Потом Гор, сын Осириса победил Сета и при помощи богов воскресил Осириса, и тот стал богом в мире мертвых.

А это цитаты из книги смерти. – Махмуд указал рукой на иероглифы, размещенные между изображениями.

Осмотренная путешественниками прямоугольная камера заканчивалась еще одним лестничным пролетом, который привел их в помещение квадратной формы, метров по 30 в длину и ширину. Потолок этого погребального, как правильно догадался Веденеев, зала был заполнен изображениями коршунов с распростертыми крыльями, у каждого из которых в когтях был зажат символ в виде креста с петлей сверху.

– Это крест жизни – анкх. – Прокомментировал гид. – Его основное значение – это бесконечность бытия. Другими словами, этот символ олицетворяет жизнь после смерти. Коптский крест (его еще так называют) говорит о том, что, когда приходит смерть, то это не означает конец жизни. Душа человека бессмертна. Следовательно, она будет существовать бесконечно.

На стене погребальной комнаты была изображена все та же женщина.

– Это она стоит перед Анибусом, который взвешивает ее сердце, положив его на одну чашу весов, в то время как на другой лежит истина.

      Анибусом гид назвал божество с головой шакала. Истина же была изображена художником в форме пера.

– Это перо богини истины Маат. Если сердце перевешивает, значит, оно отягощено грехами и тогда его пожирает чудовище Амамат. Вот эта симпатяга. – Египтянин указал на изображение странного существа. – Амамат – пожирательница, богиня-чудовище, демон из царства мертвых с телом гиппопотама, львиными лапами, гривой и пастью крокодила! А на эти таблички он записывал свой приговор.

А на другой стене неизвестная царица в сопровождении своего двойника именуемого Ка приносит дары различным богам и умоляет демонов подземного мира.

А тут она торжествующая после успешного преодоления всех испытаний, оправданная       Осирисом, вступает в чертоги богов.

Слушая пояснения проводника, Виктор, ощущая легкую усталость, опустился на небольшой квадратный выступ в скале и с удовольствие вытянул ноги, снимая с них напряжение.

– А это что за табуретка? – Спросил он египтянина, когда тот, окинув еще раз по кругу погребальную комнату, решил, что описал фрески исчерпывающе и замолчал.

Проводник отступил на шаг, оценивающе осмотрел выступ, на котором расположился Веденеев, поскреб пальцами подбородок и не очень уверенно высказал предположение, что это, скорее всего, пьедестал для подношений усопшей.

Почувствовать себя подношением для усопшей оказалось Веденееву крайне некомфортно, и он подскочил, как ужаленный, вызвав у экскурсовода невольную улыбку.

…

Пещерные комиксы о приключениях усопшей и комментарии египтянина к ним, спору нет, были очень занимательны, но сознанием Виктора завладела новая версия известных новозаветных событий. Поверить в то, что презираемый всеми людьми в течение двух уже тысячелетий человек, на самом деле – герой, совершивший подвиг самопожертвования ради этого самого, презирающего его мира, было трудно, невероятно трудно, практически невозможно. Но что самое удивительное, именно эти нереальность и парадоксальность истории подталкивали Веденеева поверить в нее.

На всем протяжении обратного пути к ожидавшему их на противоположном берегу автомобилю Веденеев, совершенно уйдя в себя, раз за разом, возвращался мысленно к этой истории.

Из состояния задумчивости он вышел только уже в салоне автомобиля, причиной чему послужил голос Махмуда.

– Ну что же, мистер Веденеев, пришло время для следующего этапа нашего увлекательного путешествия.

Рекомендую Вам держаться покрепче, левой рукой за эту ручку – Египтянин указал на горизонтальный поручень над перчаточным ящиком, – правой – за ту. – Он ткнул пальцем в ручку над пассажирской дверью.

Веденеев без лишних вопросов исполнил эту рекомендацию, хотя и считал, что это, скорее всего, излишняя предосторожность. В этот момент он подумал, что водитель специально, как это часто бывает, нагоняет страху, и делает это не столько, чтобы предупредить возможные негативные последствия, а больше для того, чтобы распалить воображение пассажира, обострить его чувства, и тем самым компенсировать отсутствие ранее оговоренных и, кстати, оплаченных впечатлений. Поэтому Веденеев, хотя и занял рекомендованное водителем положение, но держался, не сильно напрягаясь.

