Центр управления ареной жужжал, словно улей, каждый здесь был занят своим делом, а «пчелиная королева», как шутливо окрестил Лиссу муж, прикидывала, кому из трибутов стоит устроить какую-нибудь западню. Быть может, Оре? Той слишком вольготно живется среди руин с ее запасами консервов и ослиным терпением. Или Сиене с Маркусом? Хотя за этими наблюдать и без того интересно: не далее как вчера Лиссе стало известно, что за их дружескими перебранками и теплым отношением друг к другу с замиранием сердца следит весь Капитолий. Нашли себе Ромео и Джульетту взамен погибших Шестых, хотя сама Лисса в их отношениях романтики не находила. Сейчас эти двое сидели у потухшего костра, доедали зажаренных на обед куропаток и разговаривали о родных дистриктах, а госпожа Голдман уже прикидывала, что бы такое устроить, чтобы разрушить эту идиллию, когда затравка для публики сама пришла к ней в руки — оттуда, откуда Лисса и не ждала. Таласса Ричардсон, изучая окрестности замка, приближалась к комнатам-ловушкам.
Ловушки представляли собой своеобразный лабиринт, состоящий из тринадцати комнат — двенадцать из них символизировали дистрикты Панема, а в самом центре находился маленький «Капитолий» — самое безопасное место на арене, где первого добравшегося туда трибута ждал щедрый приз в виде дополнительного Рога изобилия. Но Лисса Голдман не продержалась бы столько лет в кресле главного распорядителя, если бы просто распихивала всюду подарки для трибутов: этот дар следовало заслужить. Президент Борк обмолвился однажды, что бесплатный сыр лежит лишь в мышеловке — мышеловкой комната-Капитолий и стала. Двенадцать залов, окруживших ее кольцом, соединялись друг с другом по принципу соседства и оснащены были хитрым механизмом, который поворачивал комнату на девяносто градусов по часовой стрелке каждый раз, когда находящийся внутри закрывал одну из четырех дверей. Проход, ведущий к центру лабиринта, находился в «Дистрикте-1»; оттуда же можно было попасть в дистрикты Два и Двенадцать, а за четвертой дверью скрывалась смертельная ловушка. Во всех других залах ловушек было по две. Иной раз это становилось очевидно, стоило лишь открыть дверь, но иногда ловушка начинала действовать лишь тогда, когда трибут в нее попадал. Если постараться, из пары таких можно было найти выход.
Таласса Ричардсон вошла в лабиринт через зал, на одной из стен которого, в самом углу, сиротливо ждал, пока его заметят, герб дистрикта номер Пять. В этом зале и в «Одиннадцатом» одна из дверей соединяла помещение с коридорами замка и давала трибутам дополнительную лазейку, а гербы дистриктов наносились на стены так, чтобы их нельзя было увидеть случайно. Так распорядители исключали возможность выбраться, по нескольку раз открывая одну и ту же дверь. И все же задача добраться до выхода не была невыполнимой, а потому зрители замерли в ожидании. Дверь за Талассой захлопнулась с глухим стуком, и находящийся в подвале механизм со скрежетом завращался. Девушка замерла, прислушиваясь — она не могла ощутить вращения, но могла заметить у входа медную табличку. Старательно выгравированные буквы на ней гласили, что «Безопасен только солнечного круга путь, не вздумай параллельно стрелке компаса свернуть».
Компаса у Талассы не было, и потому с минуту она стояла на месте, обескураженно прислушиваясь. Грация Голдман в прямом эфире тараторила, разъясняя принцип работы лабиринта. В той части центра управления, что отвечала за данный сектор арены, повисла сосредоточенная тишина: инженеры отслеживали вращение механизма, а Артемида ле Шанс проверяла, хорошо ли отлажены ловушки. Таласса, опасливо озираясь, подошла к двери, из которой только что вышла. Зажмурившись, она потянула ее на себя и удивленно заглянула внутрь: перед ней открывался зал, посвященный Дистрикту-6. Лисса цокнула языком: позволь она коллегам пышно убрать комнаты в стиле каждого дистрикта, и лабиринт оказался бы детской игрушкой: просто иди туда, где видишь герб, и не думай головой. Но такой проект лабиринта она утверждать отказалась, и теперь все комнаты походили одна на другую, словно сестры. Однако то, что перед ней не то место, откуда она пришла, Таласса сообразила сразу, после чего ради эксперимента еще пару раз закрыла и открыла ту же самую дверь. Так она опытным путем выяснила, что комната вращается; так же поняла, что один из проходов ведет к гибели: огромных пауков, облепивших стены, девушка заметила даже в полумраке и после долгих раздумий благополучно перебралась в «Шестой» дистрикт. Затем, посвятив еще минут десять размышлениям, она оказалась в «Седьмом» и, кажется, разгадав принцип, сразу же безошибочно открыла дверь в «Восьмой». Казалось, теперь дело должно пойти совсем уж легко и быстро, тем более что в седьмой комнате, в одном из углов, обнаружилась потертая смятая бумажка с указанием: «Ищи выход 12».
