— Можно начинать, — объявляет Лисса, окинув взглядом присутствующих и убедившись, что все на месте. Марк Авий по радиосвязи дает последние указания своим подчиненным и деловито направляется к столу с закусками; Лисса посмеивается, глядя на него — когда-то этот мужчина был спортивным и подтянутым, как и положено миротворцам, но руководящая должность сделала его ленивым и тучным, охочим лишь до изысканных яств и дорогих вин. Увы, так живет большинство капитолийцев, и с этим ничего не поделаешь. С каждым годом жизнь в столице кажется госпоже Голдман все более и более скучной, и единственное, что ее вдохновляет, — это возможность создавать Голодные Игры. Но вечно оставаться в кресле главного распорядителя она не может, Лисса прекрасно понимает это, и хоть она еще и молода по меркам Капитолия, пора уступать место новым лицам. Именно поэтому в распорядительской ложе сидит, светясь от счастья, Эрот Хоффман, и Лисса искренне надеется, что заняв ее место, он не опошлит Голодные Игры и достойно продолжит начатое ею дело. Нужен только президент, которым Хоффман сможет манипулировать столь же умело, как Лисса манипулирует Максимусом Борком — надежда на то, что тот беспрекословно станет слушать нового распорядителя, невелика, хотя госпожа Голдман и старается убедить его.
Распорядители чинно рассаживаются по местам; Лисса подходит к краю балкончика и становится рядом с мужем; динамики голосом Артемиды ле Шанс, близкой подруги главного распорядителя, объявляют первое имя:
— Диаманд Уиндем, Дистрикт-1.
Диаманд — невероятно обаятельный юноша, самый приятный из всех юношей-трибутов как внешне, так и своим поведением. Лиссу подкупало то, что он — трибут из богатого дистрикта! — завязал дружбу с мальчишкой из Девятого и выгораживает того перед другими профи. Интересно, чем обернется подобный союз?..
Диаманд пальцами зачесывает назад русые волосы, на свету играющие темным золотом, и, приветственно кивнув распорядителям, приступает к демонстрации навыка. Несколько секунд осматривается, выбирая секцию — Меркурий, муж Лиссы, отмечает, что у парня большое преимущество: какое бы оружие Диаманд ни выбрал, он может не бояться, что повторится, поскольку выступает первым. К тому же, за выступлениями первой половины трибутов распорядители всегда следят более внимательно. Никто не сомневается, что Диаманд сейчас направится к стендам с оружием, но тот совершенно неожиданно, заткнув себе за пояс кинжал, идет к полосе препятствий. В этом году она особенно впечатляет: оформлявшие ее распорядители постарались на славу. Дело в том, что помимо внушительных размеров она оснащена специальной панелью, на которой трибут может выбрать уровень сложности, в зависимости от которого во время прохождения полосы ему придется отражать нападения противников — голограмм, запрограммированных случайным образом. Подобное испытание требует высокой концентрации внимания и необычайной ловкости.
Диаманд выбирает самый высокий уровень сложности и задает время, за которое рассчитывает пройти полосу — семь минут. Делает шаг вперед и оказывается в смешанном лесу — первые несколько метров здесь нет никаких препятствий, но уже через несколько мгновений из-за дерева выскакивает голографический волк, и Диаманду приходится бежать, чтобы не быть настигнутым. Ловким прыжком юноша отскакивает в сторону и забирается на дерево, где зверю его не достать. Дальнейший свой путь Диаманд продолжает уже по деревьям, осторожно, но уверенно выбирая прочные ветки, но затем деревья заканчиваются, и юноша оказывается перед обрывом. Он слишком широк, чтобы можно было перепрыгнуть, но Диаманд находит выход: срезает с дерева лиану и, перевязав ее наподобие лассо, перекидывает на противоположный край, зацепив за низкий сук с той стороны. Затем обвязывает ее вокруг пня неподалеку и перебирается на другую сторону, цепляясь за лиану руками, как по тарзанке. Кое-кто из распорядителей качает головой: что, если лиана оборвется? В условиях арены это может стоить Диаманду жизни, но не здесь: обрыв можно назвать обрывом лишь символически, и даже если юноша сорвется, он ничего себе не повредит. Но он и не собирается срываться: лиана прочная, и вскоре Диаманд твердо стоит на ногах и готовится отразить атаку бегущей на него голограммы, вынув из-за пояса кинжал. Голограмма рассыпается в прах, и юноша бежит дальше, легко пробравшись под завалами, напоминающими руины разрушенного здания, и найдя брод через болото. Все это время ему приходится уклоняться то от летящих в него стрел, то от голограмм с различным оружием в руках. В конце полосы Диаманд попадает в лабиринт с узкими проходами и высокими каменными стенами, и в секции гаснет свет: юноша должен разрешить эту проблему, и он в две минуты высекает огонь и с подожженной лучиной выходит наружу: он уложился в указанное время. Отлично справившись с полосой препятствий, внутри которой он заодно проходит тест на знание растений, Диаманд с легким поклоном покидает секцию и, поняв, что у него еще есть время, демонстрирует навык боя на мечах все с теми же голограммами, появившимися в Тренировочном центре в честь юбилейных Игр.
