— Из членов Девяти Больших Домов вы уже видели Друма, Джастина, Ингольда Кингсленда, семью де Ври и, конечно же, Эмиля фон Шусса. Официально он держится нейтрально, он делает это ради Джемми, хотя для Ричарда это ничего не означает. Маркиз Гормсби — очень худой, очень старый человек, всегда стоявший на стороне Харлана. У Гаррена Одоннела рыжеватые волосы, он во всем подражает Ричарду, повторяет каждое его слово и прислуживает ему. Де Ври и Кингсленд никому не говорят, на чьей они стороне.

Он взглянул на меня, чтобы убедиться, что я слушаю его.

— Нам нужно следить за Паулем. Он очень слаб, и Семья Друма легко может оказать на него финансовое давление.

— Почему вы сказали, милорд, что я могу следить за ходом заседания из дома? Теперь я ваш секретарь, разве я не могу находиться с вами в здании Совета? Нет, не говорите, что это не женское дело. Я не раз слышала, что ваша мать имела там законное место, как ваш регент. Я бы могла помогать вам, вести записи…

— Свободные граждане сами все записывают. Вейсман сможет сделать все, что мне нужно.

Внезапно я почувствовала, что обязательно должна присутствовать вместе с ним на Совете. Это стало бы публичным признанием Лхарром моих способностей.

— Прошу вас, милорд, вы должны показать пример. До сих пор вы бессмысленно тратили ваши деньги. Позвольте мне показать вам и всем остальным, какую помощь может оказать Свободная женщина. Освободите меня, милорд, чтобы я смогла стать самой собой! — по лицу его пробежала тень, и я с легкостью прочитала его мысль, словно он уже произнес ее вслух. — Я знаю, что до сих пор приносила вам больше неприятностей, чем помогала, милорд. Дайте мне возможность наверстать упущенное.

Несколько минут он сидел молча, потом встал и подал мне руку, помогая встать. Лорд Карн пристально посмотрел на меня, словно пытаясь разгадать мотивы моего поведения.

— Я подумаю об этом, мадам, и завтра утром сообщу о своем решении.

Приближалось рождество, но убийство Орконана нарушило наше праздничное настроение. Напряжение в доме нарастало: до рождества оставались считанные дни, а убийца все еще не был найден. Некоторые родственники, с давних пор жившие в доме, собрали чемоданы и улетели домой в свои собственные малые владения, надеясь, что там они будут в большей безопасности. Всю неделю до сочельника мы с лордом Карном целыми днями работали. Я готовилась принять все дела по дому: как внутренние, так и внешние. Все свободное время лорд Карн проводил, играя с Джемми, который на эту неделю был освобожден от занятий. Иногда, во время особенно шумных игр, их смех и крики были слышны даже в библиотеке.

В сочельник днем Кит зашла в библиотеку, чтобы отругать нас. Праздничный обед должен был начаться менее, чем через час, а мы еще работали. Быстро сложив все, мы пошли наверх, чтобы переодеться. Я решила нарушить обычай, не позволяющий замужним Гхаррским женщинам носить распущенные волосы. Я тщательно расчесала их и лишь завязала красной ленточкой, которая была чуть ярче моих волос. Прежде чем выйти из комнаты, я в последний раз посмотрелась в зеркало и осталась довольна своим праздничным видом. Это сразу подняло мне настроение. Бархатный наряд, вихрем кружившийся вокруг ног, показался мне очень элегантным и женственным. Эти платья не так уж плохи для торжественных случаев.

Я шла по коридору, получая удовольствие от восхищенных взглядов, которые бросали на меня солдаты. Пока Кит одевалась, лорд Карн сидел с мальчиком. Когда я вошла, он держал Джемми на весу, в воздухе, а тот визжал от удовольствия. Лхарр обернулся, услышав стук закрываемой двери. Не отрывая от меня своих глаз, он поставил мальчика на пол. Несколько минут он молча смотрел на меня: ему явно нравилось, как я выглядела. Потом он медленно подошел ко мне и взял за руки.

— Я не могу найти слов, мадам.

Чувствуя на себе его восхищенный взгляд, я густо покраснела.

Он слегка сжал мои руки.

— Я буду счастлив сидеть за столом с такой красивой женщиной. Знаете ли, мадам, как вы великолепны?

— Теперь знаю, милорд, — улыбнулась я ему в ответ.

Лорд Карн указал Джемми на занавеску, за которой переодевалась Кит, и подтолкнул к ней, дав ему сзади хорошего пинка.

— Беги туда и скажи своей маме, что если она хочет, чтобы этим вечером ее вообще кто-нибудь заметил, ей придется спуститься вниз впереди нас.

Лорд Карн на секунду отвернулся и достал из ручки своего кресла маленькую позолоченную коробочку.

— Я хотел взять ее вниз, чтобы подарить завтра, но, кажется, лучше это сделать сегодня.

Я коснулась спереди края коробочки, и ее крышка тут же открылась. Внутри лежало великолепное ожерелье из непрозрачных голубых камней.

— О, милорд! Как красиво!

— Я… я пытался подобрать украшение под цвет ваших глаз, — пробормотал он.

Я была удивлена его необычным смущенным тоном, к тому же думала, что он не очень-то замечает, как я выгляжу.

— Вы поможете мне застегнуть его, милорд?

Я подала ему ожерелье. Он подошел ко мне сзади, поднял волосы, и я почувствовала, как он стал неловкими пальцами, не привыкшими к такой работе, застегивать у меня на шее ожерелье, потом, наконец, раздался слабый щелчок.

— Большое спасибо, милорд.

Он улыбнулся и слегка поклонился. До тех пор, пока мы не сели за стол в Большом Зале и не принялись за еду, он не сказал мне больше ни слова.

Праздничный семейный обед, рождественская история и Буш (огромный пирог, покрытый глазурью и похожий на полено) — мы медленно переходили от одного к другому, наслаждаясь временным спокойствием и отдыхом. Когда все наелись до отвала, слуги сдвинули столы, и начались танцы. Потом все, кто хотели, остались петь веселые рождественские песни. Этот вечер превзошел все мои ожидания, я чувствовала на себе восхищенные взгляды своего мужа и других членов Семьи, и мои щеки горели от смущения. Было раннее утро, когда последние родственники ушли спать, и хозяин с хозяйкой могли, наконец, тоже отправиться к себе. Я чувствовала только приятную усталость. Я уже засыпала, когда Лхарр слегка подтолкнул меня локтем.

— Не лучше ли подняться в свою комнату и там лечь спать?

— Да, конечно.

— Тогда пойдемте, — он подал мне руку, потом обхватил меня за талию.

Я не сопротивлялась. Мне было приятно его прикосновение. Это так отличалось от его обычного официального отношения ко мне. Я положила голову ему на плечо, и мы стали медленно подниматься наверх. Лхарр тихо насвистывал припев последней песни.

Служанки уже спали, и в моей комнате было тихо и темно. Лорд Карн и я молча стояли посреди комнаты, наслаждаясь последними минутами счастья, тишины и покоя. Лорд Карн слегка обнял меня и поцеловал. Его нежный горячий поцелуй ни о чем не просил у меня.

— Спокойной ночи, моя леди, — мягко сказал он.

Но это был не тот поцелуй, который я ждала от него. Его глаза горели. Неужели даже после того, что было между нами всего несколько дней назад, после такой страсти, которая охватила нас обоих, он все еще думал, что я лишь терплю его? Я не могла угадать сейчас, о чем он думает, но мне очень захотелось сделать для него этот вечер таким же прекрасным, каким он был для меня. Я ближе прижалась к нему и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. Он обнял меня еще крепче и нежно поцеловал в губы. Я обхватила его за шею и чуть не задохнулась от его страстного поцелуя. Он начал медленно расстегивать пуговицы у меня на спине.

На следующее утро лорд Карн стал готовить меня к заседанию Совета, которое должно было состояться только через неделю. А вскоре настал и этот долгожданный день.

Приземлившись на посадочной площадке Мирового Совета, мы вышли из флиттера и в окружении телохранителей направились к дверям здания Совета, со всех сторон также окруженного солдатами. Так как ни один солдат не имел права заходить в здание Мирового Совета, поскольку там не разрешалось держать оружие, мы вошли туда уже одни. Председатель Совета Рид приветствовал всех входящих, стоя у дверей огромного зала заседаний, стены которого были выкрашены в голубой и зеленый цвет. Как только лорд Карн и я появились в дверях, паж громко объявил: