«Забавно, - грустно подумал он, - что все мы перессорились перед праздниками». Оливер и Джеймс. Роза и Оливер. Роза и он сам. Каждый теперь был сам по себе, со своей болью, тревогами и страхами. Уязвимые. Слабые. Разобщенные. Идеальные мишени.
А с вывески над выходом с вокзала ярко горели неоновые буквы, словно издеваясь – «Счастливого Рождества! И хорошего Нового Года!»
========== 39. Сердце. ==========
Джеймс вертел головой, надеясь увидеть Оливера, и потому не заметил, как врезался в кого-то.
- Простите, - выдохнул он, резко отступая на шаг назад. Взрослая незнакомая девушка, явно не школьница, окинула его беглым взглядом, словно и не видела толком, и кивнула.
- Ничего.
А затем, встряхнув светлыми волосами, зашагала прочь.
Джеймс вздохнул и, смирившись с тем, что Оливера он не увидит, направился к отцу, брату и сестре, которые уже улыбались ему.
Дом. Наконец-то он вернулся. В свою комнату. Под защиту родителей. Туда, где ему было тепло и спокойно. И где все беды мира не могли его достать.
И Джеймс решил, что не позволит ничему испортить себе праздники. А после каникул он снова приедет в Хогвартс, поговорит с Оливером, и они обязательно помирятся. Поцелует Мию. Подбодрит Дила. И вместе они справятся со всем, что ждёт их в будущем. И даже если стать Тьмой – это судьба одного из них, кто сказал, что ее невозможно изменить? Если Оливер верит, то и Джеймс тоже.
В утро Рождества Джеймс проснулся рано с приятным щекотным чувством – он всегда называл его «ощущение подарков». И в одной пижаме побежал вниз, туда, где стояла ёлка.
Родителей не было, как и Лили, а вот Альбус уже сидел на полу и с сосредоточенным выражением на лице разрывал упаковочную бумагу на своих подарках.
- Как улов в этом году? – поинтересовался Джеймс. Альбус поднял голову и улыбнулся.
- Неплохо. Дядя Чарли прислал мне первый экземпляр своей книги про драконов. С автографом.
- Стой. Той, что еще не вышла? – удивился Джеймс. И с легкой завистью присвистнул. – А мне?
Это он, вообще-то, любит животных и серьезно интересуется уроками Хагрида. А книгу, значит, младшему брату. Вот и где в этом мире справедливость?
- Уверен, и тебе тоже, - заметил его недовольство Альбус, лучезарно улыбаясь.
Джеймс принялся вытаскивать из общей кучи подарки со своим именем, когда заметил, что в руках у Ала оказался сверток из розовой бумаги с маленькими сердечками. При этом лицо младшего брата искривилось, будто он заметил что-то неприятное.
Джеймс не сдержал смеха.
- У тебя что, появилась подружка? – фыркнул он, пальцем указывая на сверток.
Альбус покраснел.
- Заткнись.
Но Джеймс и не подумал.
- Вкус у нее не очень, - продолжал ухмыляться он, наслаждаясь ситуацией. – Хотя, раз она на тебя запала, это и так было очевидно.
Альбус бросил на него сердитый взгляд и небрежно отбросил подарок в сторону, даже не открыв. Зато стоило ему взять другой – что-то небольшое, изящно упакованное в серебристую бумагу, как лицо его сразу же просияло.
Джеймса так и подмывало спросить, от кого этот подарок, но он прикусил язык и лишь попытался вытянуть шею, чтобы разглядеть карточку. Альбус заметил это, фыркнул и отвернулся. И Джеймсу ничего не оставалось, кроме как заняться собственными подарками.
Дил прислал ему коробку с самовзрывающимися петардами. Она чуть заметно дрожала, и Джеймс осторожно опустил ее на пол, надеясь, что она не рванет. От Розы он получил набор карточек с лучшими игроками в квиддич и альбом для них. Альбус презентовал ему новые горнолыжные очки, которые были безумно крутыми. Среди горы подарков от многочисленных родственников Джеймс отыскал сверток, подписанный инициалами «М.Г». И когда разворачивал его, то даже замер. Он никогда прежде не получал подарков от девушки, просто потому, что девушки у него и не было. Так что это, как и первый поцелуй когда-то, было для него в новинку.
Джеймс не знал, что ждал, точно не что-то, усыпанное сердечками, но все равно удивился, увидев, что внутри. Это оказалась небольшая деревянная шкатулка, с вырезанными на крышке птицами. Когда Джеймс открыл ее, то увидел внутри рассыпанные драже Берти Ботс и маленькую открытку.
