Очевидно, она тоже его узнала. Джеймс замялся еще сильнее, но все-таки сумел кивнуть и даже не совсем внятно произнести:

- Ага.

Девушка, кажется, развеселилась. Она откинула волосы с плеч и продолжила как ни в чем не бывало:

- Я к мистеру Поттеру. Это, наверное, твой отец. Вы похожи, как я сразу этого не заметила?

- Д… да, - слегка заикнулся при ответе Джеймс, продолжая стоять в дверях. Девушка с любопытством посмотрела на него.

- Он дома? Я могу пройти?

- Ой, - Джеймс спохватился, почувствовал себя еще большим идиотом и сразу же покраснел. – Да. Я Джеймс.

- Лиз, - девушка прошла в прихожую и остановилась. – Скажи отцу, к нему с работы.

Джеймс, уже подумывающий трусливо сбежать, замер.

- Вы мракоборец? – удивленно охнул он. Девушка солнечно улыбнулась, что можно было считать ответом «да».

Проклиная себя, Джеймс поплелся в гостиную, чувствуя на спине взгляд Лиз. Боже, он такой тупица и идиот!

- Пап, это к тебе. С работы, - несколько мрачно возвестил он, когда все Поттеры и Уизли обернулись к нему. – Какая-то Лиз.

- А, - Гарри улыбнулся и поднялся с кресла, - мисс Бэйл. Да, она должна была принести мне отчеты.

Настроение у Джеймса было странное – с одной стороны он был жутко зол и смущен и хотел сбежать наверх, закрыться в своей спальне и проспать там пару дней, но с другой ему хотелось остаться, расспросить отца об этой девушке, а, может, даже как бы случайно выглянуть в прихожую, чтобы еще раз ее увидеть. Раздосадованный тем, что не мог понять сам себя, Джеймс угрюмо прислушался к тому, о чем говорил сейчас Альбус. Столько противоречивых эмоций одновременно у Джеймса прежде вызывал лишь один человек. И то, что теперь появился еще кто-то, его нервировало.

Ночью Джеймс никак не мог уснуть. Он долго ворочался в кровати, но простыни казались ему слишком неудобными, воздух чересчур тяжелым, а темнота недостаточно черной.

В итоге ему надоело лежать, и он решил пройтись. Накинув куртку, Джеймс спустился по лестнице. В доме было тихо. Что, в общем-то, логично. Родители, Ал и Лили сладко спали. И только Джеймса одолевало какое-то странное беспокойство. Он выпил стакан воды и через заднюю дверь вышел во двор.

На улице было холодно, но светло. Яркая половинка луны смотрела на землю с ясного чернильного неба. К ней прибавился теплый свет от уличного фонаря, загоревшегося сразу же, стоило Джеймсу выйти.

Обхватив себя руками, Джеймс медленно побрел к темнеющим около ограды кустам. Он надеялся, что, надышавшись свежего воздуха, сможет заснуть быстрее, когда вернется в теплую постель.

Высоко над головой подмигивали, искрились звезды. Возникший из ниоткуда ветер зашумел в голых ветвях. Джеймсу вдруг стало холодно и неуютно. Наверное, пора было возвращаться домой. Он развернулся и замер.

Сердце остановилось – и стремительно ухнуло вниз, как сорвавшееся в пропасть.

Бездна догнала Джеймса. И сейчас смотрела прямо на него.

Этого не может быть.

Он ведь не спит.

Джеймс моргнул и встряхнул головой, чувствуя, как мурашки покрывают тело, как срывается дыхание, и где-то внутри поднимается паника.

Его кошмары устали ждать, пока он уснёт. И явились за ним сами.

В теплом рыжем свете фонаря неистово чернела высокая длиннорукая тень. Она не была просто отпечатком кого-то на стене. Осязаемая, объемная, существующая. Она висела в воздухе, глядя на Джеймса.

И глаза ее горели кроваво-красным огнем.

Джеймс мог бы поклясться, что вместо зрачков видит в них настоящее пламя. Полное ярости и ненависти, такой густой, такой сильной, неудержимой. Животной.

Он уже видел прежде такие тени. В своих видениях в волшебной воде. В будущем.

Но сейчас она была здесь. Прямо перед ним.

Рука машинально дернулась к карману, но Джеймс знал, что палочка его осталась в спальне, на тумбочке. И чтобы забрать ее, нужно пройти в дом. Но между дверью и ним стояла тень.

