— Подожди минуту, — сказал он, отходя за тележками.

Из-за того, что заколдованные чемоданы начали возвращаться к своему реальному весу, справиться с ними удалось не сразу. Но в итоге барьер между станциями наконец-то был пройден, и перед глазами Ньюта появился такой знакомый поезд с надписью «Хогвартс-экспресс» на боку. Тесей отлевитировал чемодан Ньюта в вагон, и Ньют затащил тот в ближайшее купе, чтобы побыстрее спуститься снова к брату.

— До встречи, — сказал Тесей, сжав руку Ньюта и ласково погладив пальцами. Он потянулся, чтобы обнять, но Ньют не дал.

— Подожди, — сказал он. — Нам надо договориться, где встречаться. Ну, чтобы не как весь прошлый год.

Раздался предупреждающий свисток, и все вокруг засуетились, рассаживаясь по вагонам.

— Хорошо, — быстро сказал Тесей и приблизился к уху. — Через два дня, на четвёртом этаже, коридор налево. Там ещё большой портрет Артемизии Лафкин, ты её узнаешь, похожа на миссис Крайтон из библиотеки. Вот туда завернёшь и до тупика.

Ньют кивнул.

— Откуда ты знаешь это место?

Тесей неопределённо дёрнул головой.

— Мне ты можешь сказать, — настаивал Ньют.

— Наткнулся, когда искал мифическую Выручай-комнату, — нехотя сказал Тесей. — Удобное место, чтобы побыть в одиночестве.

Он обнял Ньюта, и они на прощанье посмотрели друг на друга. Ньют видел, что Тесей очень хотел поцеловать его, но вокруг было слишком много людей. Тесей облизал губы.

— Тогда через два дня, — сказал он, отходя. Ньют посмотрел ему вслед, а потом поднялся в вагон.

В прошлом году было как-то проще, думал Ньют, пряча чемодан под сиденье. А сейчас они с Тесеем с трудом отпустили друг друга. Ньют боялся размышлять об этом, но с каждым днём ощущал всё отчётливее, насколько болезненным становится новое чувство внутри. Кажется, он уже мог дать этому чувству точное имя.

Покоя Ньюту не давала только одна настойчивая мысль, один вопрос, на который у него не было ответа: готов ли Тесей признаться себе в том, что влюблён в собственного младшего брата.

*

До отбоя оставалось меньше получаса. Ньют в очередной раз сверился со временем и вздохнул: Тесей опаздывал.

Вокруг была полнейшая тишина, нарушаемая только треском пламени в настенных факелах. Хогвартс затих, приготовившись отойти ко сну, лишь где-то вдалеке раздавался смех, прокатываясь слабеющим эхом по высоким коридорам. Ньют любил это время и эти встречи с братом вдали от других. Он стоял, впитывая тишину, и мигающие отблески огня почти не достигали того закутка, где Ньют терпеливо ждал.

Он посмотрел на пол, взгляд рассеянно заскользил по узору каменных плит и неожиданно уткнулся в ковёр. Обычный ковёр, жёлтый с чёрным, как в их факультетской спальне. Ньют сделал шаг назад, зажмурился и снова открыл глаза. Видение пропало.

— Уже сплю наяву, — пробормотал Ньют себе под нос.

Тут он заслышал шаги, тихие и явно поспешные. Тесей проявился перед ним, сняв дезиллюминационные чары. Ньют поднял брови.

— Тренируюсь, — сказал Тесей непринуждённо.

— Выпендриваешься.

Ньют получил лёгкий тычок в бок и оттащил Тесея вглубь, за постамент с каким-то покрывшимся пылью древним колдуном, где почти не было света. Они сели прямо на пол, сцепившись руками.

— Учителя совсем озверели, — сказал Тесей. — Ничего не успеваю.

— И ты всё ещё хочешь стать аврором?

Тесей твёрдо кивнул.

— Больше всего на свете. Нормально, я справлюсь. — Он коснулся губами щеки Ньюта. — Я создан именно для этого, как ты создан для работы с животными.

Ньют улыбнулся.

— Кем создан?

— Ну нет, только не ещё одна лекция про теорию эволюции, — застонал Тесей.

— Но…

— Просто дай верить тем, кто верит. Хорошо? Почему ты такой несговорчивый… Не нравится чьё-то мнение — вежливо улыбайся. Не надо гнуть свою линию так упорно, людей вокруг распугаешь.

— Да мне никто и не нужен.

— Тогда кто же такая Лита?

Ньюту не понравилась интонация этого вопроса.

