– Думаю, вечером можно будет выписываться, – ответил врач, ощупывая ее локти и ребра, – А сейчас только отдых, еда и сон. И поменьше посетителей. Слезы еще никому не помогали окрепнуть!

- Будет сделано! – отчеканил Песня.

Когда Ленц вышел за дверь, лейтенант оправил пиджак, словно военный китель, и с деловым видом проговорил, кивая в сторону коридора:

- Я пойду, распоряжусь насчет завтрака. Разогнать всех этих ожидающих?

- Это неудобно, наверное... – протянула девушка, откидываясь на подушки и чувствуя, как веки снова наливаются тяжестью.

- Очень даже удобно, – заявил Песня, – Врач рекомендовал вам покой, а с этими спортсменами его точно не будет! Хотя с одним будет не просто. Так рвался, так рвался, мы его втроем насилу успокоили. Высокий такой, активный не в меру.

Ася повернула к мужчине голову и улыбнулась его деликатному лукавству. Конечно, лейтенант знал, как зовут всех игроков, а уж тем более Белова, с которым она проводила больше всего времени. Он знал и намного больше, но то ли из вежливости, то ли из профессиональной этики, не хотел это демонстрировать, что казалось девушке милым и забавным.

- Они все высокие, Песня. Они же баскетболисты! – хихикнула Ася и добавила, смущенно улыбнувшись, – Позови его, пожалуйста.

Военный тоже слегка смутился и выглянул в коридор. Из-за двери послышался шум, но лейтенант прервал его своим твердым и уверенным голосом.

- Только один! – услышала Ася, – Ты!

В следующую секунду, дверь с грохотом распахнулась настежь, и чуть не сбив лейтенанта с ног в палату влетел взъерошенный Модестас.

Ася уставилась на него, как на приведение, от удивления открыв рот и потеряв дар речи.

Капитан кинулся к ее кровати и, порывисто обхватив ее лицо руками, принялся покрывать поцелуями ее щеки, глаза, нос, губы, приговаривая полушепотом:

- Аська, Асенька, родная моя, прости меня! Это я виноват, я один во всем виноват! Это из-за меня ты тут оказалась! Никогда себе этого не прощу, – бормотал литовец, захлебываясь словами и поцелуями.

- Модька, ты чего наделал, – не своим голосом просипела девушка, отстраняя его от себя и пытаясь заглянуть в глаза, – Зачем ты вернулся?

- Хочу олимпийским чемпионом стать, – улыбнулся Модестас, опуская глаза, и добавил почти шепотом, касаясь головой ее лба, – И еще… Хотел, чтобы ты знала… Я тоже люблю тебя.

Ася вспыхнула и, отвернувшись в сторону, уставилась на графин с водой на тумбочке рядом с кроватью.

- Ты должен был прочитать это, когда дороги назад уже не будет, – тихо произнесла она.

- А прочитал сейчас! – резко выпалил капитан и, развернув ее лицо к себе, уверенно и настойчиво поцеловал в губы.

- Дурак ты, Модестас, – покачав головой, с мягким укором произнесла девушка, когда он оторвался от нее.

- Какой есть! – моментально вспыхнул литовец, глядя на нее суровым взглядом из-под сдвинутых бровей.

У Аси не было сил сейчас ругаться с ним, объяснять, какую глупость он сделал, променяв свою мечту на пусть и взаимную, но все равно несбыточную любовь. Поэтому она просто притянула его к себе, обхватив рукой за шею, одним этим движением гася весь его зарождающийся гнев.

- Сердце мое родное, – прошептала она, прижимаясь лицом к его крепкой шее, – Бедовое…

Капитан исступленно целовал ее везде, куда мог дотянуться – в шею, в волосы, в ухо, крепко сжимая большой теплой ладонью ее, безвольно лежащую на кровати, руку.

- Аська, – лукаво прищуриваясь и проводя второй рукой по ее ноге, прикрытой тонким больничным одеялом, – А ты под одеялом голая?

Девушка засмеялась и шутливо оттолкнула его, натягивая одеяло повыше.

- Эй, куда? – услышала она гневный возглас лейтенанта и обернулась на звук.

В дверном проеме стоял Белов, освещая всю палату лучезарным взглядом и улыбался ей, несмотря на почти висящего на нем военного.

- Лейтенант! – сурово окликнула его Ася, только сейчас осознавая, что он был в комнате все это время, – Пропусти его.

