— Может, она не собирается возвращать мне сына со временем, а специально избавилась от него, чтобы запутать ведьмака и спасти своего зятя и внука? К тому же наши с Леной мальчики уже привыкли к нам, запомнили, как мам, и будут тосковать, если что… Надо что-то с этим делать! — рассуждала она. — Я больше не могу растить чужого ребёнка.

А тут, как на зло, стали посещать тревожные мысли о Кучнорове.

— Жив ли он или уже ушёл в мир иной? — гадала она. — Хотя, какая разница?

«Живой и мёртвый ведьмак одинаково опасен. Он способен выходить из своего тела и творить то, что ему захочется».

Эти слова своей бабки она хорошо запомнила.

Ей всё время казалось и даже ощущалось физически, что ведьмак ищет её и лезет к ней в голову. Тогда она включала своё дальнее видение, как учил её он, но всё было напрасно. Увидеть его Женя не смогла. Но очень хотела узнать, что с ним произошло после того, как он попал в больницу.

* * *

А с ним творились странные вещи. В тот день, когда его доставили в травматологию, он вышел из тела и наблюдал за всем, что происходило вокруг. Видел, как ему делали МРТ, анализы и прочие обследования. Сам заглядывал в их результаты. Подслушивал, о чём говорили врачи. Присутствовал на собственной операции.

Когда его из операционного зала перевезли в реанимацию, вернулся в своё тело, «пошурудил» внутри, оценил его состояние и, поняв, что будет продолжать жить в здравом уме и ходить, снова его покинул, чтобы не видеть, как тело восстанавливается, как им занимаются медики, и чтобы не испытывать с ним вместе пока ещё неизбежные боли. Теперь он был невидимым духом и мог, как угодно перемещаться в пространстве.

Сначала он прилетел на работу, послушал, что там говорят о нём коллеги, затем вернулся домой через замочную скважину и улёгся на кровать. Очень хотелось покоя после всего пережитого. А вечером прибыл в медцентр Екатерины. Ведьма одна проводила сеанс исцеления пожилой женщины, а он сидел в кресле, наблюдал за ней и любовался её немеркнущей красотой, как ему всегда казалась.

Это занятие ему так понравилось, что он решил каждый день прилетать туда, чтобы тайно наблюдать за своей отрадой. Но со следующего дня «его» Катенька уже работала со своей внучкой. А он злорадствовал:

— Одной из вас скоро не станет, но это будешь, Катюша, не ты.

Когда в тринадцатый раз подряд он явился в медцентр, то Евгению в нём не обнаружил. Это его напрягло. Утром следующего дня дух ведьмака метнулся к Жене на работу. Но и там её не было. Тогда он полетел к её дому и увидел, как она садится в микроавтобус.

— Сбежать решила с моим сыном в утробе! — догадался он и не позволил завестись двигателю.

Лишь, когда Женя объяснила, что едет на дачу всей семьёй, поверил ей и отпустил. Две недели не вспоминал о ней, а потом стал наведываться в её квартиру. Просочится сквозь замочную скважину верхнего замка, полетает по пустым комнатам и возвращается домой или в своё тело.

— Обманула, — злился он. — Обвела вокруг пальца! Захотела рожать подальше от меня и не дать мне увидеть сына.

Он прикинул, когда примерно наступит срок её родов, и решил, что чуть позже этого времени, когда она закончит кормить ребёнка грудью, начнёт её искать. Вернулся в своё тело и больше не покидал его.

Три месяца он пролежал в коме. Потом открыл глаза и, как ни в чём не бывало, поднялся с кровати. Медсестра в ужасе бросилась к нему, попыталась уложить на место, но он отодвинул её в сторону рукой и направился в ординаторскую. Увидев его, врачи опешили.

— Дмитрий Степанович, вам нельзя пока ходить, — бросился к нему реаниматолог.

— Чепуха! — ответил он бодрым голосом, — я сам знаю, что мне можно, а чего нельзя. Выписывайте меня домой.

— Нет, так нельзя! Полежите дня три в обычной палате, мы понаблюдаем за вашим состоянием здоровья, а потом выпишем, если всё будет хорошо. Вы же сами врач! Всё понимаете. Зачем нам с вами спорить?

