Я как раз собирался поделиться с Люсиль моим ошеломлением, но тут услышал, как она сказала: «Поезд».

И тут я тоже услышал его — этот тяжелый ритмичный пыхтящий стук паровоза, в чем ошибиться было невозможно, эхо которого доносилось из горных ущелий позади нас.

Когда вдали показался этот черный стальной зверь, из локомотива которого шел дым, гул стал усиливаться.

Я посмотрел вверх и увидел Дракулу, зависшего высоко над рельсами, словно летучая мышь на стене какой-нибудь пещеры. И в этот момент он прыгнул. Слишком рано, как мне показалось. Поезд был еще в ста метрах от скалы. Он расправил свой плащ, как крылья, и полетел вниз планирующим полетом. Казалось, он не дотянет до паровоза, рухнет на землю и, как минимум, будет раздавлен колесами поезда. Я хотел было крикнуть и предупредить его, но сдержался. Было уже слишком поздно.

Но нет, он влетел прямо в белый, вившийся червяком пар паровоза и на мгновение пропал из вида.

Но спустя секунду я вновь увидел его, он стоял в центре вагонетки с углем. Он легко приземлился на него, как ворона на телефонный провод, и теперь двигался к двум часовым, сидевшим на переднем торце вагона.

Они сидели к нему спиной, но что-то почувствовали и оба повернулись, уставившись на вампира, идущего к ним с развевающимся за спиной плащом, схожим с дымом из трубы паровоза. Один из них был настолько ошеломлен, что не в силах был пошевельнуться, увидев перед собой это внезапно появившееся привидение. Другой отреагировал чуть быстрее, он встал и поднял свой автомат MP38. И выпустил в вампира очередь. Дракула пошатнулся от ударивших в него пуль. Несмотря на чудовищный шум проходящего поезда, я услышал, как Люсиль рядом со мной ахнула.

Но я внимательно следил за вампиром, который бросился к охраннику. Пальцы его превратились в острые, как копья, когти, и он вонзил одну свою руку в грудь автоматчику. Крик охранника резко оборвался, и он, посмотрев вниз, увидел собственное сердце, вырванное из грудной клетки. Сомневаюсь, что за то короткое время, которое он после этого еще прожил, он успел понять, что именно с ним только что произошло.

Другой автоматчик оказался умнее и попытался сбежать, но Дракула в долю секунды одним прыжком оказался на нем сверху, вонзив ему в шею клыки. Бедняга затрепыхался, как рыба на леске, замахав руками, словно пытаясь улететь. Но вскоре эти движения замедлились, а затем его руки безжизненно повисли, и Дракула выбросил бездыханный труп, лишенный выпитой крови, далеко в реку, бежавшую параллельно рельсам.

Всю эту мефистофельскую сцену я видел фрагментами, так как клубившийся паровозный дым вился и плясал вокруг двигавшихся там фигур, как кружевные занавески на каком-то демоническом ветру.

Поезд исчез из виду, завернув за Чертов зуб.

«Нужно торопиться!», закричала мне в ухо Люси, и я вдруг понял, что она с такой силой вцепилась мне в руку, что мне реально стало больно.

Мы побежали к машине, и я погнал ее туда, где ждали наши.

То, что произошло в поезде, когда он скрылся из виду, я узнал позже от самого дьявола.

Покончив с двумя охранниками, Дракула подошел к моторному отделению, где у парового котла находились два машиниста. Один из них, крупного телосложения мужик, бросал в топку полные лопаты угля, а другой, старый машинист-механик, привычно следил за шкалами и датчиками, оба они и не подозревали о надвигающейся на них угрозе.

Дракула, прыгнув из вагона с углем, оказался в открытом машинном отделении, и тот, что с лопатой остановился, его огромная фигура чернела на фоне огня из открытой двери котла. Он изумленно глядел на вампира.

«Что ты тут делаешь?», спросил он по-немецки.

«Останавливаю этот поезд», спокойно ответил Дракула. Он прошел между двумя машинистами и взглянул на шкалы и рычаги управления локомотивом.

Кочегар поднял свою широкую лопату и бросился с ней на вампира.

