Я практически не брала во внимание его физическое влечение к Луи, потому что полюбил он его за то, что Луи представлял из себя внутри, именно то, каким был Луи, а не как он выглядел, так сильно на него повлияло. Именно это вытащило наружу и достало из тени потерянные кусочки Гарри.

И да, хах, он определенно замечал все, что вытворяли Луи с Найлом. ;D

2. — Какое будущее ты представляешь для каждого из парней? Допустим, спустя двадцать лет, что они делают, друзья ли еще?

— Вау, какой хороший вопрос.

Мне кажется, что Найл будет довольно успешным, женится на милой остроумной девушке, умело пользующейся сарказмом и способной перепить его в любой игре, у них будут светлоглазые розовощекие дети. Он займет место в производственной компании отца и будет развлекаться с большими дяденьками, ходить на мероприятия и завяжет своего рода дружбу или просто хорошие отношения со всеми, кто существует в музыкальной индустрии. Но всегда будет возвращаться домой в разумное время, “домой к моей миссис и малюткам” будет говорить он, тепло улыбаться и, попрощавшись, уходить.

Зейн и Лиам будут звездной парой века. Зейн будет связан со знаменитостями (он даже будет работать с Найлом над парой-тройкой проектов), а Лиам будет хорошим предпринимателем. Они, конечно же, усыновят/удочерят прекрасного ребенка. Или прекрасных близнецов (мальчика и девочку), и те вырастут, окруженные максимальным количеством любви, заботы, внимания и бла-бла-бла, потому что Лиам с Зейном самые лучшие родители на планете. (Лиам будет здоров и счастлив, без происшествий). На торжественных мероприятиях они первым делом будут искать Найла и проводить время с ним, ужинать по-семейному с ним и его семьей. Близнецы будут обращаться к нему как к “Дядя Найл”, дети Найла будут обращаться к ним как к “Дяди” (“The Uncles”). И вообще будет домашняя, счастливая, озорная и немного бесшабашная идиллия.

Ну а теперь Луи и Гарри. Le вздох <3 <3 <3

Луи - профессор драмы в том самом учебном заведении, которое он однажды презирал, он требовательный и издевается в легкой шутливой манере над своими пафосными привилегированными учениками, а тех, кому не знаком ни пафос, ни привилегии, сострадает и поощряет за хорошую трудовую этику. Он приходит домой к его милому мужу Гарольду, который стал отменным исполнителем, или фотографом, или, возможно, просто пишет песни для популярных артистов в компании Найла (иногда пишет для сольников Зейна), а может вообще стал всем сразу. У них есть библиотека размером с бальный зал, в которой Гарри очень часто буквально живет, находит в книгах новые цитаты и пишет их на кусочках бумаги, которые каждый день кладет в коробку с ланчем Луи. Порой они просто валяются, читают один из пыльных романов, скорее всего, Теннесси Уильямса или Оскара Уайльда, попивают чай с добавлением рома или сидят за большим кухонным столом, на котором всегда стоят свежие лилии. Гарри делает Луи чай, зная, что он его захочет прежде, чем это понимает даже сам Луи, иногда инстинктивно и не раздумывая запускает пальцы в запутанные волосы Луи, читая “Трамвай «Желание»” через его плечо ранним солнечным утром. Луи широко и беспрестанно улыбается, Гарри ставит дымящуюся кружку чая на стол и вытягивает губы для поцелуя, Луи тянется и задерживается чуть дольше обычного, наслаждаясь вкусом мятной пасты на губах. Зубная щетка Гарри розово-золотая, с его именем, изящно вырезанном на ручке (и Луи вечно его за это подъебывает, хотя тогда, когда Гарри сообщил ему о принятом решении вырезать имя, был довольно зол, потому что это был именно тот день, когда Гарри должен был сам пойти в продуктовый магазин).

Они гуляют по саду в их дворе, Гарри покупает Луи забавную стильную одежду, которую Луи носит только тогда, когда ему нужно его задобрить, они слушают записи на пластинках, смотрят черно-белые фильмы, укутываются в одеяла, сотканные вручную, стукаются бокалами вина оттенка губ Гарри, прижимающихся к шее Луи и вышептывающих те же самые слова, что говорит Валентино своей киногероине, изливая свои чувства в конце фильма. Луи всегда удивляется, как Гарри может так много помнить, как он может запоминать в голове все эти строки, но он никогда не расспрашивает, потому что слишком зачарован тем, что вытворяют руки Гарри, как только начинают идти титры, слишком зачарован его губами, прикасающимися к его телу при слабом освещении комнаты.

