Лхарр Одоннел поднял подбородок и разгладил крохотную морщинку на рубашке.

— Люди Гхарра! Мы пришли к вам, чтобы поклясться, что убийца молодого Лхарра Халарека не избежит наказания. Я, Лхарр Гаррен Одоннел, приговорил Пауля, герцога Друмы, моего вассала, назначенного опекуном и наследником мальчика, к смерти за совершенное им преступление.

Он умолк, заговорил лорд Ричард.

— К несчастью, Карн Халарек, бывший Лхарр Дома Халареков, похитил убийцу лорда Джерема и леди Катрин из Друмантона и укрыл их в Онтаре до того, как смогло свершиться правосудие. Он отказывается выдать Друму своему сеньору. Поэтому мы решили теперь подвергнуть Онтар осаде.

— При такой приятной внешности такая лживая душа. — Я не заметила, что говорю вслух, пока дьяконессы вокруг не стали оборачиваться, бросая на меня осуждающие взгляды.

Зал Совета мелькнул и исчез. Вместо него появилась библиотека в Онтаре и серое, утомленное лицо Карна. Так близко, так живо и так бесконечно далеко. Мне мучительно захотелось приласкать его и ободрить. Невидимый передатчик отодвинулся назад, и в фокус попали барон фон Шусс, Кит, Пауль и Вейсман.

С заметным усилием Карн выпрямился.

— Милорд, герцог забыл упомянуть, что молодой лорд прибыл в Друмантон уже больным из владений Джастина. Я потребовал расследования, но Харлан, контролирующий голоса Семей в Совете, добился того, что мне было отказано.

— От крайнего утомления голос Карна слегка дрожал.

На мгновение на экране вновь мелькнул зал Совета и физиономия Харлана.

— Лжец, — засмеялся он. — Все ложь. Он будет любой ценой защищать Друму.

Снова на экране появился Онтар. Карн наклонился к своим далеким слушателям.

— Я обращаюсь к тем Семьям и младшим Домам, которые хотят, чтобы жили их дети, — придите к нам на помощь. Свободные, забудьте о своем нейтралитете — сражайтесь за нашу планету. Свободы больше не будет, если к власти придет Харлан.

Последовала долгая пауза, затем экран снова засветился, перенеся зрителей в комнату какого-то дома. В ней находились Председатель Рид, Советник Дюваль и несколько других Свободных. Лорд Ричард нетерпеливо покашливал. Свободные расселись по местам, вперед вышел Председатель. Казалось, еще шаг вперед — и он окажется посреди дьяконесс.

Председатель Рид оглядел аудиторию.

— Если ваши Дома не возражают, Свободные готовы быть посредниками в этом конфликте. Если же вы не примете это предложение, обе стороны должны предоставить сорок суток, чтобы лица, не участвующие в конфликте, в первую очередь, женщины, могли перебраться на нейтральные территории, в Дома Уединения или в места, которые вы установите по соглашению. Любая Семья или малый Дом, не желающие участвовать в этом конфликте, должны заявить о своей позиции до истечения этого срока. Никто из Свободных не имеет права предоставлять убежище никому из участников конфликта.

— Фрем Председатель, — перебил Ричард, — сорок суток — это предельный срок, установленный еще до Войны, когда не было флиттеров.

Лицо Рида словно окаменело.

— Это время, определенное законом. Вашим законом. Подчинитесь ему и отведите ваши подразделения от Онтара и Друмантона. В противном случае, Совету придется наложить запрет на ваши внешние сношения.

— Свободные никогда раньше не вмеш…

— Мы не вмешиваемся, — лицо Рида стало еще тверже. — Мы только требуем, чтобы правила, выработанные Семьями, соблюдались, и мы заставим их соблюдать.

После долгой паузы лорд Ричард снова заговорил.

— Вы не оставляете нам никакого выбора. Мы отведем войска на три километра назад и пропустим женщин сквозь наши боевые порядки.

— Милорд, в течение сорока суток каждый, кто хочет остаться нейтральным, может покинуть территорию.

— Но, Председатель, это означает, что даже Лхарр Халарек может, если захочет, ее покинуть.

— Может, — сухо ответил Рид. — Хотя и не станет, как вам, я не сомневаюсь, известно.

