- Я нахожу людей, которые меня завораживают. Играю с ними. Получаю удовольствие. А потом… - Гарри делает глоток газированной воды. - Они мне надоедают. Мне становится скучно. И я больше не хочу видеть их рядом.

Его взгляд впивается в Луи, он ставит бокал на стол.

- Прошлая ночь помогла мне осознать, Луи. Ты - один из таких людей.

Бам.

И весь мир погружается во тьму.

Луи сглатывает.

- В смысле? - голос срывается, кожу жалит. Он не в состоянии двигаться и не в состоянии даже моргнуть. Это точно ебаная реальность?

- В смысле, с тобой покончено, Луи Томлинсон, - говорит Гарри спокойно, медленно, будто объясняет домашку.

- Со мной покончено, - безжизненно повторяет Луи, выдыхая последний воздух из легких.

- Я просто хотел тебе сообщить. Знаю, мы стали друзьями-

- Ты всегда так, блять, делаешь, - сквозь зубы говорит Луи, комкая салфетку, лежащую на коленях, швыряет ее на стол.

- Луи.

- Почему ты всегда пытаешься от меня избавиться? - шипит он, наклоняясь вперед. - Отталкиваешь меня?

- Луи, - спокойно повторяет он. - Я понимаю, как это выглядит. Но не я ‘отталкиваю тебя’, не мое существо… даже если ты думаешь, что это именно так. Окей? Я просто по-другому построен. Я не создан для вечного, не создан для постоянного контакта с одними и теми же людьми.

- Блять, Гарри, - только и может сказать Луи, проводя рукой по волосам, хочется криком выдавить из себя отчаяние. Что за херня происходит? Он точно не спит? Пиздец, почему всегда так? Им обязательно проходить через эту поеботню каждые пять минут?

Он чувствует, как сдувается. Сдувается как ебаный воздушный шарик.

- Мне искренне жаль, - продолжает Гарри, в голосе нет ни капли сожаления. - Мне хотелось сказать это тебе в лицо. Наедине, - он останавливается, в тишине слышно лишь осторожное дыхание Луи. - Ты хороший, Луи. Я рад, что встретил тебя. Но наше время вышло, - он наклоняется вперед , пытаясь поймать взгляд Луи. - Понимаешь?

И в этот момент Луи смотрит в бесплодные опустошенные глаза Гарри, свои собственные заполняются бешенством и отчаянием.

- Нет, блять, я нихера не понимаю, - рычит он тихо. - Вообще ничего. Мы друзья - лучшие друзья-

- Я уже сказал, мы - мы не можем… - Гарри запинается, отводит взгляд, напрягает спину и прикрывает глаза.

Луи плевать, что он там не может.

- Каждый раз, когда ты был тупым мудаком и отталкивал меня, я возвращался. И я все еще здесь. И никуда нахуй не уйду - когда до тебя дойдет? Блять, назови мне хоть одну причину? - он практически кричит, борется с желанием вылить весь чай на его гребаные идеальные волосы и диснеевские губы.

- Возможно, мы должны были обсудить это в более уединенном месте, - бормочет Гарри, преувеличенно вздыхая - он видит, как в их сторону повернулись несколько голов и теперь с интересом наблюдали.

В уединенном месте? Серьезно?

Как же Луи все заебало. Как же, блять, заебало.

- Гарри, что случилось? - умоляет он, тянется к его руке. Ему просто нужно поговорить с Гарри. Ему нужно, чтобы Гарри успокоился, открылся и поговорил. Ему нужно увидеть настоящего Гарри, и все то дерьмо, что погребено под закаленной, жуткой, отталкивающей маской из камня и цемента. - Что происходит? Дело ведь не во мне, да? Где ты был, когда пропал на несколько недель? Почему ты ушел? Что тогда произошло? Ведь что-то точно произошло - здесь ты солгать не сможешь. Я знаю, что что-то случилось.

Гарри выглядит встревожено, смотрит на Луи, обернувшего пальцы вокруг его запястья, держа крепко, мягко. Он испуган, он в панике, но Луи похуй. Главное - не отцеплять руки.

- Ничего, Луи. Я же сказал-

- Зачем ты пришел ко мне в квартиру в почти пять утра? Почему ты вообще - и как долго - стоял на холоде? Откуда ты пришел? И почему ты пришел ко мне, Гарри? Почему ко мне? - он говорит тихо и мягко, но в голосе плавают ноты разочарования, и отчаяния, и мольбы, и он очень надеется, что Гарри этого не слышит. Он не хочет его напугать, не хочет задавить его собственными эмоциями.

