- Я?

И лед в глазах Оливера вдруг растаял, сменившись тихой обидой и разочарованием. Джеймс видел, как осыпаются возводимые ранее стены, обнажая кусочек души. И это было хуже всего – видеть друга таким.

- Оливер, я… – слегка заикаясь, начал Джеймс, но не успел договорить.

Оливер горько улыбнулся и наклонился вперед.

- Знаешь, Джеймс, я устал, - негромко произнес он. – От всего этого. Мы пытались быть командой. Или друзьями. Или кем-то еще. Но ничего не выходит, да?

Он вздохнул и поднялся. Джеймс задрал голову, глядя на него снизу вверх отчаянным растерянным взглядом. Что-то неумолимо происходило, и он не мог понять, как это остановить.

- Наверное, нам лучше заниматься этим по отдельности, - Оливер посмотрел в ответ и почти неуловимо вздохнул. А затем подхватил свою мантию, достал из кармана несколько монет и опустил на стол рядом с чашкой. Джеймс сидел, чувствуя, что должен сказать что-то, но язык будто приклеился к нёбу. Он не мог поверить, что Оливер уходит. Это казалось чем-то не настоящим. Нет. Этого просто не могло быть. Наверное, он спит, и это всего лишь кошмар.

- Хороших каникул, Джимми.

В последний раз серые и карие глаза встретились, и Джеймс снова наткнулся на высокую стену. И ему казалось, что больше никогда ему не будет позволено заглянуть за неё. А затем Оливер ушел.

***

Это была самая удручающая поездка в школьном поезде на памяти Дила. Даже несмотря на то, что в одном купе с Диланом, Розой и Джеймсом ехали веселые и беззаботные Ньют и Чарли, шутившие всю дорогу. И они даже не замечали царившего напряжения и уныния. Джеймс смеялся так громко, рассказывал какие-то нелепые истории, неуклюже шутил – то есть изо всех сил старался вести себя как обычно, но всё это выглядело фальшиво. Роза даже не делала попыток присоединиться к веселью – вытащила учебник по нумерологии и уткнулась в него, не поднимая головы.

От обиды Дилу хотелось плакать. Его девушка делала вид, будто его не существует, не снизойдя даже до разговора с ним. И лучший друг хандрил из-за того, что Сноу решил наконец-то свалить от них. Ненавистный слизеринец! Он отнимал у Дила всё, что тот любил. Будто нарочно. Превращая его жизнь в кошмар. Потому Дил и не мог скрыть тихое злорадство, когда увидел, как Сноу оттолкнул Розу, едва та полезла к нему обниматься. Это оставляло ему хоть призрачный, но шанс. Может быть, девушка вовсе не нужна Оливеру? Он просто делал это назло Дилу, чтобы разрушить его отношения. Что ж, это у него с успехом получилось.

Потому что прежде Дил думал, что то, что у них с Розой, их отношения, их чувства - это навсегда. Что это нечто важное и особенное. Разве мог он представить, с какой легкостью девушка вышвырнет на помойку всё, что у них было. И то, что могло бы быть.

У него ведь так и не было никогда настоящей семьи, полноценной и счастливой. И он мечтал, что в один волшебный, прекрасный день Роза станет его семьей. И с ней он создаст то, чего не было у него самого. Но, видимо, не судьба. И все его мечты оказались разбиты. Что его теперь ждет? Мрачный старый дом. Больная бабушка. Вредный мелкий братец, за которым нужно приглядывать. И две могилы вместо родителей. Он всегда, с первого дня, заменял Микки мать, а теперь еще и отца. Разве так должно быть в шестнадцать лет?

Призрак свободы, которую он никогда не получит. Призрак семьи. Призрак счастья. Почему, почему в его жизни нет ничего настоящего? Все уходят, сваливая на него всё новые проблемы, ответственность, боль. Он ведь не железный. Он только подросток. Ему, в отличие от Джеймса, не хочется спасать мир. Он предпочел бы проводить время с любимой девушкой и друзьями, играя, делая уроки, гуляя. Как все нормальные мальчишки в его возрасте. Он ведь не взрослый, хотя жизнь и считает иначе.