Ричард продолжал давить на Рида, пытаясь выторговать хоть небольшую уступку, возможно, для того, чтобы у большой аудитории сложилось мнение, что даже Свободные уступают его силе.

— Если мы должны пропустить мужчин, я настаиваю, чтобы они несли белые флаги.

— Вы не имеете права настаивать на этом, лорд Ричард. — В тоне Рида можно было различить какой-то намек на удовлетворение. — Белые флаги используются после того, как война уже началась. До той поры каждый свободен уйти, когда он пожелает.

— Но это же нелепость, Председатель! Халарек нашлет на меня целую армию шпионов. Они пройдут через мои позиции, пересчитают моих людей, а потом сообщат ему из какого-нибудь другого владения.

Рид кивнул.

— Он мог бы, но он не станет. Не только его враги, а их большинство, перестанут доверять Халареку после такого бесчестного использования перемирия. Вы знаете закон, подчинитесь ему. — Сказав это, Рид выключил передачу.

После этой передачи я надеялась получить хотя бы слово от своего лорда. Надвигается война. Это должно все изменить. К тому же, я помнила, что пока Джемми был жив, именно опасаясь войны, Карн решил отправить меня в безопасное место.

Прошла неделя, другая. Женщины из различных Семей стекались в Дом Уединения, заполняя все свободные комнаты. Три недели прошло — вполне достаточный срок, чтобы Карн получил мое письмо и мог ответить. Истек срок перемирия. Должен же был Карн послать хоть что-нибудь. Но я ничего не получила.

Я отчаялась увидеть его или хотя бы услышать. Шансы были не на его стороне. Все это говорили. Говорило об этом и то, как Ричард манипулировал Семьями, и бесстыдное объявление войны. Нужно было заставить Карна выслушать меня.

Посылка письма не удалась. Если он не ответил на письмо, то едва ли поможет и магнитофонная лента. Может быть, он не откажется поговорить со мной по три-д связи. Я обратилась с просьбой к аббатисе связать меня с Онтаром. Она даже не захотела обсуждать этот вопрос. Значит, нужно вернуться в Онтар.

Я была настолько уверена, что аббатиса не позволит мне покинуть обитель, что даже не стала говорить с ней об этом. Я вышла к навесу, где стояли флиттеры, и попыталась запустить свой. Ничего не получилось. Даже часы на панели управления стояли. Я не знаю, что бы стала делать, если бы флиттер взлетел. Мне никогда не приходилось управлять такой машиной. Я не знаю даже, были ли переключатели панели установлены на возвращение в Онтар. Я опустилась в кресло пилота, свернулась калачиком, насколько это позволяла нарождающаяся во мне жизнь, и плакала до тех пор, пока глаза не распухли и не превратились в узкие щелочки.

— Мой лорд, что я сделала, чем заслужила такое отношение?

Я долго сидела в кабине, охваченная болью и отчаянием. Прошел не один час, прежде чем я овладела своими эмоциями и смогла выйти.

Едва я начала подниматься по лестнице на свой этаж, как меня догнала служительница и указала на кабинет аббатисы. Суровая тетка Карна была последним человеком, которого мне хотелось бы видеть, но Альба все-таки была аббатисой.

Когда я вошла, она взглянула на меня и холодно сказала:

— Вы, возможно, не читали правил, касающихся временных гостей, Ларга! Вы не можете покинуть обители, пока не кончится война или пока ваш муж отзовет вас обратно. К счастью, лорд Ричард предвидел, что некоторые женщины могут попытаться нарушить перемирие и вернуться обратно, поэтому он послал человека, который вывел из строя машины.

Я смотрела на нее и недоумевала, как может она доверять смертельному врагу своего племянника.

— И не нужно смотреть на меня такими глазами, Ларга. Лорд Ричард, очевидно, прав. Вы останетесь здесь. Если вы понадобитесь моему племяннику, он пошлет за вами. До этого времени он ожидает, что вы будете вести себя как Ларга Халарека, а не как безумная своевольная чужестранка. Можете теперь пойти в свою комнату и поразмыслить над своим поведением. — Аббатиса подняла капюшон и отвернулась.

Мне пришлось проглотить свое негодование. Аббатиса дала понять, что разговор окончен. Спорить бесполезно. Это еще больше обострит наши отношения. Я повернулась и вернулась к себе.