«Я видел их, - вдруг эхом воспоминаний зазвучали в голове слова Вандерссона. – Ужасные, страшные, жестокие… Черные словно ночь. Их глаза горели кровью. Всех, кого они убили. Кого забрали навсегда».

И, кажется, Джеймс станет одним из них. Тем, кто не вернется.

Он сглотнул.

Руки дрожали.

Джеймс не мог отвести глаз. И тень смотрела на него. Безликая. Ужасная.

Она пришла за ним. И Джеймс понятия не имел, как ей помешать. Но точно знал одно – он не станет сдаваться так просто, не позволит забрать себя без боя.

«Ты не спасешься, - пропел в голове чужой холодный голос. – А если сбежишь, то станешь как Вандерссон».

«Нет, - возразил ему Джеймс упрямо. – Нет».

Таким он не будет. Безумцем, не различающим грань между реальностью и кошмарами.

И вдруг тень ринулась на него, выставив вперед руку. Джеймс бросился в сторону, через кусты, ломая руками ветки. Но ведь нельзя сбежать от собственной тени. Он не оглядывался, но чувствовал, что она рядом. Ощущал ее холод на затылке. Дыхание смерти. Тьмы.

Поскользнувшись на дорожке, Джеймс вылетел к крыльцу, вбежал по ступенькам и принялся открывать дверь.

Ключ, ключ, ключ…

Главное, успеть добраться до палочки. Тогда у него будет шанс.

Дверь не желала поддаваться, замок заело. И воспользоваться магией, чтобы это исправить, Джеймс не мог.

Отчаяние накрывало его всё сильнее.

И тут что-то ледяное прикоснулось к его плечу. Словно Джеймса окунули в Черное озеро среди зимы.

На дрожащих ногах он обернулся. И красные глаза, так близко, смотрели в его душу.

Грудь внезапно пронзила острая резкая боль. И Джеймс понял, что вторая рука тени легла туда, где было его сердце.

Как же больно… Невыносимо.

Из глаз брызнули слёзы. Джеймс скрючился. Он задыхался. И не мог бежать, оказавшись в плену тени. Ее руки держали его, словно цепи.

И эти красные глаза. Кровь, кровь, смерть.

Совсем некстати Джеймс вспомнил ту книгу из библиотеки, с историей о Тьме. Тот мужчина убивал, вырывая сердца. И, захлебываясь болью, Джеймс вдруг понял, что его дети, тени, делали точно так же. И его собственного сердца скоро не станет.

Так вот, каким будет его конец.

Доигрался. Что станет с родителями, когда они найдут его тело утром с вырванным из груди сердцем? Они никогда не узнают, что случилось. А вот Оливер поймет сразу.

Оливер.

Они так и не помирились.

Той ночью они вместе читали историю о Тьме. И Оливер был рядом, когда Джеймс готов был отступить.

«Мы должны дочитать», - голос Оливера звучал непоколебимо.

И ладонь его вдруг легла на плечо Джеймса. Такая теплая.

Холод, разрывающий грудь, словно стал чуточку меньше.

«Эй, Джеймс, - мягко и тихо произнес Оливер. Тот, из прошлого. И посмотрел на Джеймса своими серыми глазами. - Это ведь лучше, знать, с кем бороться. Нужно узнать, что случилось с ними дальше».

И они узнали.

Тук-тук-тук.

Сердце бешено стучало в висках. Наверное, свои последние удары.

- Знаешь, Джеймс, я устал, - негромко произнес Оливер. – От всего этого. Мы пытались быть командой. Или друзьями. Или кем-то еще. Но ничего не выходит, да?

Нет. Постой. Выйдет.

И там, в том кафе, Джеймс не остался, как идиот, сидеть на месте. Он вдруг соскочил со стула, схватил Оливера за запястье и остановил, развернув к себе.

- Ты чего, Поттер?

- Не говори так! – горячо выдохнул Джеймс.

Глаза жгло.

- Не смей бросать меня во всём этом. Не снова.

Больно. Черт, разве может человек чувствовать такую боль и оставаться живым?

Джеймс упал, держась за сердце. Коленки ударились о твердый камень.

- Ты только вернулся. Я не смогу, не опять…

Оливер дернулся от этого отчаянного крика, как от удара, но Джеймс лишь сильнее вцепился в его руку.

Нет. Нет, не уходи.

Он уже не мог видеть, глаза закрылись, и Джеймс лицом рухнул вниз, поджимая колени к груди.

Черная тень нависла над ним. И ее длинные ледяные пальцы проникали под кожу, сдавливали ещё живое сердце. Отнимая его жизнь.