Зачем? Не знаю! Сложно понять, что происходит в голове идиота. Он сказал, что хотел рассказать всем, что у меня новая подружка.

– Да пьяный я был! – оправдывался он. – Фиг знает, зачем выложил! Дан, серьезно, я просто поржать хотел! Чувак, ну реально! Ты только руку опусти! А то нас всех потом за драку загребут – ты же знаешь, менты вчера-сегодня за выпускными классами наблюдают! Им только дай повод! Ты мне один раз по морде дай и успокойся, лады, Матвеев?

Я хотел пристукнуть этого идиота, но послушался его совета – врезал от души за углом и пошел домой. Дома меня ждал выговор от матери и неожиданная защита со стороны отца.

– Данька Дашку искал все утро, не ругай пацана, Таня, – сказал он и велел мне: – А ты иди выспись. Потом с тобой поговорим.

Я послушно завалился на кровать, закрыл глаза – и моментально провалился в сон. Что мне снилось? Нетрудно догадаться. Сергеева. Только в этот раз она не была рядом – бежала вдоль почерневшего моря, оставляя на сером влажном песке следы. А я бежал за ней, звал по имени и кричал, чтобы она остановилась. Потом ее накрыло огромной волной, и я проснулся с быстро бьющимся от страха сердцем.

За окном уже стоял вечер. Я сел в кровати и посмотрел в стену – туда, где за ней находилась кровать Сергеевой. Наверное, Дашка сейчас дома. В своей комнате. Безумно близко от меня и так же безумно далеко. Может быть, извиниться? Прийти к ней и поговорить? Сказать, что мне жаль. Что я не хотел всего этого. Что я обижен на нее из-за ее слов о нашем поцелуе. Что она мне нравится. Я не хотел, чтобы она отдалилась от меня так же, как и во сне. Там Дашка была слишком далека от меня, и я не смог ее спасти. Не хочу, чтобы в реальности было то же самое.

Холодный душ помог успокоиться. Только некстати вспомнилось платье Сергеевой и то, как оно соблазнительно задиралось, когда мы целовались на балконе. Я прислонился спиной к стеклу душевой кабины и запрокинул голову, подставляя лицо под струи воды и невольно представляя, что она снова целует меня – так же жарко и нежно. Мысли об этой девчонке не покидали меня. И я ненавидел ее почти так же сильно, как и любил.

Решение извиниться далось мне нелегко. Для этого пришлось не просто переступить через себя, как я делал раньше, когда боролся со своими страхами. А переломить, как ветку, свою гордость. И это я делал впервые.

«Ты все еще агришься? Не агрись, чувак. Надеюсь, тебя успокоит тот факт, что у меня до сих пор болит челюсть. И щелкает», – написал Петров. «Надеюсь, она у тебя отвалится. Эй, пес, как ты извинялся перед Оксаной?» – спросил я, помня, что не так давно он поссорился со своей девушкой, а потом просил прощения. У меня подобного не случалось. Это у меня просили прощения. Не я. Даже если я был виноват. «Купил цветы, конфеты, вино и встал на колени». – «Чего-чего?» – «Ну ладно, на колени не вставал. Но от цветов она растаяла. А тебе зачем?» – «Чтобы ты спросил».

Может, мне тоже цветы купить? И конфеты? Вино – оно лишнее. У меня до сих пор голова болит. У нее, наверное, тоже. Я оделся и вылетел на улицу. Около остановки забежал в цветочный павильон и попросил самый красивый букет.

– Вам для кого, молодой человек? – весело осведомилась продавщица.

Меня бесило, когда старшие обращались ко мне так – «молодой человек». И когда задавали глупые вопросы – тоже. Для собаки, для кого еще я могу покупать цветы.

– Девушке подарить хочу, – отозвался я сквозь зубы. Почему-то было неловко. Как будто я в первый раз покупал презервативы в аптеке, а не цветы для Сергеевой.

– Сейчас подберем букетик! Какой повод? День рождения, свидание, какая-то совместная дата? – не отставала тетка.

– Извиниться хочу, – буркнул я.

– Понятненько… А какая у вас девушка?

– Послушайте, это важно? – нервно спросил я.

– Естественно! – закивала она. – Цветы все разные, как и люди! И то, что можно подарить одной девушке, нельзя подарить другой!

