И он взял член в рот, лаская головку языком, стараясь быть как можно аккуратней. Плотно обхватив ствол губами, Рома помогал себе рукой, облизывая возбуждённую плоть и стремясь доставить партнёру удовольствие. Почему-то было страшно. Когда Ромка впервые делал минет, ему было… лет пятнадцать, если не соврать, и тогда действо это проходило через дикие слёзы и принуждение. “Ты же хороший мальчик, Ромочка, открой ротик…” Тогда минет получился чертовски поганый.

Попов сглотнул, уверенней принимаясь за дело: расслабил горло и постарался заглотить член глубже, свободной рукой лаская яички. Ответом ему был долгий, протяжный стон и вскинутые навстречу ласкам бёдра. Значит, не всё так плохо! Черкасов запутался пальцами в волосах Ромки, сжимая их в кулак и задавая темп. Быстрее, ритмичней… и стоны становились сильнее, с их “шикарной” вентиляцией соседи сейчас явно слышали каждый звук, но Ромке было плевать. Абсолютно. Потому что на этот раз минет доставлял ему истинное удовольствие, а главное – доставлял удовольствие Серёже, который, казалось, потерял от возбуждения голову.

Это действительно многое значит – с кем ты занимаешься подобным. Слишком многое.

Сильные руки заставили Ромку отстраниться в самый последний момент. Изнывающий от напряжения член призывно подрагивал, приглашая продолжить, но вместо этого Попова вздёрнули выше и затянули в потрясающий поцелуй.

– Эй, я же только что… тебе… – пробормотал Ромка, отстраняясь.

Черкасов тяжело дышал, глаза его шально блестели, а щёки покрывал неровный румянец. Наверное, и сам Ромка выглядел не лучше. Хотя “не лучше” – дерьмовое определение для Серёжи. Этот румянец, глаза, припухшие от поцелуев губы… он был сейчас нереально красив и Ромке казался истинным воплощением греха. А уж руки! Их действительно было две? Потому что всего две ладони не могли быть везде и повсюду, касаться каждого участка тела, срывая с губ тихие всхлипы.

– Я знаю, – хрипло отозвался Черкасов, вновь затягивая Рому в поцелуй. – И что ты предлагаешь? Сбежать в такой момент отмывать рот или отказаться от поцелуев?

– Но…

– Я слишком люблю тебя целовать.

Серёжа целовал губы, шею, плечи… а Ромка практически таял в крепких объятиях и даже не мог поверить, что пару минут – секунд? – назад мог трезво мыслить и пытаться одержать над партнёром верх. Какая борьба за главенствование?

– Возьми меня, – выдохнул Рома на ухо Черкасову, обвивая руками его шею. – Прошу-у…

И в этот раз, впервые за всё время, Серёжа всё же подчинился. Правда, не совсем так, как хотел Попов, который просто жаждал ощутить любимого в себе. Плевать, как это будет больно, – а оно всяко окажется просто адски без нормальной растяжки, – но иногда моральный оргазм гораздо сильнее и яростней, чем обычный, физический. Рома же был уверен: когда они дойдут до конца, именно моральный оргазм в любом случае снесёт ему голову. Последствия будут уже потом.

Только вот Сергей, стянув с Попова бельё, всё же смог отыскать тюбик смазки и даже как-то его открыть. Пальцы, коснувшиеся ануса, оказались холодными и скользкими. Ромка дёрнулся от неожиданности, но был пойман и завлечён в очередной поцелуй, пока первый палец проникал внутрь. Спешить Черкасов не собирался.

– И вот это называется: ну же, возьми меня, я всё выдержу? – задыхаясь, поинтересовался Серёжа, когда Ромка всхлипнул от боли, почувствовав внутри второй палец.

– Именно, – прошипел Попов, в ответ стараясь сильнее насадиться на пальцы и морщась от дискомфорта. – Видишь, всё отлично, продолжаем.

– Угу, – горячо выдохнул Черкасов и улыбнулся, когда Рома вдруг застонал во весь голос. Нет, не от боли, а от наслаждения. Пальцы нашли правильный угол.

Сергей и сам едва не застонал от звука голоса Ромы, ощутив очередной наплыв возбуждения. И снова слегка вытащить пальцы, продолжая растягивать, а вместе с ними новый поцелуй-укус в шею. Попов вновь всхлипнул и выгнулся, прижимаясь бёдрами к паху Серёжи, и тот не выдержал: стоны, тонкое, важное, такое нужное тело в руках и нереальный запах страсти… Кончить удалось без рук, хватило лишь того, что член оказался плотно зажат между их телами. Оргазм вышел бурный, невероятный, просто кружащий голову – сводящий с ума.

