Я по тебе скучал, и знаешь что? Хочешь скажу? - он пытается звучать беззаботно, хочет звучать так, будто говорит шутку, но голос ломается, взгляд Гарри перемещается с его губ, на его глаза и обратно на губы. Натянутая тень надежды. - Мне тоже без тебя плохо, - шепчет Луи.

7. — А что случится с семьей Гарри? Умрет ли, к сожалению, его отец? Сможет ли Джемма восстановить их с Гарри отношения, общение? Я хочу знать все, что касается благополучия Гарри….

— Что случится с его семьей? Ну, к сожалению, когда у тебя отец такой же, как у Гарри, вряд ли все станет “лучше”.. Потому что тебе каждый день придется справляться с его проблемами, у него всегда будут взлеты и падения, всегда будет сложно, напряженно, в общем, не очень хорошо. Понимаешь? Гарри и Луи будут посещать его, они будут присутствовать в его жизни ровно столько, чтобы сохранять здоровую дистанцию. Скорее всего будут раз в неделю заходить на ужин, много звонить, мне кажется, что через несколько лет Луи уговорит Гарри на разговор с отцом, по душам, так скажем, чтобы Гарри перестал сомневаться в каждом своем действии, чтобы получил хоть какую-то свободу. Отношения будут непростые, но они справятся. И нет, не думаю, что Дес умрет. Мне кажется, что Дес станет в своем роде затворником—как он и должен был сделать раньше. Он будет придерживаться уединения, исчезнет из центра внимания, Гарри с Луи будут приносить ему новые пластинки, новую музыку, когда будут его посещать, и Дес будет сидеть в своем кресле и либо восхвалять молодую кровь шоубиза, либо с отвращением морщить нос. Луи— может быть да, а может и нет—будет иногда подстрекать его и подшучивать, просто так, ради невинной забавы. Гарри—может быть да, а может и нет—будет мотать головой и прижимать подбородок к груди, пытаясь скрыть огромную улыбку, рисующуюся на его лице каждый раз, когда Луи рядом с ним. Да и вообще где угодно, если честно.

Так. Что насчет мамы… Луи будет поддерживать Гарри, пока тот будет пытаться связаться с ней в течение многих лет. И как-нибудь они встретятся. Как-нибудь они назначат встречу в каком-нибудь до жути дорогом ресторане с кристальными бокалами, мягкой музыкой скрипок и свежими неброскими цветами на столах. Гарри будет сжимать кулаки под столом, пытаясь поддерживать разговор на легкой волне, и он не будет знать, что говорить дальше — слишком многое случилось, слишком много воды утекло. По глазам будет видно, что его мама грустит, по губам — что сожалеет, но несмотря на все, она будет знать, что не сможет остаться в его жизни. Ей слишком стыдно, она слишком эгоистична, слишком пропащая, боится Гарри и его мира. Луи будет ждать снаружи ресторана (хотя он поклянется миллионом сообщений, что на самом деле совершенно в другом месте закупается продуктами) и будет пытаться не шпионить за ними через окна, но как только его мама встанет, собираясь уходить, вынуждая Гарри также встать, он забежит в ресторан, ни капли не сомневаясь в своем решении. Он очень близко подойдет к Гарри—к Гарри, который склонит голову, стоя у стола в одиночестве, сжав кулаки, закрыв глаза, в слишком ярком и слишком идеальном для его нежной светлой кожи костюме. И Луи ничего не спросит и ничего не скажет, просто возьмет Гарри за руку, разожмет его кулаки, прижмется губами к виску и медленно выведет его из заведения. Остаток дня они проведут дома, обнимаясь и валяясь на кровати, касаться друг друга кончиками носов, переплетать ноги, Луи будет напевать Гарри что-нибудь на ухо, водить пальцами по его груди, из-за чего тот мягко засмеется и перевернется, окажется сверху и будет долго всматриваться в такое сладкое, как-будто-солнце-только-что-взошло-над-горизонтом лицо. И порой Гарри будет получать от мамы письма. Там не будет сказано, откуда они, но главное, что она пишет. И Луи всегда будет на стороне Гарри, всегда будет сидеть рядом и смотреть, как Гарри их открывает. Не знаю, встретятся ли они еще раз… Хм. Может быть. Но явно не скоро.