Двигаясь с потрясающей скоростью, почти не заметной человеческому глазу, Дракула остановил одной рукой опускавшуюся ему на голову по дуге лопату. Ошеломленный тем, что его остановили буквально посередине удара, потный кочегар напрягся, выпучив мышцы, и решил всем своим массивным телом и обеими руками потягаться с одной рукой Дракулы. И кочегар проиграл.

Дракула набросился на него и укусил. Громила стал сопротивляться, но все было тщетно. Вампир выпил у него кровь, а затем, наполнившись новой энергией и силами, с треском сломал детине шею и отбросил его за ненужностью. Огромная тяжелая туша ударилась об пол, как мешок со старыми тряпками.

Дракула повернулся к машинисту, который забился в угол отделения.

«Не трогайте меня», взмолился старик. «Пожалуйста».

«Ты не немец?», спросил Дракула, уловив знакомый акцент в его голосе.

«Нет. Я румын. Из Слобозии. Не убивайте меня».

«Слобозия…». Дракула задумался. Он все же не до конца был уверен в правилах игры, на которую согласился. Должен ли он был убивать только немцев — как врагов, или же румынские коллаборационисты также являются разрешенными для него жертвами? Он решил, что ввиду своих предыдущих прегрешений он может ошибаться в сторону милосердия. «Ты не трансильванец, но… ты свободен и можешь идти».

«Идти?» Старик поднялся на ноги. «Куда?»

«Вон туда», сказал Дракула и, схватив старика одной рукой за воротник, а другой за пояс, выбросил его из поезда в темную ночь, как бросают на железнодорожных станциях мешки с почтой. Машинист полетел в реку, в которой послышался всплеск.

А затем Дракула опустил длинный рычаг тормоза.

Мы с Люси оказались по другую сторону Чертова зуба как раз в тот момент, когда поезд, пронзительно завизжав, стал останавливаться, вопя сталью по стали, что резало ухо. Между колесами и рельсами посыпались искры.

Я ловко и быстро остановил машину. Мы с Люси побежали к остальным партизанам. Поезд остановился так, что лишь паровоз и вагон с углем миновали Чертов зуб; остальные вагоны стояли вдоль этой огромной скалы.

Я увидел, как Дракула вновь спрыгнул в угольный вагон и зашагал в облаке дыма, клубившегося над поездом.

Следующим был первый пассажирский вагон люкс, ярко освещенный изнутри хрустальными люстрами. В нем было полным-полно ничего не подозревающих нацистских офицеров, которые что-то распевали под фортепиано, по клавишам которого колотил изо всех сил пьяный капитан. Все шумели, орали и пили. Мало кто выглянул из окна посмотреть, почему остановился поезд. Большинство из них не обращали никакого внимания на то, что происходит снаружи. Ведь им были видны из окон лишь каменная стена с одной стороны и река с другой, вот они и продолжали свою развеселую попойку. О чем им беспокоиться? Им суждено править миром.

Партизаны стремительно помчались вперед по узкому проходу между вагонами поезда и скалами. Я помчался за ними, пытаясь их остановить. Охранник, стоявший в тамбуре первого люксового вагона, их увидел и повернулся, развернув также в их сторону и свой автомат Шмайсера.

Я увидел, как Павел прицелился в часового из своей винтовки и собирался уже прокричать приказ Дракулы не стрелять, как вдруг из облака пара появился сам вампир, спрыгнул вниз, в тамбур, и одним взмахом руки перерезал немцу горло.

Затем Дракула вошел в вагон.

Павел с Фаркашом двинулись за ним следом.

«Нет!», схватил я Павла за руку и резко прошептал ему на ухо: «Пусть Князь ими занимается».

«Возможно, ему понадобится помощь», сказала Люси и направилась к вагону, но отец ее удержал.

«Мы все должны стать свидетелями того», сказал Ван Хельсинг, «как монстр одержит верх над своей грешной душой».

Шагнув в вагон люкс, Дракула остановился, осмотревшись. Весь вагон был сплошь обшит панелями из темного дерева и красными бархатными шторами с золотой парчовой отделкой. Яркими огнями сверкали люстры, висел густой синий сигаретный дым. Вдоль стен стояли латунные пепельницы и темно-коричневые кожаные кресла.

Большинство немцев было в парадной форме, и каждый в одной руке держал бокал, а в другой — сигару или сигарету. В углу примостился небольшой бар из полированного дерева; богатый выбор бутылок алкоголя удваивался их собственным отражением в зеркале за ними.