- Отчего же я тогда потеряла сознание? – спросила девушка, глядя на него пустым отрешенным взглядом.

- Это стандартная реакция неподготовленного организма на шок, и на эмоциональный, и на болевой, – со знанием дела ответил мужчина.

- Отлично, – хмыкнула Ася, – Говоря простым языком – я вырубилась от страха.

- Можно и так сказать. Товарищу маршалу уже доложили о том, что ваша жизнь и здоровье вне опасности, – с улыбкой продолжил лейтенант и добавил, опустив глаза, – Вы нас всех очень напугали.

- Что, не быть тебе капитаном, Песня? – усмехнулась девушка, постепенно приходя в себя. Движения все еще были заторможенными и трудными, но в голове постепенно прояснялось.

- Главное, что с вами все в порядке, – не поднимая головы, тихо проговорил лейтенант, – Если бы… Простите меня, Ася Андреевна, простите, что не уберег. Если бы полковник Родионов был здесь, он бы такого не допустил.

- Да брось ты, лейтенант, – пытаясь приподняться на ватных руках, раздраженно отозвалась Ася, – Ни в чем ты не виноват. Это я тебя подвела. Я поговорю с Евгением Дмитриевичем, как-нибудь уладим это.

- Вам не нужно об этом беспокоиться, Ася Андреевна, – краснея ушами, сдавленно проговорил Песня, – Дело уже решенное.

- Это мы еще посмотрим! Пока не было случая, чтобы полковник мне в чем-то отказал, – хмуро ответила девушка и, оглядывая палату, добавила, – Мне отцу надо позвонить. Где тут телефон?

- Он сейчас на совещании у Генерального секретаря, – отчитался лейтенант, – Товарищ маршал просил передать, что сам позвонит вам после его окончания.

- Понятно… – протянула Ася, тщетно пытаясь развернуть руку так, чтобы разглядеть ссадину на локте, – Давно я здесь?

- Со вчерашнего дня, – ответил Песня, – Вы проспали больше двадцати часов.

- И все равно какая-то сонная, – тихо отозвалась девушка, продолжая разглядывать себя.

- Это пройдет, – улыбнулся лейтенант, – Вас в коридоре целая группа поддержки дожидается. Я не пускал никого, чтобы вам дали отдохнуть спокойно.

- И кто там? – равнодушно спросила Ася, задумчиво посмотрев в окно, а потом вдруг встрепенулась и резко подалась вперед, – Подожди… Там девочка была… Маленькая, темноволосая. Что с ней?

- Кажется, я знаю, кого пригласить первыми, – еще шире заулыбался лейтенант, и воодушевленно добавил, – С девочкой все в порядке, она не пострадала. Вы совершили смелый поступок, заслонив ее собой! Если бы не вы, она наверняка погибла бы.

Ася села в кровати и внимательно посмотрела на него. В голове, словно из осколков битого стекла, складывалась мозаика мутных воспоминаний вчерашнего утра – шум толпы вокруг корпуса сборной Израиля, люди в масках, вооруженные автоматами, выстрелы, паника, черные, как ночь, глаза шкодливой девчонки, ради забавы, сбежавшей от родителей. Ася не могла точно восстановить в памяти хронологию событий. Отчетливо помнила только этот горящий озорными искорками детский взгляд и свой отупляющий, пронизывающий насквозь страх.

Лейтенант вышел за дверь и из коридора сразу послышался гомон нескольких возбужденных голосов, которые она не смогла различить. Они стихли так же внезапно, как и появились, после того как Песня, проявляя неожиданную твердость, гаркнул на них хорошо поставленным командным голосом.

Через несколько секунд он вернулся и вместе с ним на пороге показались мужчина средних лет и довольно молодая женщина с сильно заплаканным, но все же красивым лицом и прекрасными черными глазами. Они робко стояли на пороге и молча смотрели на Асю, будто боясь заговорить или подойти ближе. На вид вошедшие были похожи на мексиканцев или испанцев, и девушка, видя их смущение, подала голос первая, поздоровавшись по-английски.

Ее тихое приветствие будто сорвало какой-то защитный механизм, сдерживающий эмоции гостей. Женщина бросилась к ее кровати и, упав перед ней на колени, принялась целовать ее руку, крепка держа ее в своих. Она торопливо говорила что-то на испанском, захлебываясь слезами, но Ася не понимала ни слова, кроме «спасибо» и «Мадонна», и лишь осторожно гладила ее по голове свободной рукой, не находясь, что ответить.