Честно, я бы уже свалил, но нигде поблизости цветы больше не продавались. А бежать куда-то еще я не хотел: боялся, что мой запал пойти и извиниться перед Сергеевой пропадет.

– Это же просто цветы.

– Не просто, молодой человек, совсем не просто. Так какая у вас девушка?

– Если я скажу, что самая лучшая, это не засчитается, да? – вздохнул я.

Продавец захихикала и потребовала:

– Опишите ее.

Я тяжело вздохнул. Женщины вообще чокнулись? Даже просто цветы купить у них нельзя.

– Нежная, добрая, смелая, – выдал я и добавил зачем-то: – Потрясающе целуется.

– Я думала, вы скажете, что красивая.

– И красивая тоже, – рассердился я. – Вы цветы продавать мне будете или нет?

– Разумеется! Как вам ромашки? – спросила продавец задумчиво.

– Так себе. Дайте роз каких-нибудь, что ли.

Однако она показала мне огромный букет из этих самых ромашек в серебристой обертке, и я понял, что они действительно подходят Дашке. Такие же нежные, трогательные и задорные. Да и стоил этот букет прилично – это стало последним аргументом в их пользу.

Я поставил цветы в вазу и отнес в гостиную – боялся, что завянут. Родителей дома не было, но оно и к лучшему – не будут задавать лишних вопросов. Мне оставалось только собраться с мыслями и идти к Сергеевой. Я уже готов был сделать это, как зазвонил телефон.

– Привет, Дан! – с удивлением услышал я голос Каролины. – Поздравляю с окончанием школы!

– И я тебя, – отозвался я.

Мы с ней общались с восьмого класса – по переписке. И я однажды встретился с ней в Питере. Мы считали друг друга хорошими друзьями, переписывались, разговаривали по скайпу, хотя парни любили поприкалываться над нашей дружбой. Но они просто ничего не понимали.

– Я приехала, Дан, – вдруг объявила Каролина.

– Куда? – не понял я.

– К тебе…

– Зачем?

– Хотела лично поздравить… Стою около твоего дома…

– Что за глупости? – рявкнул я. – Ты совсем, что ли?

– Прости, – прошептала Каролина. Радость из ее голоса моментально испарилась. – Просто я подумала… Тебе будет приятно и… Прости, – повторила она убито.

Я понял, что обидел друга.

– Каролина, извини. Около дома, говоришь? Заходи. Я один.

– Хорошо, – прошелестела она. И спустя пару минут я уже впускал ее в квартиру.

– Прости, – сказала Каролина похоронным тоном. – Я, наверное, не вовремя.

– Все в порядке, рад тебя видеть, – отозвался я, осторожно обнимая ее. Не мог же я отбить ей пять, как пацанам?

Ее ладони легли на мои плечи, и я почувствовал горьковатый аромат ее духов – такие духи никогда мне не нравились. Ее щека соприкоснулась с моей щекой, но я тотчас отстранился от Каролины. Не хватало, чтобы она подумала обо мне что-то не то.

– Спасибо, что приехала. Но не стоило, Каролин. У тебя самой выпускной был.

– Он был скучным, – отозвалась она с улыбкой.

– У меня тоже. Проходи в гостиную, – ответил я, думая, как поступить. Выгнать Серебрякову я не мог: мы давно не виделись. И решил, что посижу с ней час, а потом пойду к Дашке. Час ведь ничего не меняет, верно?

– Какие хорошенькие, – склонилась к цветам Каролина, придерживая длинные светлые волосы у плеча. – Пахнут здорово. Тебе подарили?

– Ага, – не стал я ничего ей объяснять. Потом расскажу – Каролина была в курсе моих чувств к Сергеевой. И всегда поддерживала меня. – Будешь чай?

– Нет, спасибо… Если только воду – на улице жарко.

– Холодный сок? – предложил я.

Каролина кивнула. Я притащил апельсиновый сок – и себе, и ей. Когда я заходил в гостиную, то увидел, что она стоит у стены, рассматривая семейные фото, но не успел ничего сказать. Каролина сделала шаг назад, не замечая меня, и врезалась в мое плечо. Сок тотчас пролился. Но, к счастью, я в последний момент как-то увернулся, и сок попал не на ее замечательное белоснежное платьице, а на мои домашние майку и штаны.

Я громко и нецензурно выругался. А Каролина вздрогнула.