Но Гарри уже выглядит напуганным. Пиздец каким напуганным.

- Луи, пожалуйста. Тогда я сказал, что мы друзья, но-

- Ты сказал это два дня назад.

- Мы друзья, - продолжает он напряженным голосом и убирает свою руку, - но все изменилось. Все изменилось, Луи. Прости, но мне больше не хочется видеть тебя в своей жизни.

И в голосе Гарри тоже слышится мольба. И в глазах его мелькает искренность - словно он действительно именно это имеет в виду, именно это хочет сказать - и это причиняет Луи боль. Вкалывает слова в мягкие уязвимые кусочки души и тела, и не щадит, забираясь глубже.

- Гарри, - говорит он, голос дрожит.

И блять. Блять блять блять. Он чувствует горение вокруг глаз, чувствует, как горячая влага пеленой застилает их. Черт возьми, он не может плакать. Он не будет плакать. Луи Томлинсон не плачет. Не из-за чего - даже из-за Гарри Стайлса.

- Ты мой лучший друг, - говорит он тихо, со злобой, все становится размытым, и он ничего не может поделать. Блять.

Гарри сглатывает, вскакивает с кресла, в глазах - темень.

- Мне нужно идти, - говорит он хрипло.

- Гарри, - повторяет Луи яростно и настойчиво, чувствуя, как грозятся потечь слезы. Ебануться, до чего они дошли.

- Пожалуйста, не произноси мое имя - умоляет Гарри, умоляет, блять, и выходит из кафе, в одиночество, холод и темноту. Это последнее, что Луи слышит от Гарри.

Пиздец.

***

С тех пор, как Гарри сказал, что не хочет видеть Луи в своей жизни, прошло шесть часов, а кажется, словно несколько минут. Пара безмолвных минут, кричащих белым шумом, пробуждающих в Луи желание накуриться, забыться. Но вместо этого он сидит на диване, переписывается со Стэном (с девочками все хорошо, и даже его мама нормально себя ведет - хотя бы какой-то свет в темной пропасти его жизни) и молится, чтобы Найл как можно быстрее пришел с тренировки по гребле, чтобы в квартире было хоть одно живое тело.

Потому что слишком тихо и слишком холодно.

Потому что слишком хуево.

К счастью, дверь вскоре открывается, впуская в комнату гиперактивный энтузиазм.

- Готов к вечеринке? - пропевает Найл, потный от тренировки (как вообще они тренируются, Луи хотелось бы знать), светящийся от всех перспективных возможностей, предлагаемых ночью воскресенья. На самом деле никаких возможностей эта ночь не предлагает.

По крайней мере Луи, который просто хочет смотреть смешные видео и есть сыр. Вот это уже звучит лучше.

- Я больше никогда не выйду из этой квартиры, - бормочет он, разглядывая потолок. Ему плохо, у него кружится голова, его тошнит, он умирает.

- Что случилось? - спрашивает Найл, подходя ближе к дивану и нависая сверху, подняв брови. Его щеки ярко-розовые, светлые волосы растрепаны.

- Все случилось.

- Гарри?

- Да.

- А.

Луи слышит звук топающих ног Найла, идущего в свою комнату, слышит, как он снимает свою обувь и переодевается.

- Ну так что, идем на тусу?

- Нет желания, - вяло отвечает Луи. - Я хочу спать.

- Ну же, Томмо. Не будь занудой. Ты должен выкинуть Гарри Стайлса из головы хотя бы на одну гребаную ночь. Должен повеселиться!

- Повеселиться? - Луи вторит за ним незнакомое слово. - Что это?

- Ох, пойдем, - просит Найл, теперь стоящий у открытой двери в ванную, держась за полотенце, перекинутое через плечо. - Забудь про всю случившуюся хуйню. В последнее время ты только и делаешь, что ноешь о Гарри. Это вредно для здоровья, это я тебе как специалист говорю.

Он прав. Он абсолютно прав.

- Ладно, - вздыхает Луи, заставляя себя сесть. - Пойду.

Найл удовлетворенно пищит и закрывает дверь в ванную.

А Луи хочется выблевать на пол все, что мешает внутри.

***

Когда Найл упрашивал Луи пойти на вечеринку, Луи предполагал, что именно это он и имел в виду - только он и Найл идут на вечеринку.

Он не предполагал, что Найл говорит о них всех, идущих на вечеринку.