— Ой, лошадки! — и принимается трепать одну из лошадей по мягкому серому боку. — Ты моя хорошая, ты моя красавица! — ласково повторяет она и вдруг спрашивает у своего стилиста: — А можно ее покормить?
И Инграте тут же находят яблоко, которое девушка со счастливым видом протягивает кобылке.
У Иштар Пибоди лошади таких радостных эмоций не вызывают.
— Надеюсь, они не лягаются. И не перепачкают мне костюм, — брезгливо замечает она, посильнее запахивая халат. — Ром, ты так и будешь тут стоять или наконец поможешь мне забраться в колесницу?!
Лисса усмехается: у этой девушки явно капитолийский склад ума. Интересно, кто ее родители?
— Ублюдки, — слышится из дальнего конца конюшен. Лисса не успевает понять, кто это сказал — очевидно, девушка из одного из дальних дистриктов. Следом слышится еще несколько крепких ругательств в адрес капитолийцев — кажется, возмущается Двенадцатая. Ну что ж, это ее право — Лисса не может осуждать Антрациту. Почти каждый год кто-то из трибутов вот так же яро и открыто ненавидит Капитолий; главное, чтобы об этом не узнал президент. Когда в игре есть мятежные души, зрелище зачастую получается более интересным.
— Тихо ты, — шикает на Антрациту ее земляк. — Услышат еще! — он воровато оглядывается, но поблизости нет ни одного капитолийца: стилисты Двенадцатого куда-то отошли, а другие слишком далеко, чтобы расслышать их препирательства. Антрацита, насупившись, замолкает, а парень — кажется, его зовут Вик — нервно спрашивает: — Интересно, долго нам тут еще ждать?
Лисса поглядывает на часы. До начала остается минут пятнадцать, не больше, и ей пора бы уже занять свое место в распорядительской ложе. Бросив последний взгляд вниз, на подтягивающихся потихоньку трибутов, она собирается уже развернуться, как за спиной раздается уверенный тихий голос:
— Я знал, что найду тебя здесь.
— Меркурий, — улыбается Лисса и берет мужа под руку.
— Ну что, как трибуты? — спрашивает он. Лисса, бережно отведя в сторону серебристую челку, спадающую на лоб Меркурия, многозначительно кивает:
— Есть очень необычные ребята. Впрочем, как и всегда. Идем?
Меркурий кивает, и они вдвоем покидают балкончик по специально оборудованному потайному коридору. Выходят на Круглую площадь, где на трибунах собрался уже почти весь Капитолий, и занимают свои места в распорядительской ложе.
— Господин Хоффман, после парада мне бы хотелось получить от вас небольшой отчет, — замечает Лисса, отыскав Эрота среди коллег. — Что, по-вашему, представляют из себя трибуты, как можно помочь им раскрыться на арене… Вы меня понимаете?
Эрот, растянув губы в улыбке, кивает и потряхивает стопкой листов, закрепленных на планшете — очевидно, сюда он записывает все собранные о трибутах сведения. Прекрасно.
— Тогда жду вас в своем кабинете по окончании Церемонии, — подводит черту госпожа Голдман и приветственно кивает Артемиде, своей коллеге и близкой подруге.
— Ну что, старушка, оторвешься в последний год? — смеется та, и Лисса с трудом прячет улыбку. Она перекидывается с подругой еще парой фраз, а затем над площадью громом проносятся первые ноты гимна. Парад трибутов начинается.
Колесница Дистрикта-1 запряжена белыми лошадьми с крупными перьями на головах. Трибуты же — Диаманд и Анести — сияют, как и положено жителям округа ювелиров. Анести одета в узкое белоснежное платье в пол с глубоким декольте и разрезом до середины бедра, обнажающим сильные загорелые ноги. На плечи девушки наброшено боа, запястья украшают массивные браслеты, переливающиеся бриллиантовым блеском, на шее — тяжелое колье к ним в комплект, а голову венчает тонкий обруч с пером, под который собраны волосы. Анести приветливо улыбается публике, и Лисса думает, что одной своей улыбкой девушка покорит немало сердец. У ее земляка тоже невероятно обаятельная улыбка, хотя и не такая яркая, но более искренняя. Из этих двоих Диаманд, одетый сегодня в белые брюки и переливающийся, подобно бриллиантам на шее Анести, пиджак, Лиссе Голдман нравится сильнее.
Трибуты из Дистрикта-2 одеты в этот раз слишком уж просто. У обоих — серые, совершенно идентичные костюмы, и только прическа Инграты кажется интересной — шоколадные волосы зачесаны наверх и сбрызнуты пепельным лаком, подобно скале. Но зато трибуты — очевидно, с легкой руки все той же Инграты — едут верхом, и это вызывает в толпе восторженный отклик… А после Марбл и Инграта вдруг отпускают поводья и разводят руки в стороны. Инграта едва не падает, но Марбл хватает ее за запястье, и девушке удается удержать равновесие. Они так и едут, держась за руки, а их костюмы начинают буквально трещать по швам. Там, где появляются неровные черные бороздки — в основном на шее и плечах, — из-под обтягивающих комбинезонов выступает оранжевато-красная густая субстанция и изливается по одежде, подобно лаве. Такая же лава — или кровь, символ победы в Играх? — стекает по волосам Инграты на лицо, покрытое серой краской и черными узорми трещин. Вулканы, непредсказуемые и опасные — такие, какими обычно предстают на Голодных Играх трибуты из Дистрикта-2, занимающегося горнодобывающей промышленностью. Зрители просто ревут от восторга, восхищенные таким решением стилистов — и тут же замолкают, ошарашенные: колесница Дистрикта-3 совершенно пуста. Слышатся удивленные перешептывания, кто-то уже готов начать возмущаться, да и сама Лисса с трудом держит себя в руках — она же своими глазами видела Иштар и Рома в конюшнях! Что-то пошло не так, Церемонию необходимо прервать?.. Главный распорядитель Игр судорожно хватает Меркурия за руку и готовится остановить парад, и тут на колесницу Третьего падает луч прожектора. По Круглой площади проносится облегченный и восхищенный выдох: Иштар и Ром словно появляются из ниоткуда, и их тела и лица сплошь покрывают столбики ярко-зеленых цифр — нулей и единиц. Матрица. Зрители аплодируют и салютуют Третьему дистрикту, Иштар надменно смотрит перед собой, Ром довольно улыбается. А потом освещение падает на их колесницу под другим углом, и трибуты снова перестают быть видимыми, чтобы спустя несколько мгновений опять вспыхнуть двоичным кодом. Лисса то и дело поглядывает на них, заинтригованная разработками стилистов, и все же другие трибуты тоже требуют внимания.
Колесница Четвертого отдаленно напоминает корабль, и хоть запряжены в нее обычные лошади, своеобразный «киль» имеет форму морского конька. Юноша-трибут, смуглый и мускулистый Сандал, стоит в неуклюжей позе, одетый в свободные шорты, и его тело покрывает синеватая чешуя — на локтях, запястьях, коленях, на лице и на груди. По спине, предплечьям и икрам змеятся наросты, подобные плавникам. Губы и щеки выкрашены сине-зеленой краской. Землячка Сандала, солнцеволосая Таласса, одета в короткое платье, по силуэту напоминающее песочные часы. Оно сшито из множества воланов всевозможных оттенков серого, белого и голубого, и кажется, будто девушка вся облеплена морскими раковинами. Она стоит, босая, и напряженно смотрит перед собой, и на ее голове переливается серебристым светом тиара в форме морской звезды.
Костюмы Айвори и Тимиса из Пятого выдержаны в одном стиле. У Тимиса это брюки и рубашка светло-коричневого, чуть сероватого оттенка с более яркими вкраплениями, похожими на птичье оперение, у Айвори — прямое платье того же цвета, открывающее колени. Ее чуть раскосые глаза подведены до самых висков, а от них назад расходятся довольно длинные жесткие перья. Такие же венчают голову Тимиса. Пятые едут с закрытыми глазами, сложив руки крестом на груди, а затем вдруг резко поднимают головы и разводят руки. И публика снова ликует: они не руки развели, а расправили крылья, самые настоящие, подобные птичьим. «Совы», — решает для себя Лисса Голдман и приглядывается к Айвори, которой — вот уж неожиданность — кажется, по душе внимание капитолийцев. Она улыбается, и вот уж чья улыбка точно самая привлекательная на этом параде. Ну, а колесница Дистрикта-5 — химическая промышленность и генная инженерия (которую, очевидно, и обыграли стилисты) — заворачивает по кругу, и зрители встречают трибутов из Шестого. Шейди и Дэш выезжают на танке, одетые в камуфляжные костюмы и перепачканные машинным маслом. У Дэша на голове — каска, у Шейди в руках — бинокль, и ее идеально прямые русые волосы треплет порывистый ветер — очевидно, на танке установлены вентиляторы. Дистрикт-6 занимается транспортной промышленностью, в том числе — пусть война и закончилась — производит военную технику. Хотя Лисса не думала, что кто-то из стилистов мог знать об этом: в Шестом в Темные времена было немало мятежников, работающих против Капитолия… Президент Борк предпочитал утаивать это, как и то, что теперь в Шестом разрабатывают военные машины уже для столицы — на случай нового восстания у Капитолия должна быть защита. И запуганные жители Шестого не смеют противоречить.
