Один из немцев, с красным лицом и в пенсне, расхаживал по вагону, демонстрируя всем какую-то небольшую черную коробку с коротким стволом, торчавшим спереди.
Он наводил этот ящичек на одного из своих товарищей, и тот начинал что-то оживленно говорить, но в основном они только дурачились. Дракула сначала подумал, что это какое-то новое оружие, но потом, когда нацист направил его и на него, он увидел стеклянный глаз и понял, что это что-то вроде фотоаппарата.
К нему подошел один из офицеров, одетый в прекрасно пошитую на заказ, великолепную форму. Дракула не понял, что у него за звание, да это и не имело никакого значения.
«И что это мы тут остановились?», спросил у него офицер тоном человека, привыкшего командовать. «Вы кто?»
«Неправильные вопросы задаешь, смерд», ответил ему Дракула. Офицер нахмурился, пристально глядя на пулевые отверстия в рубашке вампира и брызги крови, оставшейся после поедания кочегара и часового.
«И какой же правильный вопрос?», спросил офицер, немного покачиваясь, но удерживаясь на ногах вопреки опьянению.
«Почему вы все еще живы?», сказал Дракула, протянув руку и свернув офицеру шею. Дракула выпустил мертвое тело, и громкий стук упавшего трупа привлек внимание рядом находившихся нацистов. Из полированных кобур появилось оружие.
Нам, находившимся снаружи, были видны лишь вспышки выстрелов внутри вагона люкс. Мы слышали крики, гортанные вопли ужаса и слезливые завывания умирающих.
Я увидел перепуганное лицо, шмякнувшееся в стекло окна изнутри, глаза, умоляющие о пощаде, пощаде, которой неоткуда было появиться, а затем это ужасное лицо исчезло, оттащенное от окна, как будто его никогда там и не было вовсе. После чего на стекло брызнула кровь ярко-малинового кровавого цвета, словно краска, брошенная на холст безумным художником.
Мы все замерли, глядя на то, как у нас на глазах разыгрывается эта сцена, словно из театра ужасов Гран-Гиньоль.
«Пойдемте», приказал Ван Хельсинг. «Не забывайте, что мы должны сделать!»
Выйдя из оцепенения, мы двинулись вслед за профессором мимо двух люксовых вагонов, осторожно крадясь под окнами. Во втором вагоне никто и понятия не имел о кровавой бойне, происходившей рядом, в соседнем вагоне, и из-за грандиозной шумной попойки никто там не услышал звуков кровожадного насилия Дракулы.
Павел принялся вскрывать замки на вагонах для скота болторезами с длинной ручкой.
Мы услышали позади какой-то грохот. Из окна первого люксового вагона вылетел немецкий офицер. Битое стекло и труп рухнули на крупный гравий и гальку ветки.
Я заметил, что Ренфилд задержался и смотрит на этот погром с нескрываемым ликованием.
Внутри первого вагона шел Дракула. Проходя через весь вагон, он убивал всех по ходу. Лишь нескольких своих жертв он пожрал, разорвав им шеи.
Из заднего тамбура вышел второй охранник. Он поднял свой Шмайсер и выпустил очередь в залитого кровью призрака, шедшего к нему. Град пуль ударил Дракуле в грудь и в солнечное сплетение. Очередь заставила его лишь податься назад, не более. После чего он оказался прямо перед этим несчастным охранником еще до того, как тот успел среагировать, почти невидимым для бедняги рывком. И к тому моменту, когда немец осознал, что вампир находится всего лишь на расстоянии одного фута от него, Дракула оторвал ему руку и сильно ударил ею другого немца. Оба офицера повалились на пол, где Дракула раздавил им глотки каблуками, словно каких-то паразитов.
Дракула держал в руке мертвую руку погибшего, по-прежнему еще сжимавшую Шмайсер. Вампир отделил эту руку от автомата, выбросил ее в сторону, и, стоя посреди устроенного им погрома, внимательно осмотрел Шмайсер MP38, словно размышляя, а не забрать ли его с собой?
«Потрясающе», подумал он вслух. «Какой существенный прогресс». Он положил автомат на бар, заглянул затем за полукруглую его стойку, посмотреть, не прячется ли там кто-нибудь, после чего осмотрел вагон, убедившись, что в живых никого не осталось, и вышел из него.
