Интересно, как обстоят дела у Иштар, думал Ром, сосредоточенно разглядывая окрестности. Может, это она умерла сегодня? Он прислушался к ощущениям, пытаясь вообразить, что его коллеги по дистрикту больше нет в живых, и, к своему удивлению, ничего не почувствовал. Ни малейшей скорби, лишь почти отчужденное удивление: как же это — был человек, и вдруг его не стало. Ну, жаль, конечно, но таковы Игры — Ром с Иштар никогда не были друзьями по-настоящему, лишь приятельствовали во время подготовки, так почему он должен рыдать о ней? Гаррисон мотнул головой: а с чего он вообще решил, что это Иштар погибла? Может, подсознательно хотел этого? Землячка была сильным соперником и могла всерьез помешать Рому победить. А еще она неплохо изучила его за дни в Капитолии и могла бы без труда просчитать его дальнейшие шаги — нет, определенно, сотрудничество до Игр ни к чему хорошему привести не может. С другой стороны, он с определенной долей уверенности мог бы предвидеть и действия самой Пибоди, так что они были почти квиты. Чего не скажешь о других трибутах, которых Ром так хорошо не знал — а среди них были сильные ребята. Профи из Первого и Второго и особенно парень из Десятого — этот внушал серьезные опасения. Он был силен и, помимо прочего, достаточно приветлив для того, чтобы полюбиться капитолийцам. А вот девчонок Ром не опасался — самая сильная из них слилась еще вначале, проиграв Марблу. Интересно, что такого сделала Анести Халлен, что он напал на нее? Еще одна причина выжить — посмотреть битву у Рога изобилия в повторе. Он сам, Ром, поступил там довольно подло, но в борьбе все средства хороши, он был уверен. И гнал от себя мысли о том, что судьба Дэша Кахейла была на его совести.
На самом деле, совесть Рома Гаррисона была чиста: он не сомневался в собственной правоте и давно уже убедил себя в том, что с чувством вины на арене не выжить. А выжить он хотел: дома ждала семья, ждала и Дара, которой он хотел сделать предложение, как только вернется… Ром сжал медальон на груди — внутри укрывалось от дождей и солнца фото его нареченной. Поддержка, без которой было бы, наверное, в разы сложнее. И если бы Ром не был скептиком, решил бы, что медальон его направляет — но он был, а потому шел вперед, доверяясь логике и держа наготове нож.
Ром направлялся на север, надеясь обогнуть замок и посмотреть, что находится на противоположной стороне, а по пути поживиться чем-нибудь у Рога изобилия: припасы, добытые в первый день, заканчивались, а питаться плохо прожаренным крысиным мясом Ром больше не мог. Сейчас он почти не волновался: рассчитывал добраться до Рога к вечеру, а в темноте остаться незамеченным будет значительно проще.
Арена была тиха в это время: ни шорохов, ни писков, ни пушечных выстрелов, хотя еще днем, Ром готов был поклясться, он слышал какие-то приглушенные звуки, похожие на лязг мечей, лошадиное ржание и крики толпы. Галлюцинации или нет, но Гаррисон старался запоминать их время и связывать с тем, что происходит вокруг. Иногда в такие моменты стреляла пушка, но Ром не был уверен, закономерно это или нет. В конце концов, времени на то, чтобы разгадать эту тайну арены, у него еще много.
До Рога изобилия он добрался, как и предполагал, уже затемно и теперь осторожно выглядывал из-за поваленной гранитной колонны, намечая план действий. У Рога — кто бы сомневался — обосновались профи, но сейчас там копошился кто-то один — очевидно, его союзник (или союзники?) ушел на разведку. Что ж, это было Рому на руку: одного обмануть проще, чем двоих-троих, вот только как… Напасть исподтишка? Да, он мог бы, а еще проще будет метнуть нож, но Ром опасался, что в темноте его бросок окажется недостаточно точным. Значит, подкрасться и… Ударить в спину? Да, пожалуй, так он и поступит. А если будет замечен ранее, пути назад не будет — придется сражаться. Интересно, кто там? Хорошо бы Второй, он менее внимателен, чем Первый…
Прикидывая в голове различные варианты развития событий, Ром крадучись подбирался к Рогу изобилия — противник пока не видел его, а вот он, Ром, уже угадывал в его телосложении и профиле Сандала из Дистрикта-4. «Это будет легко».
