– Но мы отвлеклись… Ты же собиралась рассказать мне о том отставном полковнике. Что тебе сказал Антон Геннадьевич? Почему его слова тебя шокировали?

Даша опустила голову, по её лицу пробежала тень. Она вновь очутилась на том повороте, почувствовала, как заносит и разворачивает машину, услышала скрежет металла и детские вопли… Её опять окатило ледяной волной ужаса.

– Полковник сказал, что пять лет назад он точно так же ехал домой, в Большие Караси.

– Большие Караси?

– Да, так называется деревня неподалёку от озера, где расположен английский лагерь.

– Значит, есть ещё и Маленькие Караси?

– Есть Малые, с другой стороны озера.

– Чудесно! Наверное, с одного берега всегда ловили крупную рыбу, и поэтому деревню назвали Большие Караси. А те, что живут на другом берегу – неудачники, у них рыбка мелкая. Но ты снова отвлеклась, Дашундра! Какая разница, у кого какой улов! Ты дальше давай о полковнике!

– Хорошо, – кротко согласилась Даша. – Так вот, пять лет назад, летом, в июне, Антон Геннадьевич ехал домой на своей белой «ниве». И, спускаясь с пригорка, откуда хорошо просматривается это ужасное место, увидел, что к повороту приближается красный автомобиль, а его догоняет другой. На повороте вторая машина грубо подрезала первую. Та резко вильнула и исчезла из виду… Слетела в овраг.

– Кошмар. А ведь с вами вчера могло случиться то же самое! Хорошо, что ты ещё не гоняешь, а крадёшься по дороге, как диверсант-парашютист по ночному полю. Наверное, только это вас и спасло. А ещё – столбики. Ты говорила… Даш? Что с тобой? – удивилась Люся.

Подруга застыла, гипнотизируя пространство неподвижным взглядом.

– Даша!

– Ты не понимаешь?

– Я что-то не уловила?

– Люся. В той красной «тойоте» ехали мои родители…

– А-а, – задохнулась Люся и закрыла рот ладонями. – Точно… Как я сразу не догадалась! Дашенька, бедная моя… Прости! Я не сообразила…

Она погладила несчастную подругу по плечу.

– Вот я тормоз… Дашечка… Ведь твои родители погибли пять лет назад в автокатастрофе, когда отправились отдохнуть за город. Значит, они ехали той же самой дорогой?

– Да.

– А как звали того парня, водителя «тойоты»? Вспомнила – Алексей.

– Да, Алёшка. После похорон его отец, Денис Романович, свозил нас с братом на тот проклятый поворот… Мы оставили там цветы. Но тогда я была как в бреду, ничего вокруг себя не видела от горя. Поэтому не сопоставила одно с другим, не поняла, что еду по той же самой дороге… Это была последняя поездка моих родителей.

– Ужасно… Всё повторилось. Ты с детьми попала точно в такую же ситуацию. Но Алексей, наверное, на своей «тойоте» нёсся на большой скорости, во весь опор.

– Да, он сказал, что долетит с закрытыми глазами, так как отлично знает дорогу – тысячу раз ездил на озеро в загородный коттедж его отца. Вот и долетели…

– Какое счастье, что вы не повторили судьбу твоих родителей! Даша, тебе невероятно повезло! Но… Надо же, какое совпадение!

– Люся, меня удивило не это. Конечно, совпадение невероятное, но в жизни обычно всё так и бывает. Словно кто-то наверху усмехается, придумывая для нас странные ситуации, а потом забавляется нашим удивлением…

– А что тогда?

– Дело в том, что тогда, пять лет назад, нам сказали, что Алексей не справился с управлением. Следователь и словом не обмолвился, что «тойоту» умышленно вытеснили с трассы.

– Хм… Наверное, он просто об этом так и не узнал.

– Но Антон Геннадьевич давал свидетельские показания!

– Вот это да… И что же это означает?

– Пока я сама не понимаю. Но, подозреваю, ничего хорошего!

– И вы туда же! – воскликнула Дарья, обжигая парня возмущённым взглядом.

– А в чём дело? – удивился её собеседник. – Что не так?

