Когда он снова посмотрел вперед, то увидел за капотом… лишь небо, только небо, сверху и до самого низа, так, как его видит в иллюминатор пассажир самолета, когда лайнер накреняется для маневра в противоположную от него сторону.

Дыхание перехватило, а сердце замерло, когда он ощутил и осознал, что автомобиль оторвался от грунта и находится в полете.

…

– Андрей! – Громкий и звонкий окрик нарушил тишину двора, столкнув с голых корявых веток берез стаю галок.

Он прозвучал внезапно, как выстрел или крик о помощи. Людей во дворе в этот ранний час было немного: мужчина, выгуливающий пару похожих друг на друга собак одной породы, пожилая дама, бредущая куда-то по своей надобности и мужчина – к тридцати, открывавший в этот момент дверь зеленого «Баргузина», но все, без исключения, повернули голову в направлении источника звука.

– Ты телефон забыл. – Добавила женщина, чья голова торчала из распахнутого окна на третьем этаже, лишь чуть-чуть убавив голосу громкости.

Мужчина у «Баргузина» захлопал ладонями по карманам.

– Вот, блин. – Раздосадовано буркнул он себе под нос, вспомнив, что возвращаться считается дурной приметой. Секунду поразмышляв, он, однако, решил, что примету, хочешь – не хочешь, придется проигнорировать. – Сейчас поднимусь. – Повысив голос, полукрикнул Андрей в направлении распахнутого окна и, прямо с земли, не забираясь в салон автомобиля, запустил его двигатель.

Когда он снова спустился во двор, машина была достаточно прогрета, чтобы можно было ехать.

Мелкая неприятность с забытым телефоном не смогла испортить его приподнятого настроения, которое было вызвано наличием довольно крупного заказа на строительство загородного коттеджа.

Заказчика он, правда, еще и в глаза не видел. Мало того, даже с его представителем Андрей общался только виртуально, по Скайпу, но деньги на его банковский счет за выполненную работу по подбору участка для строительства и разработку проектной документации пришли абсолютно реальные. Это не могло не радовать.

Сегодня ему предстояло осуществить снос старого обветшавшего дома. Андрей уже договорился с бульдозеристом из соседней деревни.

Захватив по дороге трех гасторбайтеров, к месту проведения работ он прибыл с небольшим семиминутным опозданием.

Бульдозера, однако, еще не было.

Второй раз за сегодняшнее утро сказав: «вот, блин», Андрей набрал номер телефона бульдозериста.

– Номер абонента не отвечает или находится вне зоны обслуживания. – Сказала трубка, после серии гудков.

Андрей повторил звонок.

Соединение установилось только после четвертого вызова.

– А Вы где? – Не пытаясь скрыть своего раздражения, рявкнул Андрей, не утруждая себя приветствием.

– А че? – Интонация голоса абонента подсказывала, что настойчивые звонки Андрея только что вырвали бульдозериста из объятий морфея. – О, блин. – Это, видимо, пребывающий в состоянии «с бодуна» машинист определил текущее время. – А вы уже там?

– Мы уже давно тут. А Вы где? – Андрей хотел добавить еще что-нибудь, соответствующее моменту, но сдержался, подумав, что визави вообще может взбрыкнуть и не приехать вовсе, а найти в округе замену будет крайне проблематично.

– А я уже в пути. Короче, не отвлекай, буду минут через пятнадцать, двадцать – край. Бабло готовь. Трубы горят. О, а кстати, у тебя ничего поправиться нет? Чтобы рука тверже была и с рычага не соскочила.

– Э нет, дружок, так дело не пойдет! Вот домик столкнешь, рассчитаемся, хоть обпоправляйся. Как говорится, утром – стулья, вечером – деньги.

– Ладно. – Не стал настаивать на своем бульдозерист. – Жди.

Коротая в ожидании бульдозера время, Андрей, побродив в задумчивости по территории участка, подошел к дому.