Резкий и отчетливый звук Шмайсера охранника в тамбуре, стрелявшего полной автоматической очередью, встревожил офицеров второго вагона, которые поняли, что что-то неладно. По крайней мере, некоторые из них. И когда Фаркаш распахнул дверь товарного вагона, я бросил взгляд на второй люксовый вагон и увидел с полдюжины немцев, вытащивших свои пистолеты и осторожно приближавшихся к тамбуру.
Рядом со мной находилась Люси, которая тоже это заметила. «Слишком много стволов против него одного», пробормотала она. «Мы что, бросим его там одного сражаться со всеми ними?»
Она подняла свой Люгер и бросилась к вагону.
Я, конечно же, последовал за ней.
Войдя в вагон с другой стороны, мы стали свидетелями отвратительной сцены: пьяные жлобы передавали друг другу по кругу молодую девчушку, и каждый из них срывал с нее часть одежды. Они были настолько поглощены этим извращенным занятием, сопровождавшимся непрекращавшимся пением хором, что сначала даже не заметили, что происходит в том конце вагона, где появился Дракула.
Когда вошел Дракула, покрытый свежей и уже спекшейся кровью, несколько офицеров на время оставили свои развлечения и соизволили обратить на него свое внимание.
У них появились новые, более неотложные основания уделить этому особо серьезное внимание, когда он врезался в центр скопления офицеров и начал их убивать.
И тут он тоже пожрал лишь нескольких, разрывая им шеи своими клыками. Он превратился в зверя, управляемого одной только жаждой крови и смерти, дав волю своему неконтролируемому яростному бешенству и инстинктам. И когда я смотрел на эту ужасающую картину, я думал только об одном — о том, о чем предупреждал нас Ван Хельсинг. Душа смертного человека в этом чудовище была не слишком заметна.
Но в тот момент времени на философские размышления не было, так как нацисты, находившиеся в нашей части вагона, повытаскивали свое оружие. Один придурок выстрелил себе в бедро, спьяну вынимая из кобуры свой Вальтер. Если не считать этого раненого алкаша, Дракуле противостояло теперь с десяток вооруженных людей. Пули для него были безредны, если бы их было двое или трое, однако довольно сильный огонь мог разорвать ему тело в клочья — до такой степени, что, боюсь, он не имел об этом четкого представления.
Поэтому я выстрелил в одного из немцев. В спину, да. Я не горжусь этим, но они превосходили нас в численности, и заранее благородно предупреждать врага о наших намерениях было бы глупостью.
Мой выстрел был поддержан и огнем Люси из Люгера. Мы вдвоем успели завалить пятерых или шестерых нацистов, еще до того как те успели обернуться к нам.
Некоторые из них были лишь ранены и стали стрелять в нас в ответ, даже во время падения. Мне еще предстоит усвоить урок: раненный человек столь же опасен, как и живой. Стрелять нужно на поражение.
Дракула тоже стал жертвой этого изречения. Одному из немцев из первого вагона удалось уцелеть, и он тайком подкрался к нему сзади.
Он почувствовал острую боль, инстинктивно сунул руку за спину и, ощупав, наткнулся на рукоятку ножа, воткнутого ему в плечо. Выдернув его, он повернулся к молодому лейтенанту-блондину, стоявшему перед ним с широко раскрытыми голубыми глазами и державшему в дрожащей руке пустые ножны.
«А ты думаешь, мне не больно?», спросил Дракула молодого вояку и вонзил кинжал нациста ему же самому в голову сверху.
На вампира бросился еще один немец, подняв свой пистолет. Дракула не стал ждать, пока тот выстрелит. Он просто схватил вояку за френч и одной рукой ударил его головой о стойку бара из красного дерева, после чего, перевернув его вверх ногами, стал бить его головой об эту твердую деревянную поверхность, словно вбивая гвоздь, несколько раз, пока его череп не слился с плечами, превратившись в кровавое месиво.
Пока Дракула один за другим расправлялся с немцами, мы с Люси занялись собственной кровавой бойней. Позже, когда у меня было время подумать об этом, я решил, что у меня случилось тогда какое-то умопомрачение из-за того, что происходило в этом вагоне. Были ли отличия той кровожадной рукопашной бойни, которую устроил там Дракула, от того, как обрушились на противника мы с Люси? Насилие, сотворенное первым, было несколько более зверским и, возможно, довольно неприглядным по сравнению с нашими, более эффективными методами, но результат был одним и тем же — полный вагон мертвецов.