Этот молодой мужчина богемного вида, в чёрном кардигане-мантии и зелёном шарфе, с гривой тёмных волос, выбритыми «грядками» на висках и серёжками в ушах, позвонил утром Даше на мобильник и выманил её в кафе, расположенное у дома. За три минуты телефонного разговора он представился арт-директором торгово-развлекательного комплекса и засыпал Дашу комплиментами и предложениями сотрудничества.

Хотя комплименты её не тронули – ей и так хватало постоянного восторженного гула вокруг – Даша согласилась уделить Филиппу время. Уж слишком он был настойчив.

И вот, буквально через десять минут Даша поняла, что никаких особых предложений у товарища нет, а интересует его лишь одно – кукла.

– Извините, но я не продаю своих кукол! – отрезала девушка.

– Я понимаю, понимаю… Да, они прелестны! – арт-директор всплеснул руками. – Но, Дарья, не отказывайтесь сразу. Всё продаётся, если названа адекватная цена. А я готов предложить хорошие деньги.

Даша посмотрела на собеседника с откровенной неприязнью. Его назойливость уже начала раздражать. Предложения продать какую-нибудь куклу поступали постоянно, Даша всегда возмущённо их отвергала. Ей словно предлагали продать ребёнка.

Тем не менее, полтора года назад ей пришлось расстаться с одной из своих любимиц – Жозефиной, надменной придворной дамой с холодным взглядом и царственной осанкой. Дарья сшила для высокомерной голубоглазой красавицы платье из красного бархата с белоснежным гофрированным воротником и золотой вышивкой на подоле.

Спустя полтора года Даша всё ещё горевала над этой утратой. Хотя в тот момент совершённая сделка помогла ей выкрутиться из тяжёлой финансовой ситуации. Андрей угодил в аварию, сильно пострадал, требовались деньги на лечение. Безусловно, ради любимого младшего брата Дарья пожертвовала бы не только Жозефиной, но и всей кукольной коллекцией, и даже собственной жизнью.

Была и другая кукла, безвозвратно утерянная. Её пять лет назад разорвал в приступе гнева первый Дашин муж. Виктор всегда начинал беситься, увидев, как жена размечает выкройку на ткани или пришивает атласную ленту к крошечному бюстье. Виктор ревновал жену к её куклам, он хотел быть единственным Дашиным идолом. Той красотке очень не повезло, её разорвали в клочья. А ведь Даша целый месяц выкладывала стеклярусом, бисером и стразами замысловатый узор на юбке. Всё пропало – муж выместил на кукле свою злость. Оставалось только радоваться, что досталось не самой Даше.

Сейчас, когда Даша нежданно-негаданно благодаря своему увлечению стала популярна в соцсетях и в городе, на её кукол постоянно «покушались», просили продать.

Филипп, почуяв, что добыча ускользает, сделал бровки домиком и обиженно оттопырил нижнюю губу. Смешная детская гримаса на физиономии тридцатилетнего мужчины, конечно же, повеселила Дашу, но она осталась непреклонна.

– Дочка так просила… – жалобно проныл арт-директор. – Она сидит в вашей группе в ВК, смотрит на сайте ваши мастер-классы. Да ещё и шьёт сама, всё за вами повторяет.

Даша смягчилась.

– Сколько вашей дочке?

– Десять.

– Пойдёте осенью в четвёртый класс?

– Да.

– А мы только в первый собираемся.

– У вас уже есть дети? В вашем возрасте? Когда ж вы успели? – ввернул корявый комплимент Филипп.

Дарья надменно усмехнулась, сверкнула, как рысь, зелёными глазами и отбросила с лица рыжую прядь волос. Она привыкла к восхищению, поэтому, чтобы её тронуть, нужно было придумать более изысканную похвалу.

Михаил К. (37, сотрудник консалтинговой фирмы): Ух, какая девка за соседним столом! Огонь! С каким-то волосатиком базарит. Она его на метр под грунт закопала – одним только взглядом. Ох, я бы намотал бы на кулак её рыжие патлы, покрутил бы её и так, и эдак…

– Что же мне теперь делать? Я уже пообещал дочке куклу.

– Купите в магазине, – пожала плечами Дарья. – К тому же, вы меня обманули. Сказали, что у вас деловое предложение. Я решила, что вы хотите разместить рекламу на моём сайте.

– Нет, деловое предложение в том и заключалось – мечтал купить вашу куклу. Извините, если ввёл в заблуждение.