— Так… просто подруга.

Взгляд Тесея стал неприятным, а хватка — слишком крепкой. Ньют бессознательно расцепил их руки и отодвинулся в сторону.

— Просто подруга?

— Да, — твёрдо сказал Ньют, смотря прямо в глаза.

Тесей тревожно вглядывался в него, а потом расслабился.

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо… И как ты только умудрился — со слизеринкой.

— Она другая, правда, не как её семья. И животных тоже любит. — Ньют помолчал. — Не ревнуй, Тесей.

— Нет! — вскинулся он. — Я вовсе не… Да ну тебя, Ньютон.

Он потянул Ньюта за мантию, и тот придвинулся снова. Они обнялись и долго не отпускали друг друга. Ньют чувствовал, как новое чувство разворачивалось в груди, распирая её, отзывалось громким сердцебиением и отчего-то печалью, перекрывающей мимолётную радость. Он вцепился в мантию Тесея, почти физически ощущая, как минуты проходят одна за другой. Взгляд брата был устремлён вглубь коридора, Тесей отчего-то хмурился, и Ньют потянул его за подбородок, заставляя обратить на себя внимание. Тесей склонил голову.

— Только без фокусов с языком, — предупредил он, целуя.

Ньют не удержался и лизнул его губы, получив в ответ возмущённый взгляд. Напоследок Тесей поцеловал ладонь Ньюта и начал подниматься.

— Вставай, вставай, — торопил он. — Скоро часы начнут бить.

Взявшись за руки, они быстрым шагом пересекли коридор и сбежали по лестнице. Здесь их пути расходились: Ньюту нужно было направо, а Тесею — налево и вверх, в башню Рейвенкло.

— В следующий раз не опаздывай, — попросил Ньют и, наконец, решился: — Люблю тебя.

Тесей схватил его за плечи.

— Не говори так, — сказал он нервно. — Не надо. Никогда.

— Братья могут говорить друг другу, что…

Тесей зажал ему рот ладонью.

— Нет, — произнёс он, касаясь губами лба Ньюта, а потом приник щекой и стоял, не отпуская и не отнимая ладонь от рта. Начали бить часы.

— Тесей, — невнятно пробубнил Ньют, и тот будто очнулся.

— Спокойной ночи, — сказал он, отворачиваясь и быстро убегая налево. Ньют даже не успел увидеть его лицо и чувствовал, что стоило бы. Чувствовал, что…

Он уже рисковал быть пойманным, но так и не ускорил шаг. Было больно и тревожно, а смутные опасения, и до того мешавшие жить, теперь обрели отчётливую форму.

*

— Вы уже закончили украшать ёлку? Бабушка с дедушкой скоро прибудут!

— Да, мама.

Ньют повесил на последнюю свободную ветку игрушку в виде нюхлера, пощекотал того пальцем, и нюхлер фыркнул. Он был из набора волшебных животных, самого любимого Ньютом из всех ёлочных украшений.

— В детстве ты постоянно требовал доставать эти игрушки, на любые праздники. — Тесей приобнял Ньюта, оттесняя его бедром, и склонился к коробке на кресле, в которой лежали остальные украшения. — Приходилось развешивать по дому.

— Я тоже хорошо это помню. Ты ненамного меня старше.

Тесей ткнул Ньюта локтем в бок.

— А кто раскокал единорога и плакал? Это припоминаешь? — ухмыльнулся он.

Ньют выразительно показал, как душит Тесея мишурой, и тот со смешком отмахнулся, снова сосредоточив внимание на коробке. Ньюту на секунду показалось, что единорог мелькнул среди игрушек своим кремово-белым боком, но такого просто не могло быть. К сожалению.

Хотелось в ответ поддразнить Тесея, но Ньюту было нечем его поддеть. «Потому что для него я, — подумал Ньют, — этот единорог. Любимая ёлочная игрушка».

Он вспомнил: ему пять, они с Тесеем сбегают посмотреть на маминых гиппогрифов. Ньют лезет, даже не поклонившись, прямо под их огромные когтистые лапы, и Тесей забегает следом в загон, ловит Ньюта, плачет и крепко прижимает к себе. Маме они ничего не сказали.

Ему восемь: они гуляют вместе и напарываются на местных хулиганов. У Ньюта сильно рассечена камнем губа, и Тесей, тоже весь в царапинах, дрожа, ухитряется убрать ссадину стихийной магией.

— Эй, — шепнул Ньют, — помнишь, как мне соседские дети губу рассекли?