У них один ребенок, красивая маленькая девочка с объемными кудряшками, длинными ресницами и большими глазами, Луи настаивает, что у нее смех Гарри, а Гарри настаивает, что у нее улыбка Луи. Гарри одевает ее в изумительную цветочную и шнурованную одежду, покупает парные шляпки для себя и нее, гуляет с ней по мощеным широким улицам и берет на руки, чтобы она могла посмотреть в окна магазинов, прижать маленькие гладкие ручонки в стеклу и прижаться к нему носом, создавая на них маленькие туманные пятна, и хохотать. Гарри ведет ее домой, взяв за руку, улыбка становится шире, когда она, заходя вместе с ним в дом, вырывается и бежит с криком “Папочка!”, а Луи в ответ смеется откуда-то с кухни.

Они оба держат ее на руках, она обвивает их шеи руками, смеется, когда они прижимаются ближе друг к другу и щекочут ее, целуют в щеки и спрашивают, что она хочет на обед.

- Цветочный чай и фасоль с укропом на тосте? - Гарри пытается убедить ее вопросом, но Луи перебивает его громким:

- Мороженое, да? Большую-большую тарелку? И пирожное с печеньем?

А она смеется и смеется, мотает головой, хихикает и говорит: “Нееет!!” на каждое из их предложений.

И после, когда Гарри пытается втянуть Луи в уборку по дому, Луи дает ей одежду для игр (обычные спортивные штаны и маленькая футболка от vans) и шепчет:

- Хей, давай сбежим, пока папа нас не видит.

И она снимает нежное платьице, в которое одел ее Гарри, надевает спортивную одежду, а потом они вместе играют в футбол на траве на заднем дворе, ее смех отдается эхом, она падает и спотыкается, пачкая грязью локти и травой — футболку. В итоге Гарри выходит во двор, притворяется разозленным (“И где твое платье, моя малышка? Или мне теперь называть тебя маленьким предателем?!”), при этом широко улыбаясь, она от этого еще сильнее смеется, играючи прячась за ухмыляющимся Луи, который убирает со лба волосы и показывает своему мужу язык.

- Этот папа побеждает, - дразнится он, челюсть Гарри комично падает, а она выходит из-за Луи, улыбаясь так, что видны ямочки, тянет руки.

- Я люблю обоих моих пап! - утверждает она, и они поднимают ее на руки, тиская и улыбаясь друг другу. Они держат ее, смотрят друг на друга, переплетают руки, и над троицей светит слегка оранжевое солнце, и бутоны цветов склоняются в их сторону — они тоже хотят на них посмотреть.

ОКЕЙ, ПРОСТИТЕ, ПОЛУЧИЛОСЬ БОЛЬШЕ, ЧЕМ Я ОЖИДАЛА, УПС, ПРАВДА, ПРОСТИТЕ, Я ПРОСТО СИЛЬНО ЛЮБЛЮ ЭТИХ МАЛЬЧИШЕК.

3. — У меня вопросик. Помнишь, когда Гарри сказал, что с Луи покончено, и Луи пошел саморазрушаться, посещая вечеринку за вечеринкой, чтобы забыться.. Так вот, когда Гарри его находит, что он чувствует, видя Луи в таком состоянии? Винит ли он себя, понимает ли, почему Луи так сделал?

— О да, он винит себя целиком и полностью. В этой части истории Гарри чувствует у себя внутри полнейший хаос, раздрай и переворот. То время было для него не самым легким. Тогда он буквально был на грани срыва, потому что его слишком переполняли чувства, он слишком боялся того, что чувств так много и что они слишком всеобъемлющие, тогда внутри него разражалась битва: вина vs самосохранение vs необходимость спасти Луи.

Когда Гарри увидел Луи в таком состоянии, он понял, что больше не сможет позволить такому случиться. Уже было слишком поздно, потому что он сильно привязался.

4. — Мне вот что непонятно, что означали слова парня “я заплатил за него” и его реакция в целом, когда Луи выдрал Гарри из рук людей на вечеринке? И еще тогда, когда другой парень сказал, что сейчас “не его очередь”, а потом Луи его ударил? Я чувствую, что упускаю какое-то скрытое значение.