- Но почему оно закрыто? – Люси чувствовала отчаяние, придвигаясь ближе к Рейчел через стол. Женщина подняла на нее свои бездонные глаза и молчала. Они обе понимали, что этот вопрос не требует ответа, но Люси сама же и озвучила его. – Та девушка со снимков. Что с ней случилось? Где она сейчас?
- Даже не думай спрашивать об этом у самого Каприко. Когда это сделала я, он впервые накричал на меня… Уже после я узнала у соседей, что она была больна. Рак. И они так и не смогли победить его.
- Как давно это случилось? – Люси с трудом выдавила из себя этот вопрос, чувствуя, как горький ком подкатил к горлу и сжал его.
- Пять лет назад, задолго до того, как я сюда переехала, - грустно отозвалась Рейчел, заправляя выбившуюся вьющуюся прядь за ухо.
Ее внешность была так же прекрасна и чиста, как и ее душа. Она не заслужила этой боли. Как и Каприко. Могла ли Люси сделать что-то, чтобы помочь каждому из них?
На обратном пути она уже не бежала. Ей хотелось как можно дольше побыть наедине со своими мыслями, медленно пробираясь между зарослями кукурузы под стрекот сверчков и шелест листьев на ветру. Почему смерть так беспощадна, что забирает именно тех людей, без которых не будет жизни кому-то еще, кого она оставляет здесь? Не жить, а скорее доживать с огромной дыркой на месте, где когда-то было сердце.
Смогла бы она сама пережить подобное? Смогла бы продолжить жить в одиночестве так же, как и Каприко? Но на чье фото она поднимала бы глаза, полные грусти?
От этих мыслей на душе стало еще паршивей. Люси с силой встряхнула головой, чтобы они шли прочь и больше никогда не возвращались.
- Ты была у Рейчел? – вдруг послышался голос. Только сейчас Люси поняла, что уже давно добралась до фермы Каприко и сейчас смотрит пустым взглядом на холм, который стал их с Нацу особенным местом. – От тебя пахнет лимонным пирогом.
Это был Каприко. Мужчина сидел в старом кресле-качалке совсем один, сжимая что-то в руке. На его фигуре сомкнулись тени, поэтому невозможно было разглядеть выражение его лица.
- Да, - просто ответила Люси. Помедлив, она все-таки решилась и приблизилась к мужчине, опустившись в соседнее кресло рядом с ним. От ее действий он ощутимо вздрогнул, удивленно уставившись на девушку, будто впервые заметил ее присутствие.
- Пенни всегда сидела здесь, - вдруг сказал он охрипшим голосом и положил Люси на колени то, что держал до этого в руке. – У нее были такие же волосы, как у тебя.
Фото. Он отдал ей фото. С него радостно улыбалась девушка с длинными волосами. Снимок был черно-белым и не мог передать Люси цвет ее волос. Зато он передал ей тепло и доброту ее улыбки.
- Она очень красивая, - проведя по снимку пальцем, будто так она смогла бы дотронуться до нее, тихо ответила Люси. – Вы скучаете по ней?
Люси с опаской оглянулась на мужчину, ожидая, что он разозлится на нее за то, что она лезет куда не следует, но его лицо оставалось расслабленным. И он с охоткой ответил ей, из его голоса пропали все стальные нотки, как тогда, когда он говорил с Рейчел. Наверное, ему уже давно хотелось поговорить с кем-то о ней. И он все это время ждал девушку с волосами, как у его Пенни, чтобы сделать это.
- Да… Каждую секунду я скучаю по ней, - он говорил тихо, в пустоту перед собой. – Сегодня я обидел Рейчел. Ты не знаешь, она все еще злится? Она говорила с тобой об этом?
- Рейчел не умеет злиться, - отозвалась Люси, внимательно наблюдая за лицом мужчины, на котором медленно и неуверенно начала появляться улыбка.
«Он тоже любит ее. Он любит их обеих…» - В тот же миг поняла Люси.
- Это правда, - его улыбка стала еще теплее. - Я не хочу обижать ее, но знаю, что сделаю ей еще больнее, если не обижу.
Люси замолчала, решаясь на что-то. Она не сводила внимательного взгляда с мужчины. Да, в его сердце была дыра, но ее кровоточащие края были обложены свежими полевыми цветами. Цветами, которые то и дело отлетали от него всякий раз, как он смотрел на фото Пенни. Чувство вины. Вот, что стояло между Каприко и Рейчел. Между их общим счастьем.
