- Что ж, ты по адресу. У меня есть летучий порох.

- Правда?

У него тоже был летучий порох в начале года, но потом он куда-то исчез. Оливер даже не удивился, он привык, что всё, что лежало не достаточно хорошо, могло привлечь чьё-то внимание, и это было практически нормой.

- Конечно, - ухмыльнулась девушка. – Все предпочитают сов, хотя даже в правилах не сказано, что нам запрещено пользоваться летучим порохом для связи с близкими. Хотя, что разрешено, тоже, но это уже не важно. Не то, чтобы я такое делала, но всегда полезно иметь в запасе то, чего нет у других, чтобы потом внезапно стать их спасителем. Так можно завести полезных должников.

Оливер не знал, что сказать, а такое с ним случалось не часто. Ками улыбнулась, довольная таким эффектом.

- Я принесу тебе щепотку и разберусь с этими, - она кивком указала на присутствующих в гостиной учеников. – Если знаешь, где он, и он там будет, можете поболтать.

Оливер по-новому взглянул на слизеринку. Это была та же Диаз, опасная, язвительная, гордая и привлекательная. Та, кто не помогала никому и никогда.

- Почему ты это делаешь? – спросил он. Улыбка на лице девушки из самодовольной вдруг превратилась в иную. Словно углы сгладились, и она стала мягче.

- Потому что, что бы ни говорили тебе гриффиндорцы, ты всегда будешь одним из нас, - ответила она ровным тоном. – Мы не герои, как они, и никогда не будем. Но мы вместе. Мы на одной стороне.

- Боже, Ками, сколько пафоса, - Оливер верил и одновременно сомневался в её словах. – Что я буду тебе должен за это?

Уголки губ девушки подпрыгнули выше, убрав ту непривычную мягкость.

- Тебя не проведешь, - со смешком она покачала головой. – Помоги мне отомстить Джеймсу за то, что он бросил тебя в том коридоре.

Оливер с силой стиснул зубы.

- Нет.

Если это единственный способ, то он пас. Обойдется и без разговора с дедушкой. Просто развернется и пойдет вниз, как должен был сделать сразу же после того, как Ками его освободила.

- Ладно, - протянула Камила. – Есть другой вариант. Хочу знать, что происходит. Потому что что-то происходит, и если ты сейчас скажешь «ничего», я заколдую тебя обратно прежде, чем ты досчитаешь до одного.

- Хорошо,- слишком резко ответил Оливер. Он устал от разговоров. Он спешил. И притихшая паника медленно начинала просыпаться в голове. – В двух словах: под школой скрыто древнее зло, которое хотят возродить, а мой дед единственный, кто во всём этом хоть что-то понимает. Хочешь подробностей – помоги мне.

***

Джеймс резко остановился. Роза могла почувствовать исходящее от него волнение. Должно быть, это место напомнило ему о его ночных видениях, приходящих в кошмарах. Она прищурилась, вглядываясь в спину брата, словно силой мысли пыталась заставить его двигаться дальше. Но Джеймсу нужна была минутка, чтобы собраться с духом. Кто бы и что ни говорил, никому из них не понять в полной мере того, что испытывает Поттер.

Он обернулся, чтобы посмотреть на друзей, и даже его глаза, мерцающие в слабом свете, казались больше. Роза отправила ему в ответ маленькую ободряющую улыбку. Он её брат, пусть и не родной, а двоюродный, это не имеет значение. Они – семья. И Роза будет поддерживать его до конца. Да, порой Джеймс совершенно, абсолютно невыносим, но, общаясь с ним больше, девушка узнавала его лучше, те его стороны, о которых даже не подозревала. Он менялся. Взрослел. И на него огромное влияние оказала дружба с Оливером Сноу.

Этот слизеринец казался Розе странным. Порой она замечала на себе его взгляд, но стоило ей посмотреть в ответ, как он тут же отводил глаза. Лишь однажды он запоздал, и она успела увидеть его боль, такую большую, что казалось невероятным, как он скрывал это чувство изо дня в день. Наверное, всё дело в природной сентиментальности Розы, потому что в тот миг всего на секундочку она ощутила в груди странный укол печали, не имеющий никаких действительных оснований.