То, что рекомендация вполне и даже очень обоснованна, а его умозаключения не стоили и выеденного яйца, Виктор понял, как только машина, сразу после слов водителя, резко свернула с асфальта на открытое пространство пустыни и тут же своим правым колесом налетела на сильно возвышающуюся над поверхностью земли каменную плиту. Веденеева, по недоверию не ожидавшего подобного маневра, сильно тряхнуло. Его правая рука, не удержавшись за поручень, сорвалась, и он, лишившись опоры, ткнулся левым виском в плечо Махмуда, который с улыбкой на губах бросил на Виктора понимающий, снисходительный, но, тем не менее, укоризненный взгляд.

Как только положение автомобиля позволило, Веденеев вновь занял рекомендованную позу и взялся за поручни гораздо крепче прежнего. И вовремя, потому, что машина на очень высокой скорости выполнила левый поворот, и Веденеев был вынужден, напрячь левую руку еще крепче, чтобы удержаться в сиденье. Не без труда, но удалось.

      Автомобиль, не давая Веденееву опомниться, совершал поворот за поворотом, объезжая большие камни, часто при этом даже уходя в занос, то левым, то правым колесами наскакивая на камни поменьше.

Экипаж трясло нещадно. Во время этой скачки Виктор успел заметить следы других автомобилей и понял, что они движутся по типовой трассе для подобных мужских забав. Это принесло некоторое успокоение в его, начинающее тревожиться сознание. Он даже стал получать удовольствие от гонки.

Довольно скоро на их пути вырос холм с покатыми склонами. Автомобиль проехал несколько метров вверх по одному из них, после чего развернулся параллельно линии основания холма и продолжил дальнейшее движение с очень большим боковым креном. Виктор с удивлением смотрел по сторонам. Крен вправо был таким, что это казалось невозможным.

Сознание говорило, что машина должна перевернуться, что она просто не могла не перевернуться, распаляя в душе чувство страха, которое, не смотря на все усилия Виктора противостоять ему, предательски расползалось, заполняя собой все большее и большее пространство. Действительность, к счастью, демонстрировала обратное. Машина ехала уверенно, всеми четырьмя колесами по наклонной плоскости, не предпринимая ни малейшей попытки оторваться от земли.

Через какое-то время внедорожник выехал на равнину, где снова пустился в пляс, пока не добрался до очередного холма с более крутым склоном, и принялся вскарабкиваться на его вершину.

Двигатель автомобиля заработал с ощутимым напряжением, казалось, на пределе своих возможностей. Тем не менее, машина, уверенно цепляясь колесами за грунт, равномерно ползла вверх к вершине холма.

      Достигнув в верхней точки трека плоского участка, внедорожник опустился в горизонтальное положение и машина начала вновь набирать скорость. Справа от дороги был крутой, чуть не вертикальный, склон. Слева возвышалась отвесная скала. Это не оставляло никакой возможности для маневра в том случае, если бы, не дай бог, произошло что-нибудь не предвиденное водителем, например, если бы трассу перегородила бы какая-нибудь осыпь или даже просто один единственный валун, что представлялось сейчас абсолютно реальным.

Пока Веденеев размышлял над бесшабашностью своего водителя и осуждал собственную неосмотрительность, он успел заметить, что находящаяся в зоне видимости часть дороги сначала ныряет под нависающую по курсу скалу, которая образует некое подобие полу тоннеля, а потом уходит влево, заворачивая за ее край.

Нависающая скала, на которой в силу отрицательного угла наклона, песок и пыль не скапливались, в отличие от остальной поверхности холма, выделялись более темным цветом, а ее порода местами искрилась, отражая солнечный свет. Эти цветовые и световые переливы привлекли внимание Виктора, который проводил взглядом пролетающую мимо скальную стену, одновременно ощущая, что джип начинает снижать свою скорость.