Чувство вины заставляло его раз за разом ковырять едва зажившую рану. Так он наказывал себя. Но за что?
- Не смейте винить себя! – вдруг выпалила Люси и вскочила на ноги. Ее тело покрылось слабым свечением. Каприко завороженно и удивленно уставился на нее, не в силах вымолвить ни слова. – Ответьте мне на один вопрос. Чего хотела бы Пенни? Она хотела бы, чтобы вы были счастливы?
- Конечно… Она всегда желала мне счастья, она любила меня, - уверенно ответил Каприко, продолжая завороженно наблюдать за тем, как руки девушки, которые окутал мягкий свет, ложатся на его огрубевшие ладони.
- Не смейте забывать Пенни и те чувства, которые испытываете к ней. Всегда храните их в своем сердце. Но и чувства к Рейчел игнорировать не смейте. Вы заслуживаете счастья. Быть счастливым – не значит предать ее, - голос Люси звучал мягко, почти волшебно. Из глаз Каприко медленно стекали слезы. Казалось, что все звуки стихли вокруг, оставляя наедине уставшего от боли и скорби мужчину и белокурую фею. – Чего вы хотите, Каприко?
- Я хочу снова почувствовать себя живым, - сдавленно отозвался мужчина, и Люси положила ладони, сияющие пыльцой, на его влажные щеки.
- Я услышала ваше желание, - улыбнулась Люси, а Каприко прикрыл глаза, явственно ощущая, как чувство вины, наконец, убирает свои щупальца от его сердца.
Отстранившись, Люси обессиленно упала обратно в кресло. Она не видела, но слышала, как мужчина подорвался с места и со всех ног помчался в сторону дома Рейчел. Последнее, что услышала фея перед тем, как провалиться в темноту от потери магических сил - это звук открывшейся двери.
***
Первое, что она увидела, открыв глаза – полный диск луны. Казалось, что сейчас он отдает весь свой свет только ей одной. Спиной Люси чувствовала прохладу влажной травы. Ее тут же пробил озноб, но силы вновь вернулись к ней. Кажется, она так расчувствовалась с Каприко, что отдала ему все, что у нее было, лишь бы это помогло.
- Ты очнулась, - знакомый до боли голос. Такой бархатистый и успокаивающий. Сейчас в нем читались нотки взволнованности. Нацу переживал за нее.
- Спасибо, что принес меня сюда, - Люси повернула голову и ахнула.
Последние отголоски сна сразу развеялись. Нацу сидел поодаль от нее, под их любимым деревом и морщился от боли. Левой рукой он сжимал запястье правой, ладонь которой пылала.
- Почему ты не коснулся меня?! – разозлилась Люси, и сама бросилась к нему, прижимаясь к его груди всем телом, едва не обжегшись.
- Не успел, это случилось только что, - виновато отозвался Нацу в макушку фее, которая продолжала отчаянно прижиматься к нему, усевшись сверху на его ноги.
Он хотел сказать ей, что огонь ушел и теперь все хорошо, но вместо этого положил ладони на ее спину, чувствуя под футболкой небольшие выступы от крыльев, и еще крепче прижал ее к себе, жадно вдыхая запах золотистых волос.
Тогда его сердце пропустило удар.
А в следующее мгновение ему в челюсть прилетел чей-то кулак. Он больше не чувствовал тепло Люси на своих руках. Отлетев в деревянную стену, он осмотрелся, готовый в любой момент защищаться.
- Стареешь, головешка, раньше бы ты не пропустил такой удар, - самодовольно хмыкнул брюнет с оголенным торсом. На его груди красовалась странная татуировка.
Нестерпимо захотелось вмазать ему в ответ, что Нацу и сделал. Его кулак загорелся, когда он впечатался им в живот брюнета.
- Грей, Нацу, а ну прекратили! – взревела аловолосая девушка в доспехах и отшвырнула обоих в разные стороны. Уже в полете, Нацу заметил, что за ее спиной стояла Люси, испуганно наблюдая за ним. Она прижимала к груди игрушку, которую он подарил ей на день рождения, а на тыльной стороне ее ладони красовалась та же татуировка, что и у брюнета. Как там его назвали? Грей?
- Фух, - шумно выдохнул Нацу, когда вновь почувствовал за спиной кору старого дерева. Люси продолжала сидеть у него на коленях, а в ее взгляде сквозила озабоченность. – Тоже видела, да? Давненько их не было.