«Я помню наш первый праздник после твоей победы в квиддич. Надеюсь, сегодня ты будешь так же счастлив, как я в тот вечер. Мия».
Джеймс прочитал выведенные рукой Мии слова, и на сердце его потеплело. Оказывается, это приятно – получать подарки от своей девушки. Потому что они всегда более личные, чем то, что дарят тебе друзья или родственники. Джеймс закрыл шкатулку и провел пальцами по фигуркам птиц. Он представил, как Мия выбирала эту вещь для него, думая о нем, и прямо сейчас безумно сильно захотел оказаться рядом с ней, чтобы мягко прижаться к ее губам своими и поцеловать ее такую редкую улыбку.
- Подарки! – громкий визг Лили и топот ее ног заставили Джеймса отвлечься. Он улыбнулся промчавшейся мимо сестренке, сгреб свои подарки и отправился наверх. Пора почистить зубы, умыться и привести, наконец, себя в порядок.
- Эй, Джеймс! – голос брата догнал Джеймса уже почти на самом верху лестницы. – Ничего не забыл?
Альбус, перепрыгивая через ступеньки, оказался рядом. В руках его был небольшой подарок в золотисто-изумрудной упаковке.
- Этот тоже тебе. Ты, наверное, не заметил.
Альбус впихнул немного растерянному брату подарок и потопал вниз. Джеймс перехватил свои новые вещи поудобнее и продолжил путь к себе. Лишь в своей комнате, свалив всё на кровать, он поднял тот самый сверток, что отдал ему Альбус, гадая, от кого это может быть.
На упаковке значилось лишь его имя. Джеймс аккуратно развернул бумагу. И на мгновенье у него даже перехватило дыхание. При этом он вряд ли смог бы объяснить, почему. Это оказался довольно большой ловец снов. Переплетенные нитки и шнурки, бусинки и перышки – самый обычный, каких существуют тысячи не только в магазинчиках волшебников, но и в мире магглов. Но Джеймс смотрел, и видел нечто особенное. И если бы кто-то попросил его объяснить причину, вряд ли он смог бы. Как и то, каким образом смог понять, от кого этот подарок, прежде чем увидел небольшой альбомный лист светло-зеленого цвета, вложенный внутрь. Не выпуская ловца снов из руки, Джеймс поднял листок и развернул.
«С Рождеством, Джимми», - прочитал он, и в голове его тотчас зазвучали все интонации, с которыми могла быть произнесена эта фраза.
- С Рождеством, Оливер, - тихо произнес он, чувствуя, как начинает улыбаться. И ухватился за следующую строчку.
- Надеюсь, ты проводишь хорошие выходные, - ухмылка Оливера, такая привычная, яркая и немного язвительная, украшала его лицо. – Уверен, тебя завалили подарками, и мой ты вряд ли заметишь. Но если уж заметил, то я рад.
- Еще бы, умник, - фыркнул Джеймс в ответ. Оливер покачал головой и провел рукой по волосам.
- Я знаю, что видеть кошмары, это отстойно. И надеюсь, эта безделушка поможет сохранить твой сон.
Оливер опустил взгляд, а Джеймс всё так же продолжал улыбаться. Наверное, в сложившейся ситуации это был лучший подарок из возможных. Простой. Дешевый. Обычный. Но подобранный только для него.
«Весёлых каникул. Оливер».
Джеймс дочитал письмо, понимая, что улыбался всё это время. Но когда закончил, то его вдруг охватили сомнения. Что значит этот подарок? Оливер простил его и больше не злится? Это способ помириться и показать, что у них всё нормально? Или же он заказал доставку подарка еще до их последней ссоры и просто забыл отменить?
Джеймс продолжал вертеть ловец снов в руках еще какое-то время. Прежде чем голос мамы позвал его завтракать. И тогда он заторопился в душ. Но перед этим аккуратно повесил сувенир над своей кроватью.
На следующий день родители Джеймса собрались пообедать в центре Лондона вместе с родителями Розы. Альбус пребывал не в лучшем настроении с самого утра, и никто не расспрашивал его, в чем дело. Отец разговаривал с ним о чем-то, что осталось между ними. Как и всегда. Раньше Джеймса всегда задевало то, что младший сын явный любимчик у отца, но сейчас он был слишком поглощен собственной жизнью, чтобы обращать на это должное внимание. Хотя еще полгода назад он бы наверняка обиделся. Но теперь его больше волновало, что происходит с младшим братом, чем то, что он секретничает об этом с отцом. Он не знал, что на него так повлияло – отношения с Мией или с Оливером, или что-то еще. Но эгоизма в нем явно поубавилось, что, наверное, было плюсом.
