Лисса отмахивается от ненужных мыслей. Танк и танк, черт бы с ним. Стилисты, в конце концов, могли съездить в Шестой и поизучать род их деятельности. Изучать деятельность Седьмого особого труда не составляет — лесозаготовки и целлюлозная промышленность. И Тит Лоумен в костюме лесоруба — клетчатая рубаха, простые брюки, подтяжки и топор на плече. И — надо же — накладная борода! И на что только не пойдут стилисты для создания образа… Но где же Сиена? Лисса долго присматривается к колеснице Дистрикта-7, представляющей собой платформу, по краям украшенную деревьями и виноградными лозами, и наконец замечает девушку-трибута. Та стоит, прислонившись спиной к одному из деревьев, и кожа ее выкрашена в цвет коры, а все тело бороздят зеленые стебли вьюнов с нежно-розовыми цветочками. Волосы выкрашены в зеленый и уложены на голове замысловатым венком, и Сиена почти сливается с оформлением колесницы. Когда Тит подходит к ней и подает руку, девушка наконец отделяется от дерева и выходит на середину платформы, вызвав шквал оваций. Стилисты Седьмого в этом году сыграли на контрасте, показав приземленного дровосека, встретившего в лесу мифическое существо — дриаду. Красивая задумка, хотя, конечно, актерская игра у трибутов страдает…
Девушка из Дистрикта-8, Ора, одета в длинное и пышное платье из портновских булавок с яркими разноцветными головками. Во всяком случае, так кажется — они усеивают и лиф платья, и объемную юбку, словно Ора — живая игольница. На ее голове — надетая вместо шляпки пустая катушка, на которую намотаны, подобно ниткам, медно-рыжие волосы. На голове Хиона, ее земляка, тоже есть катушка — совсем маленькая, и его курчавые пшеничные волосы собраны набок и тоже накручены на болванку. Одет Хион в классические черные брюки и белую рубашку, поверх которой — жилет из таких же разноцветных булавок и галстук из них же. Должно быть, стилисты Восьмого очень кропотливо работали над костюмами своих трибутов.
Анемона Клири из Дистрикта-9 одета в летящее платье из кирпично-красного шифона с V-образным вырезом. На ее глазах — красная лента-повязка, а на голове — венок, выполненный из отлитого в форме колосьев золота. Запястья охватывают такие же колосья, напоминая чем-то колючую проволоку. В руке — серп. У Аира, ее лопоухого земляка с полными губами, серпа нет, но лента на глазах и рубашка из красного шифона под стать платью Моны имеется. Она расстегнута на несколько пуговиц, и обнаженную шею юноши охватывают сплетенные в некое подобие колье золотые колоски. Венок, точно такой же, как у Анемоны, венчает вихрастую голову. Их дистрикт зрители встречают теплыми аплодисментами, и даже Лисса Голдман одобрительно кивает: повязки на глазах ее просто заворожили. То, как стилисты обыграли приевшиеся за двадцать пять лет колоски, ставшие традиционными для Девятого дистрикта на параде трибутов, вызывает живой интерес.
Здоровенный Маркус из Дистрикта-10 изображает циклопа — пастуха-великана из старинных мифов. На нем простые бриджи и густая овечья шкура, из-под которой виднеется могучая грудь. Маркус пытается выглядеть грозным, но у него довольно приветливое лицо, и Лиссе почему-то кажется, что в душе этот юноша добродушный и дружелюбный, а вовсе не устрашающий. В правой руке он держит рог изобилия, в левой — пастуший посох, а рядом с ним стоит девушка в струящемся белом платье. Мягкие складки плавно опадают вдоль изгибов ее тела, а длинные рукава тонут в кувшине, который Терра держит в руках. Ее кожа кипенно-белая, и волосы, закрученные в замысловатую прическу на затылке, тоже, и весь образ девушки кажется таким нежным и текучим… Молоко. Лисса сразу же понимает, что Терра из дистрикта животноводов изображает молоко, и восхищается мастерством и оригинальностью ее стилиста. Костюмы пастушек, овец, коров — все это было уже десятки раз, и никому прежде не приходило в голову сотворить подобное. И судя по реакции с трибун, публика согласна с мнением главного распорядителя.