Песня послушно убрал руки от баскетболиста, позволяя ему подойти к ее кровати.

Ася пристально посмотрела на своего охранника и одними глазами указала ему на дверь. Он все понял без слов и, спокойно оправив задравшийся пиджак, направился к выходу.

- Мне придется убить тебя после этой поездки, да? – кинула она ему в спину, скривив губы в подобии усмешки.

Лейтенант обернулся и посмотрел на нее долгим внимательным взглядом.

- Моя работа – защищать вас ценой собственной жизни, – тихо проговорил он, – Я офицер советской армии, а не комитетская крыса. Вы должны понимать разницу лучше, чем кто-либо другой.

С этими словами мужчина отвернулся и беззвучно вышел из палаты.

Как только за военным закрылась дверь, Ася протянула свободную руку к Белову, одновременно пытаясь освободить вторую, но капитан держал ее слишком крепко.

- Сережа, – прошептала она и из глаз потекли слезы. Только когда он оказался рядом, она вдруг почувствовала, как сильно устала и испугалась.

Комсорг низко наклонился к ней и, запустив пальцы в волосы, нежно и бережно поцеловал. Девушка зажмурилась и улыбнулась, радуясь тому, как приятно щекочут нос его усы, как его ровное и спокойное дыхание выравнивает и ее сердечный ритм, взбудораженный встречей с родителями Инес и появлением капитана, как его теплый светлый взгляд окутывает ее умиротворением и негой, защищая от всех невзгод и напастей.

Ася откинулась на подушки и прикрыла глаза.

- Я даже не буду спрашивать, на кой черт ты туда полезла. Все равно соврешь, – с улыбкой заговорил Белов, погружая ее в мягкий глубокий баритон своего голоса, – Но, надеюсь, ты понимаешь, что теперь ты одна из корпуса вообще не выйдешь, только со мной, – и скользнув взглядом по ее руке, которая все еще была заперта в цепкой ладони капитана, тихо добавил, – Или с Модей.

- Понимаю, – еле слышно прошептала Ася, не открывая глаз.

- Тебе нужно отдохнуть, Асенька, – убирая от ее лица упавшую прядь волос, тихо проговорил Сергей, но девушка уже спала.

Погожий осенний день начинал медленно клониться к закату, когда Ася в сопровождении двоих баскетболистов вернулась в корпус сборной СССР. После выписки лейтенант испарился, незаметно вернувшись на свою позицию стороннего наблюдателя.

В холле ее ждала вся команда в полном сборе, во главе с тренером и председателем федерации, с радушными улыбками приветствуя уже ставшую родной переводчицу. Даже Терещенко был здесь и улыбался ей еще любезнее, чем обычно.

- Ну, что, Гречко, есть в этой жизни место подвигу? – широко улыбаясь и обнимая ее за плечи, проговорил Болошев.

- Ася, ты как? Ничего не болит? – ласково спросил Ваня, робко целуя ее в щеку.

Баскетболисты наперебой обнимали и целовали девушку, комментируя ее поступок, который уже успел обрасти кровавыми и драматичными подробностями, и интересуясь самочувствием. Ася вертелась между этими гигантами, купаясь в их внимании, счастливо улыбаясь и смущенно принимая пожелания здоровья. Действие лекарств прошло, она хорошо выспалась и отдохнула, а от присутствия рядом близких людей настроение взлетело до небес. От утреннего тумана в голове не осталось и следа, но зато тело теперь чувствовало каждый синяк и ссадину, полученную накануне, и каждое неловкое прикосновение отдавало болью.

- Эй, поаккуратней! – вмешался Модестас, уверенной рукой отстраняя от нее Зураба, увидев, как она невольно скривилась в объятиях грузина, – Достаточно уже.

- Спасибо, Сако, – мягко касаясь руки грузина, проговорила девушка.

Под суровым взглядом капитана ребята, наконец, отступили, и к Асе смог подойти тренер.

- Ну и чего тебя в эту толпу понесло, скажи мне на милость? – с улыбкой спросил Гаранжин, бережно обнимая ее за плечи, – Мир спасать собралась?

- Я думала, там праздник, – почти четно ответила девушка, опуская взгляд.

- Праздник, – повторил за ней Владимир Петрович и, ласково потрепав ее по волосам, грустно добавил, – У нас тут от этого праздника волосы поседели уже.