К тому же, Роза никогда не была идиоткой. Она заметила, как разговаривали с ней первый раз после новости о её примирении с Дилом Джеймс, сам Сноу и Саманта. Так, будто их удивлял тот факт, что она сошлась с Джексоном. Словно они ждали, что она выберет слизеринца, что абсолютно и совершенно глупо. Роза бы покопалась в этом более основательно, но загрузка по учебе и вся незавершенность этой истории с Тьмой и Льюисом заставляли её снова и снова откладывать это на потом. В конце концов, это же всё равно окажется какая-нибудь неважная мелочь. Будь это что-то серьёзное, Роза бы точно знала.

Джеймс снова начал двигаться.

Последние ступеньки казались лестницей в ад. Воздух стал настолько холодным, что изо рта при дыхании вырывались белые облачка. Дил, шедший за спиной Розы, внезапно протянул руку и обхватил пальцами её кисть. Тепло его кожи обжигало, и девушка быстро вытянула руку назад. Сейчас ей не нужно было пламя. Она сама огонь. И ей нужен был лёд.

Едва они спустились, как увидели.

Комната внизу напоминала пещеру - черные стены, под ногами то ли отвердевшая земля, ставшая почти каменной со временем. По углам горели четыре факела, их свет казался слишком белым, холодным, пугающим. Сотканным магией.

И почти в центре высилась куча земли. А сразу за ней чернела глубокая яма. Но не это привлекало внимание. На краю лежало что-то. Присмотревшись в полумраке, Роза поняла, и сердце ее замерло.

Это был гроб. Настоящий, не тронутый временем. Массивный. Пугающий. Деревянная крышка, обитая старинным железом, узорами оплетающим её по периметру. Тяжелый замок, призванный удержать нечто. И из-под тоненькой полосы между крышкой и самим гробом пробивался неистовый красный свет. Исходящий от того, что лежало внутри.

Мия тихо вздохнула. И Розе показалось, что дыхание Грейс непривычно дрожит. Неужели и на эту девушку подобное зрелище произвело впечатление?

- Где он? – прошептал Дил. – Где Льюис? Мы опоздали?

- Нет, - Джеймс поднял палочку и шагнул на землю с последней ступеньки. – Оно там.

Голос его звучал без тени сомнений. Джеймс не угадывал. Он знал. Была у него какая-то своя, непонятная, особая связь с этим сердцем. Может, это та причина, по которой их со Сноу так примагничивало друг к другу – оба по уши в Древней магии. Потому что Роза не могла поверить, что её кузен добровольно и искренне выбрал Оливера вместо Дила.

- Но если так, то и он тоже должен быть здесь, - подметила тихо Роза.

Не достаточно тихо.

- Девчонка права. Пять баллов Гриффиндору, Уизли.

Искаженный магией голос заставил Джеймса, Дила и Розу вздрогнуть.

И из-за кучи земли с колен медленно поднялся человек в черной широкой мантии, скрывающей фигуру. Большой капюшон прятал лицо в своей тени.

Четыре волшебных палочки одновременно взлетели вверх. Из-под капюшона раздался небрежный холодный смех.

- Вы шутите? Дети, вы уже пытались меня победить. Напомнить, чем закончилось?

- Мы вспомнили сами, - огрызнулся Джеймс, делая шаг вперед и становясь перед друзьями, как щит. – И мы знаем кто вы. Профессор Льюис. Так что хватит играть. Откройте свое лицо, посмотрите мне в глаза и скажите, как вы могли так поступить?

Капюшон снова рассмеялся. Из рукава плавно, завораживающе, выскользнула палочка и замерла в его пальцах.

- О, Джеймс, - проклокотал голос, - думаешь, вы всё знаете? Это так по-детски наивно. Ты напоминаешь мне моего сына.

- Сына? – ахнула Роза. И понимание ошибки захлестнуло её. – Постой. Кто ты?

Капюшон на голове человека качнулся, будто тот посмотрел на девушку. И не ответил.

- Плевать! – Джеймс сделал еще два шага навстречу. – Ты никогда не откроешь этот гроб.

- И кто же мне помешает? – прошипел голос. – Ты? Мальчишка, не способный разобраться в собственных чувствах. Я всё о вас знаю.

- Правда? – резкий ледяной голос по своему тону мог бы посоперничать с голосом капюшона на звание самого зловещего в этой комнате. – И что же ты знаешь обо мне?

Капюшон повернул голову в сторону Грейс.