Дил с грустью взглянул на Розу. Такая красивая. И такая холодная. Так странно, непривычно было видеть ее не рядом с собой, не встречаться с ней взглядом, не обмениваться улыбками за спиной Джеймса, не целоваться, не прикасаться руками. Он всё пытался понять, все эти дни, почему она выбрала не его. И не мог найти ответа. Он что, хуже? Не такой красивый или смелый? Почему? Может, он что-то сделал не так? Но откуда ему знать? Ведь у него не было мамы, которая могла бы объяснить, что любят девушки и что творится в их головах. Даже отца у него больше не было, чтобы подсказать, как правильно себя вести. Только Микки. Пускающий во сне слюни младший брат. Точно не советчик.

Но ведь Рождество – время надежды. Может, если Роза не порвала с ним окончательно, это значит, что она еще сомневается?

В Лондоне было бесснежно, и дул порывистый холодный ветер. Дил пожелал хороших праздников Джеймсу, Розе, Чарли и Ньюту и отправился искать Микки и бабушку, когда девушка вдруг окликнула его. И сердце радостно забилось.

- Дил, постой!

Он замер. И нерешительная робкая улыбка все-таки появилась на губах. Будто огонек свечки в темноте, тихое дрожащее пламя, готовое разгореться по-настоящему или потухнуть.

- С наступающим Рождеством, Роза, - произнес Дил, глядя в такие родные синие глаза. И ему вдруг показалось, что ничего из этих месяцев не было, что у них все хорошо. Потому он наклонился, чтобы поцеловать свою девушку, но та быстро отвернулась.

И сердце рухнуло вниз.

- В чем дело? – прямо спросил он. И голос хрипел, словно у него разболелось горло.

- Нам надо поговорить, - шмыгнула носом Роза.

Вот и всё.

- О… – Дил кашлянул, - о чем?

Строить из себя дурака, лишь бы оттянуть этот момент. Так по-детски. Но ему задолбалось быть взрослым. Для этого у него впереди все каникулы. Да и, что уж там, вся жизнь.

- О нас, - Роза поежилась. Наверняка, от ветра. Рыжие прядки, выбившиеся из-под шапочки, лезли в лицо, и она убрала их покрасневшими ладошками. А затем выдохнула, решившись:

- Нам надо расстаться. У нас больше ничего нет, ты ведь и сам это уже понял.

- У тебя нет, - уточнил Дил горько. Роза вздохнула, и глаза ее начали стремительно наполняться слезами.

- Мне так жаль, Дил, мне, правда, очень жаль, - всхлипнула она и схватилась руками за воротник его куртки.

Глаза зажгло, и Дилу пришлось порывистым движением вытереть их, чтобы не разреветься самому. Так глупо.

- Как тебе может быть жаль, Роза, ведь ты сама этого хочешь, - произнес он сдавленным голосом. Девушка заплакала еще сильнее.

- Нет. Не говори так, - попросила она. – Пожалуйста, Дил. Всё, что было у нас, мне тоже дорого. И я не хотела это потерять. Но так случилось. Я больше не могу тебя обманывать. И себя. Всех. Я больше ничего не чувствую к тебе.

Дил знал, что это случится. Но не представлял, что будет так больно. Он поднял глаза вверх, смаргивая слезы. И не мог смотреть на плачущую Розу.

- Это все из-за Сноу, - произнес он мрачно.

- Прости, - только и прошептала Роза, не став отнекиваться. Это ведь и так было ясно. – Прости меня, Дилан. Но я думаю о нем всё время, так сильно, что мне даже больно.

«А ко мне ты чувствовала то же»? – пронеслось в голове Дила. Но вслух он не спросил, потому что боялся услышать ответ.

- Это не значит, что ты больше мне не дорог, слышишь? – Роза встряхнула его за куртку, заставляя опустить глаза и посмотреть на нее. Её лицо покраснело от холода и слёз, и всё равно, даже сейчас, она была самой красивой девушкой, которую встречал Дил когда-либо.

- Я всегда, всегда буду беспокоиться о тебе, - сквозь слезы произнесла Роза. Дил так хотел обнять ее, успокоить, согреть и забрать ее боль. Но больше не мог. Теперь это не его роль. И все её слова делали только хуже. Они не принесли облегчение, лишь углубили страдание. И потому он обхватил кисти ее рук своими пальцами и силой оторвал от своей куртки.

- Не надо, - хрипло ответил он и покачал головой.

Ему ведь не привыкать всех терять, правда? Не в первый раз его оставляют. Роза снова всхлипнула. А Дил отпустил ее руки, в последний раз, поднял свой чемодан и отправился в толпу искать тех единственных, кто еще был с ним. И глаза его горели от слез, а сердце от боли.