Сандал, словно почувствовав что-то, поднялся на ноги и мерно расхаживал из стороны в сторону, иногда замирая и всматриваясь вдаль. В паре метров от Рога Гаррисон замешкался на мгновение. Готов ли он? Готов, подсказал внутренний голос, и Ром продолжил идти, едва не споткнувшись о груду обломков. Обойдя их, поднял голову и не заметил Четвертого; под ребра закралась паника, но он отогнал ее короткой мыслью: «Должно быть, он с противоположной стороны».
Медный корпус Рога изобилия щедро украшен самоцветами — дурацкие девчачьи цацки, презрительно подумал Ром, прислоняясь к холодному металлу. Он обойдет Рог со стороны витого хвоста и нападет. Он слышал, как противник расхаживает совсем рядом, а еще — как бьется собственное сердце. Раз, два…
Ром ожидал, что, вероятно, столкнется с Сандалом лицом к лицу и вынужден будет парировать удар, но все оказалось проще. Он просто увидел человеческую фигуру, резко обхватил ее за плечи левой рукой, а правую, с зажатым в пальцах кинжалом, поднес к горлу пленника. И только потом понял, что обнимает хрупкие женские плечи.
— Отпусти, пожалуйста, — тихо, но настойчиво произнесла девушка, и Ром, присмотревшись, узнал в ней Анемону из Дистрикта-9. И прижал нож ближе к ее горлу, почувствовав, что может убить ее. Звериная жажда крови боролась с доводами разума; Анемона дернулась, и Ром, опустив глаза, заметил, что она подносит к его запястью длинную иглу, касаясь острием кожи.
— Что это? — нервно спросил он. Иголка казалась смехотворным оружием, но Ром скосил взгляд чуть в сторону и увидел лежащего на земле Сандала. Пушка не стреляла — значит, он жив, но Четвертый был полностью обездвижен, и Ром подозревал, что сделала это именно Анемона.
— Парализующий яд, — так же тихо ответила Мона. — Так ты отпустишь? — Ее тон был вполне миролюбив, но игла настойчивее прижалась к руке, хотя пока и не вошла под кожу. — Я могу успеть раньше тебя. — Она намекала на нож у ее шеи.
— А ты не промах, — Ром ослабил хватку. Ему нравилось, что Анемона грозилась обхитрить его: она может оказаться полезной. — Как насчет союза?
Девушка помолчала немного и кивнула:
— Но сначала убери нож.
Ром отпустил ее, и Мона отошла в сторону; он заметил на ее поясе длинную духовую трубку из легкого дерева. Так вот как она расправилась с Сандалом!
Анемона заметила его взгляд и застенчиво улыбнулась, перебрасывая высокий хвост через плечо.
— Яд действует минут пятнадцать, не больше. Надо поспешить, — поторопила она и принялась изучать содержимое Рога.
— Так он не убьет его? — разочарованно протянул Ром, последовав ее примеру.
— Нет. Но я могу сделать и смертельный, просто нужно больше времени.
Ему казалось, она набивает себе цену. А может, и правда умеет, но, так или иначе, с этой девчонкой надо быть настороже. Однако пока она ему пригодится.
— Пора уходить, — проговорила вдруг Анемона, когда Ром проверял содержимое очередного рюкзака. — Ты идешь? — поторопила она, заметно нервничая. Ром озадаченно обернулся на ее голос.
— Да, сейчас… — Он посмотрел на неподвижно лежащего Сандала и подумал, что это прекрасный способ избавиться от соперника и приблизить финал. Сможет ли он, хватит ли отчаяния?..
Мона уже торопливо покидала Рог изобилия, пока Ром нависал над Сандалом с ножом в руке. Он готов был уже нанести удар, когда над ареной разнеслись торжественные звуки гимна, заставив его вздрогнуть и поднять взгляд в небо. На несколько мгновений в вышине вспыхнул портрет Вика из Дистрикта-12 — неплохой был парнишка, Рому даже казалось, между ними есть что-то общее: целеустремленность, амбиции… Но все победить в Голодных Играх не могут, так что Рому было не жаль.
Анемона тоже замерла, чтобы посмотреть, кто погиб сегодня, а затем обернулась на Рома:
— Идешь или нет? Он вот-вот очнется, да и его напарники могут появиться в любой момент!