– Черкасов-Черкасов… – тяжело вздохнув, протянул Ромка, потёршись носом о его щёку, – я же просил взять меня…

– Я слишком тебя хотел, – содрогаясь от остаточной волны оргазма, отозвался Серёжа. По телу разливалась приятная прохлада, а голос был слишком хриплым и сексуальным, словно чужим. – И поверь, ты меня тоже.

Черкасов вновь нажал пальцами на простату и прижался губами к шее, ловя бешеный пульс в бьющейся венке, а после – и дрожь партнёра, изливающегося в оргазме. Они с Ромой – почти одинаковые. Одинаково свихнутые.

– Поздравляю, – проворчал Попов, когда смог-таки отдышаться. – Я кончил от пальцев, ты – без рук, от неполноценного минета. И это называется “раз купил смазку, возьми меня”?

– Мы стоим друг друга, – прошептал Сергей, увлекая Ромку следом за собой на подушки и целуя его во влажный от пота висок. – Разве нет?

– Стоим, – согласился Рома.

Он действительно был счастлив.

– Кофе сделаешь? – спустя пару минут спокойствия подал голос Черкасов. – Я шоколадку купил… – как всегда в своём репертуаре.

“Волк был таким Волком… охотился, слыл настоящим хищником, но в душе он был простым Щенком, жаждущим ласки и готовым подчиняться. К сожалению, Красная Шапочка поняла это не сразу, только когда сама научилась уступать ему во всём. Или к счастью?”

========== Глава 22 - С Новым годом, с новым счастьем ==========

Я всегда любил Новый год, считал его самым ярким и светлым праздником, уютным и семейным. За окном мороз рисует на стекле узоры, снег валит хлопьями, а вы сидите в тепле квартиры и смотрите дурацкие музыкальные шоу, которые всё равно почему-то поднимают настроение. Никогда не умел праздновать иначе, хватило единственной “тусовки” ещё лет в четырнадцать, на квартире у одноклассницы. В тот раз все вдрызг упились, зажимались по углам… а я сидел трезвенником за столом, ковыряясь в салате, и наслаждался музыкой восьмидесятых, так как телевизор одноклассницы просто не показывал ничего иного.

Больше на такие дерьмовые мероприятия я не ходил. Даже с Дэном мы просто наготавливали тучу еды и наслаждались спокойствием!

Но праздник с Серёжей… я надеялся, что он станет самым лучшим, даже вино купил, хотя после того случая ничего крепче сока по праздникам предпочитал не пить. Да и как можно было пить, когда Дэн, с которым мы всегда праздновали, пить не умеет от слова “совсем”?

…

Просыпаться в объятиях любимого было удивительно приятно, так и хотелось полежать подольше, наслаждаясь самой ситуацией. Однако на часах и так было заметно больше полудня – остаток ночи Черкасов упорно пытался накормить Ромку шоколадом и напоить кофе. И даже преуспел после долгих уговоров и заверений, что если Ромка не будет есть что-нибудь калорийное, то совсем превратится в скелета… а со скелетом сексом заниматься совсем не хочется. Бил по больному, гадёныш!

– Проснулся? – сонно пробормотал Серёжа, когда Попов попытался осторожно выбраться из кольца его рук, не разбудив при этом любимого. – Где будем справлять? У тебя? Или ко мне пойдём… ёлку наряжать?

– Ёлку? Настоящую? – Ромка аж подскочил, услышав подобное предложение. Они давно уже не ставили ёлку, даже искусственную. Мама считала, что от неё слишком много мусора, а вся семья её не видит, пропадает всегда, дома не сидит: кто на учёбе, кто на работе. Зачем тогда дерево лишний раз портить и возиться с ним?

– Ну нет, из запчастей, – проворчал Черкасов, которому слишком оживившийся Рома заехал локтём в живот. – Конечно, настоящую! Я, правда, её ещё не поставил, пока у соседа на балконе валяется… но это дело минут на пятнадцать, – тут он осёкся и виновато улыбнулся: – Или ты планировал у себя справлять? Может, с семьёй? А то я как-то…

Ромка тяжело вздохнул, едва не закатывая глаза. О да-а, он обязательно будет праздновать с родителями, как и кучу лет до этого, когда под боком любимый человек… в смысле… Попов отвернулся, пытаясь скрыть алеющие щёки. Да, любимый. Только ведь это Серёжа вчера в любви признавался, а не он.