— Бросай сильнее, — учит Таласса. — Вот так. — И ее нож попадает в центр. — Послушай, что ты думаешь об этом Хионе?
— Он балабол, — улыбается Лина. — Но забавный — хотя долго слушать ересь, которую он несет, очень утомительно. А что?
— Да не знаю… Сперва он показался мне странным, но теперь, когда мы уже два дня с ним общаемся… Он все еще странный, но веселый. Хотя то, что он переиначивает все, что ему говорят, сильно раздражает.
— Ты про то, как спросила, бывает ли он серьезным?
— Да. Ну вот скажи, это нормально — то, что он начал переспрашивать? «Ты что, считаешь меня клоуном? Ты думаешь, что я тупой? Значит, я еще и алкоголик?» — с раздражением передразнивает Таласса. — Откуда у него это вообще в голове?! Вроде нормально разговаривали, а потом началось вот это…
— Мне кажется, он хочет, чтобы его пожалели и сказали, мол, ты что, никто не считает тебя тупым, ты умный и очень хороший.
— А мне кажется, он ответит на это фразой: «Ты что, считаешь меня жалким?» — грустно говорит Таласса, метнув в мишень очередной нож. — Жаль, что он так говорит, да еще с такой издевкой. С ним ведь можно обсудить и нормальные интересные темы, если он не кривляется… Не понимаю я его, — вздыхает она.
— Странный парень, — согласно кивает Линария. Затем замолкает, прицелившись, и ее нож прочно вгрызается в самый дальний от центра сектор мишени. — Ты видела? — восторженно восклицает она. — Он не упал!
Комментарий к IX
Кажется, глава вышла чуть короче, чем обычно… Но зато здесь есть одна важная фраза, за которую следует зацепиться - она в самом начале. Но я не скажу, что это за фраза. Но будет здорово, если впоследствии кто-нибудь ее припомнит с:
========== X ==========
— Добрый день, господин Хоффман, — коротко бросает Лисса, поднявшись на балкончик и то и дело обмахиваясь изящным веером, с которым не расстается вот уж двадцать пять лет кряду. — Я слышала, вы ведете записи о тренировках трибутов? Любопытно было бы взглянуть.
— Право слово, там такие сумбурные пометки, что вы вряд ли разберете, — смеется Хоффман, элегантно поцеловав руку главного распорядителя. — Это так, пометки для себя — куча сокращений и всяких набросков…
— И все же позвольте взглянуть. Я хочу убедиться, что мой преемник не просто так занимает свой пост.
— Ну что ж, ваше право, госпожа Голдман. Присядете?
— Благодарю. — Подобрав юбки, Лисса усаживается за столик рядом с Эротом Хоффманом, и тот ставит перед ней электронный планшет, выведя на экран свои пометки о трибутах. — Ну, что тут у вас? — с интересом спрашивает Лисса. Свои выводы она уже сделала — хотя индивидуальные показы и интервью еще могут все изменить.
— Ну вот смотрите, здесь список тех, кто может победить благодаря отличной подготовке — но мы-то с вами знаем, что подготовка не главное. И все же я отнес сюда дистрикты Один и Два, юношей из Третьего и Десятого…
— А это что?
— О, тут имена трибутов, на которых следует обратить пристальное внимание. Я бы даже предложил устроить им нечто… Особенное.
Лисса внимательно изучает записи: Иштар, Таласса, Дэш, Ора…
— Отчего вы предпочитаете уделять особое внимание девушкам? — спрашивает она.
— На данном этапе они кажутся мне более интересными — и вовсе не потому, что они девушки, госпожа Голдман.
Лисса кивает — она понимает, о чем говорит коллега, и согласна с ним, несмотря на то, что предпочтение всегда отдает юношам-трибутам. Эрот тем временем продолжает развивать свою мысль:
— Иштар, допустим, умна и хитра, но она из богатой семьи — никогда не знаешь, как такой трибут поведет себя на арене. Впрочем, предположить такое непросто в любом случае — вы можете знать человека всю жизнь, а в условиях Голодных Игр он вдруг раскроется перед вами совсем с неожиданной стороны. Но знаете, что интересно? У Иштар есть союзник, юноша из Дистрикта-5.
— Верно, — склонив голову набок, говорит Лисса. — И я думаю, что нам не стоит сбрасывать его со счетов. Иштар не похожа на девицу, которая будет выбирать союзников просто так — Восьмому она отказала. И если Пятый стал избранным, я советую вам присмотреться и к нему тоже.
— Я учту, госпожа Голдман. Рассказывать дальше?
— Да.