— Хорошо, — согласился ведьмак, — но только не три, а максимум два дня.

На том и сошлись. Спустя два дня он уже находился дома. Работать в психиатрической больнице ведьмак больше не захотел. Уволился из неё и с «чистой совестью» явился в медицинский центр Екатерины всё в том же образе молодого Дмитрия, который, кстати, не был похож на настоящий образ Митяя Ворончука в молодости.

— Потеряла меня, Екатерина? — спросил он, когда она открыла ему дверь.

— Потеряла, Дмитрий, и очень не довольна тем, что ты исчез, заранее не поставив меня в известность о том, что больше не намерен у меня работать. — с «искренней» обидой выдала она, впуская его в помещение.

Он протянул ей выписку из больницы:

— Меня сбила машина, и я долго находился в коме.

— Вот как? Извини, я об этом не знала. А сейчас как себя чувствуешь?

— Отлично! И готов приступить к работе, если ты не возражаешь.

— Не возражаю. Ты нужен мне здесь.

Эти слова согрели ему душу.

С этого дня работа в медцентре заладилась. Екатерина уже не так уставала, а Дмитрий старался проводить лечение пациентов сам.

Она же всё чаще задумывалась над тем, что муж и сын покинули её, как последние трусы, опасаясь за свою собственную жизнь, и не думая о том, как она будет жить без них. Лишь изредка звонили ей и кратко рассказывали о себе. Такое их безразличие к её судьбе расстраивало ведьму.

Иногда она вспоминала свою молодость и то, что Дмитрий Ворончук ей нравился больше Еремея, но ей не позволили выбрать его в мужья, так как он являлся потомком того, кто проклял женщин её рода. А теперь он стал единственным человеком, который всегда рядом. Екатерина ловила себя на мысли, что боится его потерять.

Однажды Акулина показала ей во сне видение, как перевоплощается дома молодой Дмитрий в старого, и настоящий образ ведьмака ей понравился. Именно таким она представляла своего мужа в старости.

* * *

Пролетело много времени, прежде чем ведьмак вспомнил об Евгении. Подсчитал в уме и понял, что его сын, как минимум, родился семь месяцев тому назад.

— Пора их отыскать и познакомиться со своим потомком, — решил он.

Поздно ночью встал он перед магическим зеркалом и потребовал:

— Покажи мне Евгению — мать моего ребёнка!

Но в зеркале ничего не проявилось.

— Тогда покажи мне сына моего!

— И снова зеркало не выполнило его требование.

— Проклятое отродье! — разозлился он на Евгению, — поставила защиту от меня?

Научил на свою голову!

Он тут же достал из шкафа географическую карту России, из коробочки — большую цыганскую иглу с вставленной в неё красной шерстяной ниткой, на конце которой был завязан тройной узел.

Развернул на столе карту, взял в руку за узел нитку с иглой и начал водить ей над картой, раскачивая из стороны в сторону.

— Покажи мне, где живёт мать моего ребёнка! — потребовал он.

Игла долго болталась на нитке. Как только он подвёл её к Нижнему Новгороду, она остановилась. Ведьмак несколько раз повторил поиск, и каждый раз она останавливалась именно на этом городе.

— Теперь ты в моих руках, ведьмочка! — обрадовался он. — Жди в гости.

В ночь с пятницы на субботу он прихватил с собой магические атрибуты и поехал в этот город на своей машине. Было восемь часов утра, когда он миновал въездную стелу «Нижний Новгород». Остановился, достал из коробочки иглу и приказал:

— Показывай мне путь к моему сыну и его матери.

Игла сначала поднялась горизонтально над землёй и указала кончиком в одну сторону, затем — в противоположную. А вскоре и совсем раскачалась, как маятник.

— Не понял! — разозлился ведьмак. — В той они стороне или в другой?

Затем немного подумал и снова потребовал:

— Покажи мне, где находится мать моего ребёнка?

В этот раз игла показала только одно направление. Держа иглу в правой руке, он нажал на педаль газа и медленно повёл машину, держась левой рукой за руль. Игла показывала ему путь к Евгении до тех пор, пока не направила кончик на подъезд дома, в котором она жила.