– Может, не будешь отвлекаться? – возмущённо протянул Попов, запрокинув голову.

– Может, не будешь торопиться? – в тон ему отозвался Черкасов. – Я уже несколько лет мечтал об этом моменте, продумывал его в деталях, планировал, что сделаю в первый раз, а что потом, если вдруг выпадет такая возможность…

Одна его ладонь легла на до боли возбуждённую плоть, лаская её через ткань джинсов, другая продолжала исследовать живот и грудь. Казалось, Сергей пальцами обводит каждое выступающее ребро, каждую косточку, а взгляд его проникал в самую душу. Ромка шумно выдохнул сквозь сжатые зубы и вцепился пальцами в простынь, которую так долго поправлял в начале вечера.

– Конечно, я не рассчитывал, что в первый раз где-то за стенкой будут твои родители, – Черкасов тихонько рассмеялся и всё же отвёл взгляд, потершись щекой о живот Ромы. – Не-ет, я планировал увидеть тебя на своём диване среди кучи подушек, исследовать каждый миллиметр этой светлой кожи…

– Я смуглый… – прошептал Попов, едва подавляя дрожь; слова Серёжи его ещё больше распаляли.

– Скажи это моему загару! – “согласился” Сергей и продолжил сладостную пытку, покрывая поцелуями грудь Ромы. – Так вот… мне хотелось изучить тебя всего, губами и пальцами, и собственным телом.

– Так давай… – каждое слово давалось с трудом, но Ромка всё равно продолжал. – Чего ждёшь?

Казалось, Сережа издевается, продвигается медленно и осторожно, словно боясь спугнуть, но в то же время поцелуи и прикосновения его были столь откровенны, что не позволяли возбуждению спасть ни на грамм. У Ромки не было девушки уже больше года, и тело изголодалось по ласке. Ему, блин, снились недоэротические сны с участием Черкасова! Логично, что Попов не может держать себя в руках. Да срать на боль и на возможные неприятные последствия, хоть один раз пусть Серёжа уже возьмёт его, даже если завтра все их “отношения” закончатся.

Но… такое ведь не может закончиться быстро, правда?

Ромка и сам никак не верил.

– Думаю, – абсолютно серьёзно заявил Сергей, переключая всё внимание на плотно застёгнутую ширинку. Одной рукой он поглаживал член, другой – возился с замком. – Решаю, что из планов позволительно сделать сейчас.

Борьба с ширинкой прошла успешно, и горячие пальцы коснулись напряжённой плоти уже через тонкую ткань белья. Рома едва не взвыл от ощущений. Каждое движение Черкасова было властным и сильным, но удивительно нежным – Сергей понимал, что он управляет ситуацией. Он, и правда, управлял! Как бы Рома ни хотел вырваться и сам накинуться на такого соблазнительного парня перед ним, попробовать вкус его кожи, от которой сейчас доносился лёгкий аромат его собственного геля для душа, он не мог. Просто не мог, потому что от возбуждения даже двигаться был не в состоянии.

Если Сергей сейчас остановится, Попов к утру так и подохнет на диванчике от перевозбуждения.

– Чё-ёрт, Черкасов, хватит, – задыхаясь, выдавил он. – Трахни меня уже. Смазки нет, но есть масло.

Сергей остановился. Сергей внимательно посмотрел на него. И вздохнул, покачав головой.

– Ром… – руки освободили изнывающую плоть и провели по бокам, а осуждающий голос раздался у самого уха. – Я, конечно, выдумщик и экспериментатор, но это уже слишком.

Неимоверным рывком воли Попов заставил себя избавиться от кисельного состояния и обвил руками шею Сергея, притягивая того к себе для поцелуя, кусая упрямо сжатые губы. Сдался Черкасов быстро, ответил яростно, пламенно, показывая всю силу ответного желания. Чёрт, но он же хочет!

– Тогда давай просто так… я выдержу, – выдохнул Рома, когда они разорвали поцелуй. – Всё же не девственник.

Попов так и не отпустил шею Серёжи и теперь практически висел на нём, животом ощущая его каменное возбуждение. Голову сносило напрочь, хотелось избавить партнёра от тесного плена джинсов и внимательно изучить его желание, потрогать пальцами бархатистую кожу, насладиться срывающимися с губ стонами. Ощущение близости с мужчиной опьяняло, хотя когда-то, со своим первым и последним партнёром, Ромка сделал всё, чтобы избавиться даже от мысли об очередном сексе с парнем. Впрочем, видимо, не с последним. И будь, что будет.