- Кармен, Кармен, – мужчина подошел ближе и, мягко обхватывая испанку за плечи, поднял на ноги.

Только сейчас Ася заметила, что к ногам мужчины застенчиво жмется та самая маленькая девочка, опасливо сверкая на нее черными угольками глаз. Ребенок был совершенно невредим, если не считать нескольких ссадин на руках и огромной шишки на лбу, которая уже начала синеть.

- Меня зовут Хосэ, это моя жена Кармен, – на плохом английском заговорил мужчина, прижимая к себе вздрагивающую от рыданий женщину, и добавил, слегка подталкивая девочку вперед, – А это наша Инес.

- Привет, Инес, – поздоровалась Ася, используя свой скудный арсенал испанского, который состоял всего из нескольких слов, и ласково провела рукой по мягким завиткам ее темных полос.

Инес еле слышно поздоровалась в ответ и тут же снова спряталась, шмыгнув за мамину широкую юбку.

- Ася, вы спасли нам жизнь, – с дрожью в голосе снова заговорил Хосэ, – Мы никогда не сможем отблагодарить вас, никогда…

На глазах мужчины выступили слезы, и он сделал глубокий вдох в попытке сдержать их. Воспользовавшись этой паузой, Кармен снова бросилась к Асе и, порывисто схватив ее за руку, принялась целовать ее в щеки, быстро тараторя что-то на своем языке.

- Она говорит, что теперь у нее две дочери, – улыбаясь сквозь слезы, перевел испанец, – Наш дом в Севилье теперь и ваш тоже, наша семья – ваша семья. Приезжайте к нам, мы будем так рады!

Ася смотрела в полные счастья и благодарности глаза испанки и почувствовала, как у нее тоже потекли слезы. Она обняла ее слабыми руками и прижалась щекой к ее волосам.

- Я приеду, приеду, – прошептала девушка на английском.

- Бог вознаградит вас за этот поступок, – горячо продолжал Хосэ, – Впереди вас ждет много, очень много счастья! Мы будем молиться за вас, как за Инес.

- Спасибо, – сквозь слезы проговорила Ася, выпуская Кармен из объятий, и добавила, с улыбкой посмотрев на девочку, – Берегите ее. Она красавица.

Все трое застыли, с нежностью глядя друг на друга влажными глазами. Слова были уже не нужны. Они все равно не могли выразить в полной мере благодарность счастливых родителей, которую они испытывали по отношению к этой хрупкой девушке, своим телом заслонившей их главное сокровище от безумной толпы. А Асе бессмысленно было объяснять им, что никакого самоотверженного умысла в ее поступке не было, что она сделала это не думая, в инстинктивном порыве, не осознавая последствий ни для себя, ни для Инес. Она все равно была для них героем, человеком, вернувшим им смысл жизни.

Нарушая их безмолвное единение, в палату деловито зашел врач, на ходу просматривая медицинскую карту.

- А, фройляйн Гречко, уже посетителей принимаете, – бодрым тоном обратился он к Асе по-немецки, – Меня зовут доктор Ленц, я ваш лечащий врач.

Девушка ничего не ответила, только улыбнулась ему, моргнув мокрыми от слез ресницами. Она все еще чувствовала ужасную слабость, все эмоции были какими-то нереальными, будто она наблюдала за собой со стороны.

- Мы не будем мешать, – извиняющимся тоном проговорил Хосэ, – Мы и так вас утомили. Вы позволите еще навестить вас?

- Конечно, – сказала Ася, – Я всегда рада видеть вас. И Инес.

Испанцы попрощались и вышли за дверь, оставив девушку наедине с доктором и лейтенантом, который все это время молча наблюдал за нежной сценой из кресла в углу комнаты.

- Как себя чувствует больная? – спросил Ленц, деловито ощупывая Асину голову, плечи и руки, – Действие лекарства должно уже постепенно ослабевать, может появиться боль в местах ушибов и ссадин.

- У меня пока ничего не болит, – ответила девушка, – Только немного шумит в голове и слабость.

- Вам нужно плотно позавтракать и еще немного поспать. Это восстановит ваши силы, – оттягивая ей пальцем веко и заглядывая в глаз, проговорил доктор.

- Когда ее можно будет забрать? – на таком чистом и идеальном немецком, что Ася невольно повернула к нему голову, обратился к доктору лейтенант.