— Хорошо. Таласса. Очень вспыльчивая девушка, если ей что-то не нравится, она сразу высказывает это вам в лицо…
— Мне пока не высказывала, господин Хоффман.
— Прошу прощения, я не это имел в виду… Просто она довольно резка с другими трибутами, если они ей не нравятся. Я однажды наблюдал ее стычку с Третьим — она едва не дала ему пощечину. Тренер вмешался. Но я также успел заметить, что у девушки очень развита жажда справедливости… Среди прочих татуировок у нее на запястьях и щиколотках — обратили внимание на множество золотистых и серебристых рисунков? — я заметил символ восстания.
— Я тоже видела его. Очевидно, девушка с принципами — будет очень интересно посмотреть, как эти принципы встанут вразрез с ее горячностью. Сомневаюсь, что президент Борк одобрил бы ее победу, однако он, скрепя сердце, спокойно воспринимает любого победителя, достаточно напомнить ему, что правила придумал он, а в правилах сказано, что победить может любой трибут. Хочу дать вам один совет, господин Хоффман. Если вы действительно преданный поклонник своего дела, если вам важно шоу, а не мелочные заботы о том, что тот или иной трибут, победив, может стать причиной нового восстания… Если вы понимаете, что трибут действительно достоин победы, каким бы он ни был, то научитесь манипулировать президентом.
— Боюсь, это будет непросто, если президентом не станет женщина, — усмехается Эрот.
— А вы интересные теории выдвигаете, господин Хоффман, — щурит глаза Лисса. — Расскажите-ка лучше о том, почему присмотреться стоит к Дэшу Кахейлу.
— Ну, во-первых, я поднял кое-какие записи из архива и узнал, что несколько лет назад в Голодных Играх участвовала его сестра. Быть может, это придаст ему сил бороться. Но основное все-таки то, что у него любовь с девушкой из дистрикта. Он настроен перегрызть глотку любому, лишь бы протащить ее в финал, и если все сложится удачно и кто-то из них не умрет во время резни у Рога, у парочки отличные шансы привлечь спонсоров.
Лисса кивает. Дэш, хоть и не имеет внушительных мускулов — так, довольно худой, но поджарый юноша, — будет отчаянно сражаться, чтобы защитить Шейди. Но пересилит ли любовь жажду жизни? Если оба дойдут до конца, сможет ли Дэш убить себя? До конца Бойни в его голове может многое перевернуться…
— А что насчет Оры? — Эта хрупкая рыжеволосая девушка с веснушчатым лицом вызывает у Лиссы двоякое чувство. С одной стороны, она держится обособленно и не общается ни с кем, даже со своим земляком Хионом, с другой — то и дело вступает в стычки с обслуживающим персоналом. «Вы ущемляете мои права», «Вы не имеете права», «Что вы себе позволяете»… Глава миротворцев уже давно точит на нее зуб. Ну, а с третьей стороны, Лиссе отчего-то кажется, что свою жизнь Ора Борегард будет защищать подобно дикому зверю, хотя выглядит девушка совершенно безобидной.
— Ора — интересная девушка, — говорит Эрот. — Я еще не понял толком, что она из себя представляет, но почти наверняка уверен: здесь есть на что надавить.
— Ну что ж, вы проделали весьма неплохую работу, — кивает госпожа Голдман, поднимаясь из-за стола. Она замечает в дверях вальяжного мужчину в белой форме миротворца с забранными в хвост волосами изумрудного цвета и спешит к нему: — Здравствуйте, Марк. Все готово к началу аттестаций?
Марк Авий, глава капитолийских миротворцев, важно кивает:
— Мои люди уже заняли свои позиции и следят за порядком в комнате ожидания, а также при выходе из тренировочного зала. И, как вы могли заметить, в самом зале тоже.
Лисса усмехается. На самом деле, непосредственно в зале для тренировок, где будут проходить индивидуальные выступления трибутов, миротворцев заметить непросто, как и в любом другом помещении Тренировочного центра: Марк Авий считает, что это может спровоцировать трибутов. Ну, или вызвать у них нервный срыв. Поэтому миротворцы следят за порядком из специально оборудованных укрытий, которые покидают только в тех случаях, когда трибуты принимаются буянить. Например, когда Ора Борегард поцапалась с Талассой Ричардсон из-за метательных ножей и лезла выцарапать сопернице глаза, вмешаться пришлось самому Марку — с тех пор Ора принесла ему и его команде немало хлопот, и Авий уже не раз намекал госпоже Голдман, что был бы рад, если бы девицу настигла мучительная смерть. Лисса только отшучивалась: там видно будет.