Когда руки, освободившие шею Черкасова, уже тянулись к его ширинке, Серёжа резко перехватил их, прижимая к дивану, и яростно выдохнул Роме в губы:

– Запомни, милый, – и это “милый” получилось почти как ругательство, – мне плевать, кто у тебя был до меня и сколько их было… пока о них молчишь. Но хоть слово – и я убью даже твоего обожаемого Корнеева, если он хоть раз посмел тронуть тебя так.

Обжигающие пальцы пробрались под резинку трусов и сжали каменный стояк, вынуждая Рому тихонько зашипеть. Сергей укусил его за подбородок и, продолжая поглаживать напряжённую плоть, покрыл шею своей жертвы яростными поцелуями-укусами. Последний, у ключиц, был особо сильным и резким, обещавшим оставить после себя засос. Метку Волка.

– Ты встрял, Попов, не понял ещё? – Черкасов усмехнулся, окончательно освобождая плоть Ромы от лишней ткани и продолжая ласки, сводя его с ума. – Встрял в тот самый момент, когда посмотрел на меня этими испуганными, но понимающими глазами тогда, в квартире. Перевернувшаяся вазочка с конфетами, твои вопросы… – движения всё сильнее и быстрее. Почему руки всего две, но кажется, что они успевают ощупать всё тело? – Я не удержался тогда и подколол тебя, но реакция, которую получил. Она была бесценна. Этот взгляд…

Долгий поцелуй, выжигающий из лёгких весь воздух, и ритмичные движения сильных пальцев на члене. Ромка слишком потерял голову… и слишком поздно понял, чего добивается Черкасов.

– Я с первых дней института мечтал о сексе с тобой. Первое время хотел просто трахнуть и забыть, потом… потом стало хуже. Теперь… я растяну удовольствие.

Последнее резкое движение сделал сам Рома – он и не заметил, как начал подмахивать навстречу чужой руке, желая то ли закончить сладостную пытку, то ли просто оказаться ближе к Сергею. Но именно оно и привело к оргазму. Бурному, сильному, выбивающему из тела дух. Словно бы там ещё оставалось, что выбивать, после пламенной речи Черкасова!

Сперма выплеснулась на живот, пачкая кожу. Тело ещё содрогалось в оргазме, когда Сергей нежно целовал его в щёку, размазывая пальцами по животу горячее семя. Он целовал и прикасался так ласково, так трепетно… с тем самым блаженством, которое недавно вызвало у Ромки ревность. Теперь оно было обращено на него.

– Я в душ, – шепнул Сергей, отстраняясь.

Позорно сбежал, не позволив себя даже коснуться, сыграв на том, что Ромка сейчас был “не жилец”. И резко стало холодно – тело покинул жар возбуждения, оставили чужие ласковые руки. Зато голову не покидали мысли о Черкасове.

“Теперь… я растяну удовольствие”.

Почему это звучит, как угроза? И почему даже после оргазма Ромка так не удовлетворён?

Красная Шапочка ошибалась: волки не играют с жертвой - ловить добычу нужно быстро и качественно, чтобы она не трепыхалась. Щенятами они могут быть только со своей истинной парой.

========== Глава 17 - Почему так бьётся сердце? ==========

В какой-то момент я стал зависим от Черкасова. Нет, не “личный сорт наркотика”, это слишком избито. Но он вызывал привыкание. Мне не нужен был даже сон, только бы подольше слышать звуки его голоса.

Даже если Серёжа был не рядом.

…

– Скажи ещё что-нибудь… – тихонько выдохнул Ромка в трубку, с головой зарываясь в одеяло.

– Я могу даже сказку тебе почитать, – разнёсся смех Черкасова.

– Лучше героическое фэнтези… – кое-как выдавил Попов.

– Сладкий, ты засыпаешь, – ворчливо, но ласково. – Давай-ка отключайся и спи, а то уже предчувствую, что окажусь встречен полудохлой пандой. Осталось меньше суток, спи.

– Не-а…

Была поздняя ночь, глаза неумолимо слипались, но Рома продолжал говорить о пустяках, только бы Серёжа не отключался. Хорошо ещё, у них мобильный оператор был один и бесконечное количество минут звонков обходилось бесплатно, хотя Попов был готов даже потратить весь тариф за пару дней, только бы оставаться на связи. И, кажется, Сергей тоже.