Легкие шаги Ониги к окну.
— Это ваших дядюшек, отец, светлейшего князя Авлогарийского Игрэля Кинжодуха и светлейшего князя Мараэльского Игрэя Намолема...волки принесли.
А-а-а... Более старшие вороны, так сказать, со стажем. Видать, до их глуховатых местечек весть о смерти Азор только-только доползла. И им, конечно, волковски интересно, кто теперь будет сидеть на первом княжестве, богатой Сандепии. Да, и если вовремя задобрить правящего племянника... А может, он вообще того? Коньки отбросил, наконец-то?!
Хотя, впрочем, своего двоюродного дядю Игрэля Кинжодуха Нарцизс уважал: как ни как, видится с ним в художественной академии по три раза в и без того загруженную неделю.
О Кинжодухе как в той же художке, так и, разумеется, в Дефсии водится немало легенд. Например, о том, что в детстве его погладил по голове владыка Живых металлов и теперь его волосы — тончайшие проволочки, нити золота, серебра, меди, платины... Это правда. Так же как и то, что он вынужден рисовать левой рукой из-за того, что правая повреждена при рождении. И что он все время прячет ее то в плащ, то в длинный рукав...
Кинжодух в меру серьезен, в меру весел, может и настроение шуткой поднять, и приструнить где нужно. За всю жизнь не нажил серьезного врага... кроме, конечно, своего кузена, родного дяди Нарцизса, Игрэя Намолема.
Намолем... В последний раз владыка видел его в четыре годика, но, кажется, впечатления остались не наилучшие... А ведь чего, собственно, не поделили два князя?!
Живут достаточно далеко друг от друга, конфликт в связи с территорией абсолютно не уместен... Все было гораздо банальней и, однако, серьезней: не сошлись интересами.
Намолем неоднакратно заявлял, что рисование “каких-то фантиков” не имеет абсолютно ни какого смысла, что Кинжодух только впустую тратит время и деньги, что “все это такое исскуство” ни кому не интересно и не нужно.
Кинжодух терепеть такое оскорбление не собирался и посему ответствовал, что кузен в корне не прав, да и вообще, пусть сначала на себя посмотрит, как он бедных крестьян заставляет “скрипки пилить”, да и вообще занимается пустым времяпредпровождением.
И так началась война, которую едва приостановил Нарцизс. Противники замолчали и разошлись... на время, чтобы накопить побольше злобы и подготовиться к решающему удару.
Какой же сюрприз им будет встретиться здесь!
— Повелитель! Прибыли...— Кларенс возник на порге, вытянувшись в струнку, начав рапорт. Однако владыка перебил его:
— Знаю, знаю. Можешь не стараться, идиот...
— Просить их?
— Нет, блин! Пусть дядюшка Намолем потопчиться в дверях и послушает напевы твоих солдат, а дядюшка Кинжодух пусть пока порисует твою тупую рожу!!! КОНЕЧНО, КРЕТИН!!!
— Понял, понял, только не волнуйтесь...— генерал растворился. Нарцизс поднялся и взглядом велел детям подождать; его ждал еще один, нелегкий разговор...
До странного...
Нарцизс так быстро нашел общий язык с Намолемом, подумать только!
Мало того, что дядюшка оказался чудо как похож на покойную бабушку, так еще с ним было волковски интересно! У дяди и племянника оказались чрезвычайно похожие взгляды на мир, политику, даже еду и, несомненно, музыку. После пятнадцатиминутного прибывания с Намолемом Нарцизс осознал, что будет искренне плакать на его похоронах...
Да, не зря он принял его первым, но и Кинжодух, кажется, не обиделся: пристроился с удобного ракурса у старого здания, разложил свое нехитрое “рисовательное” хозяйство и принялся заниматься любимым делом под восторженное борматание окруживших его кольцом мальчишек.
Но вот он слышит рапорт туповатого солдатика, что племянник зовет его. Внешне Игрэль, как обычно, спокоен. Но Вселенная, что происходит у него внутри! Тысячи планов, тысячи вариантов разговора – с ненавистным кузеном и повелителем, и огромное напряжение. Волнение в каждую секунду.
Да, кажется, все бы обошлось, но...
И чего дядюшка Намолем не держал язык за зубами?!
После стандартной беседы-небеседы о предках, о привратнастях климата, о делах и немного академии художеств, которую братья еще как-то пережили без взаимных оскорблений, последовала завязка. Нарцизс просто спросил:
— Позвольте узнать истинную причину вашего столь срочного приезда, господа.
