«Там заключенных эксплуатируют до смерти», прошипела Анка. «Так что его тоже можно считать лагерем смерти».
«Абсолютно верно», согласился Ван Хельсинг.
«Нужно остановить эти грузовики. А если не удастся грузовики, то поезд», сказала Люсиль, и на лице ее появилась мрачная решимость. Я уже видел этот взгляд раньше — во время наших южных подвигов.
«Если мы устроим акцию здесь, это повлечет за собой репрессии», отрицательно покачала головой Анка. «Грузовой автотранспорт слишком близко от нас».
«Это верно», добавил я свою лепту.
«Но не можем же мы просто стоять в стороне и дать им увезти наших людей», сказала Люсиль.
Tin-a-ling, goddamn, find a woman if you can.
If you can’t find a woman, find a clean old man.
If you’re ever in Gibraltar, take a flying fuck at Walter.
Can you do the double shuffle when your balls hang low?
Динь-динь-дон, черт, найди себе бабу, если можешь.
А не можешь найти бабу — найди себе чистенького старого пидора.
Если будешь в Гибралтаре, п…уй к дяде Вальтеру.
Сможешь станцевать дабл-шафл, если тебе мешают свисающие яйца?
Это был, конечно же, Ренфилд, с улыбочкой деревенского идиота на лице заоравший во все горло очередную песенку. Никто из нас не смог скрыть своего раздражения этим дурацким свинством, прервавшим обсуждение столь страшной темы.
Do your balls hang low? Do they wobble to and fro?
Can you tie ’em in a knot? Can you tie ’em in a bow?
Can you throw ’em o’er your shoulder like a Continental soldier?
Can you do the double shuffle when your balls hang low?
У тебя висят яйца? Раскачиваются туда-сюда?
А ты можешь завязать их в узел? Можешь завязать их бантиком?
Можешь перебросить их через плечо,
как солдат какой-нибудь континентальной армии?
Сможешь станцевать дабл-шафл, если у тебя яйца висят и болтаются?
Внезапно кто-то захлопал в ладоши, и мы все отвернулись от свихнувшегося сержанта, посмотрев на Дракулу, который зааплодировал пошлой матросской песенке.
«Хорошо спето, Петушок», сказал Дракула.
«Благодарю вас, Мой Господин», ответил сержант.
После чего Князь обратился к Анке: «По-моему, проблема решается просто. Мы перехватываем поезд и останавливаем его в нескольких милях от города, на достаточно далеком от него расстоянии, чтобы не вызвать репрессий против местного населения. И вы хотите, чтобы это нападение не выглядело как операция Сопротивления.
Правильно я вас понимаю? Это снимет с вас подозрения, не так ли?»
«Я тоже об этом подумал», сказал Ван Хельсинг.
«И как же мы это сделаем?», спросил Фаркаш. Они с Павлом стояли у дальней стены гостиной, максимально дистанцировавшись от вампира, и в то же время не покидая комнату.
«Предоставьте это мне», сказал им Дракула.
«Ба-бах!», сказал Ренфилд. Он вновь привлек к себе наше внимание.
«Ба-бах?», усмехнулся Дракула, сверкнув своими знаменитыми клыками. «Мне это нравится. Человек, способности и таланты которого можно определить одним словом — Ба-бах. Да, мой добрый друг, тебе представится возможность продемонстрировать этот свой “Ба-бах”».
Ренфилд радостно засиял, как собачка, получившая кусок объедков со стола хозяина. Дракула повернулся к остальным: «У кого-нибудь есть карта маршрута, по которому пролегает эта железная дорога?»
Были излечены карты, они были выложены на стол и изучены. Дракула указал на место, которое ему было знакомо, и спросил, проходит ли поезд через эту точку.
Павел ответил утвердительно. Остальные стали обсуждать, как это все организовать, как подъехать к месту, выбранному вампиром, самим, и как затем вывезти оттуда пассажиров, когда и если у Дракулы все получится. Вампир не стал вдаваться в подробности своего плана. Анка, до сих пор являвшаяся заклятым врагом Князя, неожиданно согласилась с тем, чтобы он принял в этом участие, скорее всего, от отчаяния. После того, как были обговорены некоторые детали, участники совещания разошлись готовить акцию.