Он взялся за ручку входной двери и потянул ее на себя. Дверь не поддалась. Андрей оглядел ее по периметру. Осмотр показал, что дверь заклинило. Прораб дернул сильнее. Низ двери хлобыстнул, но ее верх, оказавшись прочно зажатым покосившейся коробкой, оказал достойное сопротивление и сейчас. Андрей рванул что есть мочи. Верх двери, издав громкий скрежет, вырвалась из плотных объятий коробки. Сила, приложенная Андреем, оказалась, однако, такой большой, что он по инерции вырвал еще и верхнюю петлю. Дверь стала крениться, увлекая Андрея за собой. С трудом, но прорабу удалось сохранить равновесие. Он прошел внутрь.

Изба была абсолютно пустой, ни мебели, ни каких-либо вещей, так, мусор кое-где, только и всего.

Андрей обошел помещение по кругу. Ковырнув одну из куч мусора ногой, он обнаружил старую пожелтевшую фотографию. Прораб вышел на середину избы. Сюда сквозь прореху в крыше попадал солнечный свет.

Послышался лязг гусениц бульдозера. Андрей посмотрел на часы. С момента разговора с бульдозеристом прошло семнадцать минут.

– О, как торопится. Видать, и правда, трубы горят не на шутку. – Подумал Андрей, и принялся рассматривать фотографию.

На ней были запечатлена счастливая семья на берегу Черного моря, вероятнее всего, муж с женой и двое разнополых детишек.

На голове главы семьи красовалась белая широкополая шляпа, наподобие той, в которой в «Веселых ребятах» снимался Утесов. Мужчина был статный, мускулистый, его жена – невероятно красива, несмотря на смешно выглядящий по нынешним временам холщевый купальник, дети – счастливы.

Лязг гусениц нарастал. Бульдозер, и это совершенно очевидно, был уже неподалеку. Андрей разжал пальцы, державшие фотографию, и проследил взглядом, как она спланировала на пол. Лязг ощутимо замедлился, но не прекратился вовсе, и, вдруг…

изба зашевелилась, как потревоженный холодец. Сверху с насыщенностью декабрьского снега посыпались пыль и мусор крупнее.

Андрей инстинктивно поднял голову вверх. Глаза сразу забились этой падающей пылью. Мужчина проморгался, протер глаза руками. Восстановив способность видеть, Андрей обнаружил, что бревна сруба пришли в движение друг относительно друга, а сам дом начал как бы скручиваться.

– Стой! – Раздался снаружи истошный вопль.

Смертельную опасность Андрей скорее почувствовал, чем увидел и сделал шаг в сторону. Выехавшая из соединения со стеной потолочная балка рухнула одним концом на то место, где только что стоял Андрей, проломив ветхие доски пола.

Окрик «Стой» видимо сработал. Дом замер. Но одна потолочная доска, набирая по мере движения скорость, уже неслась на Андрея, нацелив в него пучок вырванных из зацепления гвоздей. Уворачиваясь от нее, мужчина зацепился ногой за свалившуюся ранее потолочную балку и рухнул в образованный ею пролом в полах.

Падающая доска потянула за собой другую, та – следующую, и весь потолок со скрипом и грохотом обрушился, поднимая с пола густые клубы пыли.

…

Автомобиль начал крениться носом вниз, мгновение полета завершилось тем, что внедорожник коснулся колесами земли и ощущение того, что перед ними пропасть сменилось на понимание, что машина перешла в состояние крутого спуска с наклоном близким, вероятно, к предельно допустимому углу. Пока сердцу возвращалась способность биться, и восстанавливалось дыхание, машина совершила несколько амплитудных движений вверх-вниз, то снова почти взлетая в воздух, то плюхаясь брюхом об идущую под уклон дорогу.

Продвинутая подвеска смогла затушить эти колебания только у самого основания холма и… ненадолго, потому что при переходе автомобиля в горизонтальное положение, он получил новый мощный импульс, и вновь заскакал вверх– вниз, как старый советский жестяной игрушечный цыпленок.

Веденеева, да и водителя, конечно, тоже, колбасило не по-детски.

Сделав еще два или три, но уже менее впечатляющих маневра по грунту, которые, тем не менее, не давали Веденееву возможности расслабиться, машина, ополоумевшей лягушкой, запрыгнула на асфальтовую дорогу. Там, последний раз присев на задний мост, взвизгнула колесами и, наконец, перестала трястись, набирая скорость.