Кинжодух напрягся; внутри точно что-то натянулось и вдруг оборвалось, тихо тренькнув и отдавшись болью в груди. Намолем тоже заметно заволновался, сжал кулаки и тихо, с бесконечной злобой, проговорил:
— Он... Мразь... Сей власти захотел... Не бывать тому... Безродный!..
— Что-о?! – высоким, срывающимся голосом вскрикнул Кинжодух.
Звякнули, вылетая из ножен, мечи.
Намолем резко, без предупреждения, делает резкий взмах, похожий на па танца. Еще один, еще... Кажется, на этот раз брат решил покончить с ним. Игрэль еле увертывается; в висках стучит сильнее... Еще сильнее...
Когда он, побелев и покачнувшись, начинает падать, племянник бросается к нему первым. Из носа бежит кровь. Нарцизс орет своим солдатам, чтоб бежали за доктором и что они дебилы, достает из кармана свой платок, пытается остановить красные ручейки... Абсолютно растеряный, напуганый кузен... Игрэля несут...
...Нарцизс сидит у постели дяди и бездумно крутит в руках склянку с какой-то жидкостью, тихо молит Вселенную, чтобы все обошлось.
О Витьке и о своей ненависти к миру он как-то забыл...
Комментарий к Жду ваших отзывов и драгоценных догадок!
====== Часть 22 ======
Анаид идет по гулкому,темному коридору сырой пещеры. Она привыкла передвигатся ощупью по стене, зная дорогу. Смутно помнится, что когда-то она жила где-то, кроме этой пещеры, и что там, кажется, тоже были такие коридоры...
Анаид закрывает глаза, садится на холодный камень и вновь погружается в мир своих иллюзий, которыми приходят к ней воспоминания. Иногда очень яркие, как картинки из книжки.
Например, ей уже удалось вспомнить слово Дефсия и Королевство Кривых Зеркал. С чем связано в ее жизни Кривозеркалье, она тоже вспомнила...
Когда молодая девушка Диана шагнула в зеркало, ни она, ни ее отражение Анаид и не подозревали, какой сказочной ерундой это закончится, но...
ЕЙ БЫЛО ПРОСТО НЕ КУДА ИДТИ. Это она так же помнит. Почему? Ответ на этот вопрос – под мутным пятном в сознании, похожим на луну за облаком.
Прибыв в страну, где положительно ни в чем нельзя разобраться обычному землянину, девушки решили не выпячиваться и, если уж обратной дороги нет, по возможности скрывая происхождение, устроится на работу.
Им повезло: в первом же замке их, недоверчиво оглядев, повертев и бесцеремонно пощупав, взяли в горничные. Первой красавице Королевства, леди Акшалим!
Потом – вновь звезды, обрывки, мутные припоминания...
Сейчас у Анаид была одна меч... программа – выбраться от сюда. Полусточеная кирка у нее была, и не спрашивайте, откуда, она не припомнит. Работать осталось немного, совсем немного, она знала – за тонкой стенкой уже были слышны звуки вожделенного Внешнего Мира.
— Нет, ну что же это такое! – Анаид раздраженно дернула плечом, измазанным засохшей кровью и грязью в перемешку с пылью. Лоскутки от платья едва держались на нем. — Ни как не получается сосредоточится!
Она подошла к тонкой стенке и улыбнулась с видом художника, любующегося своей работой. Прижалась к стене ухом. До сознания долетели короткие обрывки криков:
«Повелитель...приедет сюда... Нарцизс уже даже в Унатоне был... Нарцизс...»
НАРЦИЗС?!
В голове к этому слово автоматически прибавляется «Йикилев», и картинки воспоминаний вновь оживают в голове.
... Анаид убиралась в библиотеке, когда к ней прибежала запыхавшаяся Диана и с налету зачастила:
— Представь, наша госпожа выходит замуж! Через три дня! И ведь ни кто не знал! Знаешь, у нее жених... Ни когда не видела ни чего подобного! – девушка зажмуривается, с чувством втягивая носом воздух и сцепив руки на груди.
— Так и должно быть – грустно усмехнулась Анаид, протирая корешки книг.— Ты же знаешь, что слава о красоте нашей госпожи распространяется в радиусе до целого неля! Так что ж странного в том, что жених ей под стать?