Благодаря этому у нас появилось время немного вздремнуть. Дракула уединился в библиотеке профессора. Люси поднялась в свою спальню. Я посмотрел ей вслед, на то, как она уходит, с печальным сожалением. Поспав часа три, я пополнил этот дневник новыми записями о последних событиях, порылся на кухне Ван Хельсинга, приготовив что-то на завтрак, и разбудил Ренфилда, накормив его и себя. После этого сержант сразу же вернулся в свою койку, а я с помощью шифровальной книжки стал составлять сообщение для своего лондонского начальства. Я еще не закончил, когда услышал звук автомобильных двигателей, которому вторил резкий звук тарахтевшего двухцилиндрового двигателя мотоцикла. Я выглянул в люк желоба для засыпки угля и с облегчением увидел Анку и Фаркаша, выходящих из своих машин. Павел приехал на двух колесах. Я также заметил, что уже почти стемнело.
Я стал трясти Ренфилда, чтобы тот очнулся, и помог ему погрузить в сумку пластичную взрывчатку и запалы-“карандаши”. Я вооружился несколькими дополнительными обоймами и гранатами.
Выйдя из дому, я стал помогать погружать в машины автоматы и боеприпасы. После чего завязалась одна из тех самых обычных перебранок, которые способны довести человека до такого же состояния полубезумия, в котором находился Ренфилд.
«Я не поеду вместе с этим», заявила Анка, с ненавистью глядя на Дракулу, который вышел из дому в полутьму сумерек.
«Я тоже», заявил Фаркаш.
«Смешной детский лепет какой-то», заметил вампир. «Мы на войне или нет?»
Я тоже так подумал. Мы тут пытаемся выполнить свой долг, внести свой посильный вклад в спасение мира, а эти сумасшедшие спорят о том, кому с кем сидеть, как будто это какой-то семейный выезд за город на пляж.
«Граф, извините, Князь — поедет рядом со мной», вздохнул Ван Хельсинг. «Так, теперь о блокпостах. Павел?»
«Там только один блокпост. Я им займусь и решу вопрос», сказал Павел, помахав бутылкой дешевого вина, которое дал ему профессор. Он сунул ее в седельную сумку своего мотоцикла, а затем взревел двигателем и уехал.
Ван Хельсинг похлопал меня по плечу. «Вы поведете машину», сказал он мне. «Как выедем из Брашова на север, все станет гораздо легче. Дорога идет параллельно рельсам».
Я сел за руль, а Дракула — на пассажирское сиденье рядом со мной. Интересно, Ван Хельсинг специально так сделал, чтобы вампир и его дочь не сидели рядом?
На заднем сидении Ван Хельсинг и Люсиль сели по обе стороны от Ренфилда, ни в малейшей степени не тесня друг друга, из-за вместительности салона Бентли.
Я воспользовался этой возможностью, чтобы завязать с вампиром легкий, дружеский разговор, почти светскую болтовню. Оказалось, что он тоже изучал языки, свободно говорил на немецком, венгерском, словацком, сербском, валахском и цыганском языках, добавим сюда и его английский. Мы обменялись несколькими фразами, и разговор показался таким легким и непринужденным, как если бы я общался со своим школьным приятелем. Жаль, что ревность помешала мне наладить с ним более дружеские отношения. Я дал себе слово продолжить эту новую дружбу.
На одном особо низком участке дороги висел густой туман, и чтобы расчистить стекла, мне пришлось включить «дворники». Это действие вызвало у вампира любопытство к машине, и он стал забавлять себя тем, что начал трогать переключатели, шкалы и циферблаты, ручки настройки и кнопки на приборной панели Бентли. Он открыл и осмотрел бардачок, даже выключил фары. Я уже объяснил ему ранее функции спидометра, одометра и датчика уровня горючего. Теперь же я кратко объяснил ему принцип работы тормозов и сцепления.