— Она очень легко разгадала систему, — разочарованно отметил один из распорядителей, и хотя ни один из гербов Таласса пока не заметила, у нее имелись все шансы найти выход.
— Собьем с пути? — заговорщицки предложил главный инженер арены, и команда организаторов с интересом обернулась к нему. Тот воодушевленно пояснил: — Она уверенно движется, пока помнит, откуда пришла. Заставим ее отойти к центру зала и повернуться пару раз — тут же запаникует. — С этими словами он быстро провел пальцем по сенсорному монитору, ввел какой-то код, и вдоль стены, у которой стояла Таласса, с шорохом и писком пробежала крыса. Взвизгнув, девушка подалась вперед, а затем что-то щелкнуло, и один из факелов, освещавших комнату, погас. Остался лишь один, закрепленный на противоположной стороне, и его света не хватало на все помещение: Талассе нужно либо двигаться ощупью, либо снять его со стены, чтобы освещать себе путь. Девушка выбрала второй вариант, и, отвлекшись, запаниковала: поняла, что потеряла ориентацию.
— Прекрасная работа! — удивленно вскинув брови, похвалила Лисса. Все-таки у нее отличная команда.
— Что и требовалось доказать, — польщенно отозвался инженер, возвращаясь к своим механизмам. Таласса заметно нервничала.
Прометавшись с четверть часа и в отчаянии хлопая дверьми, она наконец сделала выбор. Выбор этот оказался роковым, но пока Таласса об этом не подозревала. Она вошла в уже привычную комнату с четырьмя дверьми, не слишком просторную, и выдохнула: все шло, кажется, по плану. Развернувшись, Таласса открыла ту же дверь, из которой только что вышла, и сосредоточенно кивнула: здесь — глухая стена, но девушка уже сообразила, что ловушки чередуются с верным направлением; значит, сейчас комната повернется еще раз, и Таласса выйдет в следующий зал. Самое время приводить ловушку в действие — Артемида набрала код, и из двух противоположных стен потихоньку выехали шипы — острые веретена, смазанные ядом, в дань Восьмому дистрикту и старой сказке, что Лиссе читала мама много лет назад. Еще один код — и стены начали медленно двигаться навстречу друг другу. Таласса, еще не заметив этого, дернула дверь снова — но там тоже тупик, и он заставляет девушку замереть с вытянутым лицом. В ее глазах, что в свете факела отливали зеленым, зародилась паника, и она усилилась, стоило Талассе посмотреть вокруг. И уже нервно она дернула дверь в последний раз — снова замурованная арка, и пока комната вращалась, возвращаясь в первоначальное положение, стены сузились так, что вытянув руки в стороны, Таласса могла бы коснуться пальцами острых веретен. А потом она снова дернула ручку пресловутой двери, уверенная, что сможет вернуться в тот зал, откуда пришла, и… вырвала ее с корнем. Лисса велела чуть замедлить движение стен, операторы где-то там, на студии, колдовали со звуком, чтобы зрители вместо отменной морской ругани девушки из Дистрикта-4 слышали напряженную музыку, а сама эта девушка успела сориентироваться. И все, что ей пришло в голову — это погасить факел.
— Дайте света, — скомандовала Артемида, и в помещение, лишенное окон, влился тонкий луч искусственного освещения. Все камеры, спрятанные в комнате, направили свои объективы к Талассе. Та, дожидаясь, пока стены сдвинутся еще немного, держала наготове длинную лучину — кажется, ей она планировала остановить или немного замедлить движение. Девушка широко расставила ноги, упираясь в стены толстыми подошвами сапог, и, закусив губу, поместила длинное древко над головой между стен — оба его конца вписались четко меж веретенами так, что можно было подтянуться. Только бы не треснуло от давления, да, Таласса?