Выступление Диаманда вызывает одобрительные кивки и аплодисменты, а вслед за ним перед распорядителями появляется его землячка Анести Халлен. Приветливо улыбнувшись и сверкнув ярко-голубыми глазами, она направляется к копьям, с которыми обращается превосходно и в ближнем бою, и при метании, а затем берет в руки шпагу. Меркурий Голдман, в прошлом неплохой фехтовальщик, одобрительно кивает: девушка умело владеет оружием, хотя обычно трибуты остаются равнодушны к шпагам. И все же один раз уже порядком уставшая от боя Анести едва не пропускает удар, увернувшись лишь чудом: Меркурий замечает, что девушка заметно вымотана и ведет бой невнимательно. На арене это может стоить ей жизни, и трибут прекрасно понимает это: вспыхнув, она торопится сгладить оплошность, и сразу три голограммы рассыпаются от укола ее шпаги. Время подходит к концу, и Анести, повесив оружие на стенд, устало утирает лоб тыльной стороной ладони.
— Я могу быть свободна?
Лисса кивает, и как только за Анести закрывается дверь, в тренировочный зал уверенной походкой заходит Марбл Хейт. Играючи он взвешивает на ладони небольшой метательный топорик и почти не глядя швыряет его в манекен, проломив тому голову. Со скучающим видом берет в руки меч и короткий нож, выдерживает быстрый бой с голограммой, затем подбирается к шипованной булаве… Марбл не красуется, нет: ему скучно, и все упражнения он выполняет играючи. Иногда даже зевает, переходя от секции к секции, и нигде не задерживается надолго: здесь пара метких выстрелов из лука, там блистательная победа с крупным кинжалом в руках…
— Такой самоуверенный, — морщится Артемида. — Устрой ему на арене какую-нибудь подлянку, пусть спеси поубавится.
Лисса кивает: ей и самой не слишком-то по душе наглый юноша с широким лицом и хамоватым взглядом. Будет интересно понаблюдать за ним, когда он попадет в неожиданную и не слишком приятную для себя ситуацию. Госпоже Голдман известно, что Марбл неуважительно относится к инструкторам и постоянно опаздывает на тренировки, чего не позволял себе прежде ни один трибут. Что ж, раз он так уверен в своих силах…
Задумавшись, Лисса отвлекается от выступления Марбла и включается лишь тогда, когда в зале появляется, заметно нервничая, его землячка Инграта Шер. Лисса знает, что эта миловидная девушка — хороший боец, она видела ее тренировки, но еще она знает, что Инграта очень волнуется, когда знает, что за ней наблюдают. Инграта — не публичный человек, и сейчас она выглядит так, будто вот-вот у нее случится истерика от необходимости выступать перед распорядителями. Особенно если учесть, что оценка, которую она получит, очень важна.
Инграта начинает с метания ножей. Она берет сразу несколько штук и становится напротив ряда мишеней, подвешенных на стене так, что каждая последующая диаметром меньше предыдущей. Инграта делает несколько резких и быстрых бросков, и Лисса понимает: она хотела, чтобы ножи один за другим оказались в центре предназначенных им мишеней. Увы, проделать это Инграте не удается: точно в центр попадают лишь первый и третий ножи, а один из семи падает на пол, отскочив от мишени. Жаль — получилось бы эффектно. Расстроенная Инграта на негнущихся ногах бредет к другой секции — метать тяжелые гири, и это ей дается чуть лучше, хотя Лисса замечает, как слезы застилают девушке глаза: кажется, она уже ничего перед собой не видит. Затем берет в руки боевой топор, и несколько раз по тренировочному центру проносится резкий звук, а зал озаряется красной подсветкой — это Инграта пропускает удары. Трясущимися руками она вешает оружие на стену и собирается уходить, но у нее еще есть время, и Лисса, пожалев девушку, просит:
