Таким образом, мы с Кит были изгнаны из мужского общества туда, где со всех сторон только и слышалось, что «мой лорд» то, или «мой муж» се, или «У моего маленького мальчика зубки…», или «Вы слышали, какую операцию перенесла Маргарет?», или «У моей маленькой девочки сильный жар, и я…». И так все время, как будто у них не было больше других тем для разговора. Сначала я попыталась было принять участие в этих беседах, но на всех вечерах те же самые женщины болтали друг с другом об одном и том же. К счастью, выражение скуки на лице считалось очень модным. Даже лица женщин, особенно жадно впитывавших в себя все услышанные ими сплетни, неизменно выражали скуку.

После всех этих ночей, проведенных в пустых разговорах и танцах, у меня не появилось ни одного нового друга. В памяти осталось лишь множество чужих лиц и прилагающихся к ним имен. Однажды я спросила об этом девочек Дюваль во время нашего разговора по трехмерному видеофону, когда мы обсуждали с ними одно очень интересное дело. Накануне в гостях были танцы, но только не для меня, так как Лхарр был очень занят, пытаясь убедить лордов нескольких малых Домов, что отмена рабства скорее всего будет выгодна всем, а замужняя женщина обязательно должна танцевать свой первый и последний танец только со своим мужем.

— Ну что я делаю неправильно? — спросила я у Дювалей.

Элспет задумчиво теребила локон у своего уха.

— Не вы, а Лхарр. Многие женщины боятся сблизиться и подружиться с вами, и причина этому — вражда. Представляете, как ухудшится их положение в обществе, если Карн проиграет лорду Ричарду?

Это было похоже на правду, так как вполне соответствовало моему представлению о Гхаррах.

— Это все ужасно бессердечно.

Элспет беспомощно развела руками.

— Если хотите знать, что я думаю, — протянула Адриан, — то они все завидуют вам.

— Мне?

— А почему бы и нет? Ваш муж — самый лучший мужчина. Здесь слишком много карьеристов, которые ставят ему ловушки! Его не любят, потому что он всегда очень занят и держится в стороне от других. И еще, он очень привлекателен для многих тем, что ему так долго не везло со своими женами. Но он выбрал вас. Это потребовало от него огромных расходов. И вы более свободны, чем другие женщины — у вас есть своя собственная комната, если хотите, вы можете спать отдельно, вы ездите верхом, у вас самые красивые наряды и у вас нет детей. Еще вы говорите, по крайней мере, на пяти языках.

— Но я никогда никому не говорю об этом.

Она засмеялась.

— Конечно нет, но об этом говорят ваши женщины. Быстрее всего новости здесь распространяются служанками. Все, что вы делаете, тут же становится достоянием гласности.

— Вы не представляете, Жанна, о чем только они ни рассказывают! — добавила Элспет.

Возможно, они правы. Мне все равно больше не у кого было спросить об этом. В конце концов, Дювали — наши друзья.

Началась зима. Вскоре стало так холодно и выпало столько снега, что уже нельзя было оставаться на поверхности в течение длительного времени. Так, по крайней мере, сказала Жаклин, но мне все же не верилось в это. Она сказала также, что все флайеры и флиттеры были снабжены специальными спасательными комплектами на случай аварии, включающими костюмы, полностью закрывающие тело человека, и маски, защищающие от ветра. Возвратившись как-то в замок после службы Первого Дня, Жаклин рассказала мне, что на поверхности уже лежит слой снега толщиной почти в один метр. Я рассмеялась. Только три вечера назад я ездила в гости и видела зеленую траву там, где сейчас лежал снег.

— Ты разыгрываешь меня. Не могло так быстро выпасть столько снега.

Лхарр случайно услышал мои слова и усмехнулся.

— Сейчас идет только месяц дрэк, — сказал он. — Еще довольно тепло и влажно, поэтому выпало много снега. Когда закончится ухл, станет слишком холодно, чтобы могло выпасть много снега. Ветры архаста, курта и немба сдуют снег, выпавший в нарне и ухле.

— Слишком холодно, чтобы выпал снег? Вы оба рассказываете мне сказки. Но я не такая доверчивая, чтобы верить им.

По лицу Лхарра скользнула тень. Он взял меня под руку и слегка поклонился Жаклин, Тамаре, леди Агнес и Кит.

— Извините нас, леди. Я должен доказать своей жене, что говорю правду.

Почему его вдруг стали волновать мои сомнения? Мне показалось это очень странным. Я не сопротивлялась, когда он повел меня к лифту, который должен был поднять нас на поверхность.

Он открыл дверь лифта. Жаклин и он действительно говорили мне правду. Снег на треть загораживал нам выход, через мгновение снег упал в лифт. Фонтан в центре сада скрылся под толстым белым одеялом. Голубые сосны поникли под грузом лежащего на них снега. Мороз щипал меня за нос и причинял сильную боль глазам.

— Я никогда не стал бы тебе лгать, — сказал Лхарр. — Я привел тебя сюда не только, чтобы показать это. Я хочу также, чтобы ты поняла, какие здесь зимы, если вдруг тебе придет в голову мысль прокатиться на лыжах или проехаться верхом или даже прогуляться. Кроме того, я еще не успел объяснить тебе, что тебя могут найти Харлан или Одоннел или Джастин. Сейчас только начало зимы. В середине ее мы проводим три месяца в замке, не выходя на поверхность. Никто здесь не ходит, флайеры не летают. Гильдия даже не поставляет нам грузы с орбиты из-за сильных ветров. Я уверен, что тебе об этом уже говорили, но сомневаюсь, что ты поверила.

Я выглянула из лифта и посмотрела на невероятно толстый слой снега. Еще два месяца на этой планете будет лежать снег. Холодный ветер кружил по лифту и резал лицо, словно ножом. Интересно, хотел ли Лхарр только доказать мне, что говорит правду, или предупредить, чтобы я не пыталась убежать отсюда? Мысль о том, что он все еще верит, будто я хочу убежать, сильно задела меня и даже привела в ярость.

Лхарр поднес палец к кнопке управления лифтом.

— Теперь ты видела достаточно?

— Да, лорд Карн.

— Ты веришь мне?

— Да, лорд Карн.

— Мы можем спускаться в столовую?

— Да, лорд Карн.

Он нажал кнопку с цифрой 4, а затем легким движением руки повернул к себе мою голову.

— Почему так официально?

Голос его показался мне мягким и даже как будто извиняющимся. Может быть, он просто предупредил меня о плохой погоде, чтобы уберечь от опасности. Сейчас там можно запросто погибнуть от холода, не говоря уж о врагах. Я почти поверила, что он хотел защитить меня. Я посмотрела прямо в его золотистые глаза, улыбнулась и сказала уже более ласковым и веселым голосом:

— Да, лорд Карн.

Он улыбнулся той изумительно ослепительной улыбкой, которую я видела у него на лице всего лишь второй раз в жизни. Я почувствовала внутренний трепет. В этот момент, находясь с ним в лифте один на один, я вспомнила, что по закону он может спать со мной каждую ночь, однако он не делает этого.

Он словно почувствовал, о чем я думаю. Глаза его расширились, и кончиком языка он медленно облизал нижнюю губу. Все это выглядело очень соблазнительно, но я совсем не хотела отдаться человеку, который силой оторвал меня от всего, что я любила и о чем мечтала. Я не хотела отдаться этому чужестранцу.

Когда двери лифта открылись наконец на четвертом этаже, Лхарр только вежливо взял меня под руку и повел в столовую. В эту ночь, так же как и во все предшествующие ночи, он не тревожил меня.

Лхарр сообщил мне, что мы будем отмечать рождество только в кругу своей семьи. Это означало, что к семье Лхарра присоединятся лишь Кит, Джемми и слуги благородного происхождения. Другие члены Семьи и слуги будут отмечать праздник отдельно от нас в Большом Зале. Так как в Доме существовал обычай, согласно которому одна из женщин Семьи Халареков должна была прочитать в рождественский вечер какую-нибудь рождественскую историю, то Кит решила удивить Лхарра моим знанием ромского языка. Таким образом, в этом году именно я должна была прочитать рождественскую историю.

Нам легко удавалось держать в секрете уроки ромского языка, пока лорд Карн длительное время в течение дня находился вне дома. Однако с наступлением последней недели Адвента начались сильные морозы, и он уже не выходил из дома, так что нам было уже трудно что-либо скрыть от него. Кит тщательно планировала наши занятия. Каждый день перед сном Джемми обычно играл с Лхарром в шахматы. В это время мы с Кит старались ускользнуть от них незамеченными, чтобы позаниматься хотя бы час или два.