Очаровательная Линария из Одиннадцатого навевает мысли о вишне. Яркий макияж, пухлые губы, накрашенные красной помадой, шляпка-вишенка на голове и, конечно, платье насыщенного вишневого цвета. Лиф плотно обхватывает пышную грудь девушки, а сразу от груди платье начинает расширяться пышным куполом. На плече у девушки сидит красногрудая птичка. Сочно, ярко, необычно и оттого притягательно. Почему-то Лисса уверена, что многие капитолийки захотят приобрести подобное платье по окончании Церемонии открытия, так что стилист Линарии не прогадал. Юноша, стоящий рядом с Линарией, сразу же меркнет на ее фоне. Если она — сочная вишенка, то Кипрей — хиленький зеленый стебелек. Выкрашенная зеленоватой краской кожа, зеленый костюмчик — бриджи и футболка, штанины и рукава которых разрезаны клинышками, и зеленая же шапочка. Но потом Лисса приглядывается к Кипрею, с самодовольным видом стоящему в колеснице, и замечает заостренные ушки, свирель в руках… Лесной эльф? Ему бы на колесницу Седьмого, к дриаде Сиене…
Парад завершают трибуты из Дистрикта-12. Антрацита и Вик одеты просто, но в то же время стильно — черные узкие брюки и того же цвета кожаные куртки. У обоих черные губы, а у Антрациты — еще и глаза, напоминающие два пустых провала, где ярко-голубые радужки — словно свет в конце тоннеля. Творчески стилисты подошли к прическе девушки — ее пушистые, не слишком длинные волосы похожи на облако сизого дыма. Издалека даже кажется, будто они клубятся.
Колесницы одна за другой выстраиваются полукругом перед президентским дворцом. Гимн затихает, Максимус Борк выходит на балкон и приветствует участников первой Квартальной Бойни торжественной речью, восхищаясь отвагой этих молодых людей и их внутренней силой. Лисса усмехается про себя: да уж, ребят их земляки на арену отправили, как тут без внутренней силы? Но Президент Борк напоминает, что каждый сам волен выбирать свой путь, намекая на условия Бойни. В голове у Лиссы проносится та самая фраза, заявленная в условиях и озвученная дистриктам: «В напоминание о том, что бунтовщики сами выбрали путь насилия, каждый дистрикт сам должен голосовать за своих трибутов!» Сейчас Борк не говорит об этом прямо, но каждый из присутствующих, если у него есть хоть капля мозгов, понимает. Наконец, с президентского балкона раздается последнее напутствие:
— Счастливых вам Голодных Игр, и пусть удача всегда будет на вашей стороне!
Снова звучит музыка, и обученные лошади строем покидают Круглую площадь, увозя трибутов в Тренировочный центр. Зрители еще долго аплодируют им и осыпают цветами, а Лисса устало встает с кресла и кивает Эроту Хоффману:
— Я жду вас.
Затем поворачивается к мужу, и тот ободряюще сжимает ее ладонь. «Потерпи, осталось совсем чуть-чуть», — говорят его бархатные черные глаза.
Комментарий к V
Хочу выразить преогромную благодарность моей подруге Людочке, которая очень помогла мне с образами <3
========== VI ==========
Анемона, облегченно выдохнув, снимает с глаз красную ленту и осторожно сходит с колесницы, оперевшись на руку Рэйвена — их с Аиром ментора, черноволосого мужчины с раскосыми глазами и носом, напоминающим клюв. Она легонько вскрикивает, опасаясь упасть или зацепиться каблуком за подол платья, но успокаивается, ощутив под ногами твердую землю. Аир спрыгивает с колесницы лихо — «Я же не девчонка», — поясняет он, широко улыбнувшись. Кажется, парад пришелся ему по душе — он выглядит довольным, чего никак нельзя сказать о самой Анемоне. Девушка сильно перенервничала: она ненавидит, когда на нее смотрят, да еще обсуждают ее внешний вид. Кажется, хуже и быть не может — но, спасибо стилисту, Мона по крайней мере не видела тысячи устремленных на нее глаз, как не видела и других трибутов — своих соперников: не с чем сравнить собственный образ. Хотя сейчас мимо колесницы Девятого и снуют трибуты, торопящиеся попасть в Тренировочный центр — но Анемоне уже не до них, она вся трясется, хотя лицо ее и остается невозмутимым. Боги, как все прошло? Что подумала о ней публика? Вдруг они решили, что она некрасива, вдруг спонсоры не захотят ставить на нее?! И что тогда, что?! Без спонсоров на арене не прожить, это всем ясно.
