Тут Гермиона повернулась и увидела его. Она, не отрываясь, смотрела на Люциуса, потаенно улыбаясь так, чтобы смысл улыбки был понятен лишь ему. Еле заметно кивнув в знак приветствия, Малфой не выдержал и улыбнулся в ответ. А через несколько минут им удалось украдкой переброситься парой фраз.

— Ты прекрасна… — одними губами прошептал Люциус.

— Большое спасибо, мистер Малфой, — спокойно ответила Гермиона вполголоса.

— Куда девался Уизли?

— Не знаю. Думаю, он где-то здесь, но мы с ним мало общаемся сегодня вечером.

— А Поттер?

— Гарри сегодня не будет: он на стажировке в Австралии. Так что, я тут практически одна, в окружении почти незнакомых лиц, мило улыбающихся и отчаянно пытающихся притвориться моими лучшими друзьями…

— Мы могли бы сбежать отсюда…

— Ох, нет, только не сейчас. Посмотри, на нас уже обращают внимание. Может быть, чуть позже.

В этот момент к ним подошел сам Министр магии и забрал Гермиону для какой-то исключительно важной беседы. Тут Малфой на самом деле заскрежетал зубами. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше.

Люциусу показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он снова смог оказаться рядом. Теперь-то он своего не упустит! Танцы начались будто по заказу. Услышав, как быстрые ритмы сменились медленными и сексуальными, Малфой нашел Гермиону взглядом и тут же подошел к ней.

— Мисс Грейнджер, — официально произнес он.

— Мистер Малфой, — улыбнулась в ответ Гермиона.

— Не подарите ли мне танец?

— Танец?..

Люциус видел, как она вдруг насторожилась и с опаской оглядела бальный зал. Черт! Это уже переходило все мыслимые пределы его терпения. Он наклонился ниже.

— Я прошу всего лишь о танце, — теперь это был уже не вопрос, и Малфой протянул ей руку. Немного испуганно глядя ему в глаза, Гермиона медленно подала дрожащую ладошку и позволила отвести себя на танцпол.

Несмотря на царивший там полумрак, Малфой обратил внимание на то, что в их сторону начали оборачиваться. В другое время это бы вывело его из себя, но сейчас он обнял Гермиону за талию и тут же ощутил легкое сопротивление с ее стороны.

— Расслабься! — не выдержал и прошипел он.

— На нас смотрят.

— Ну надо же! А я-то, дурак, думал, что мы придем на этот чертов бал вместе, — Люциус хищно усмехнулся и выгнул бровь.

— Да, я тоже… Но где-то здесь бродит Рон…

— И что? Мы всего лишь танцуем. Посмотри, вон МакГонагалл танцует с Шеклболтом. И никто о них ничего такого и не думает.

Малфой крепко обнял ее и прижал к себе, одной рукой держа Гермиону за голую спину, а другой касаясь бедра. На этот раз она не сопротивлялась, а прикрыв глаза, сама прижалась к нему. Они медленно двигались в такт чувственной и немного печальной мелодии.

— Люциус… — через пару минут выдохнула Гермиона.

— Что?

— Мне так нравится быть рядом с тобой…

— Мне тоже.

— Я хочу сейчас… — ее мягкий шепот прервался.

— Чего? — на ухо ей пробормотал Малфой. — Скажи мне, чего ты хочешь.

— Тебя.

— Очень?

— Да… Больше всего.

— И что б ты хотела, чтобы я сейчас делал, выпади нам такая возможность?

— Хочу… чтобы ты целовал меня… — тоже на ухо выдохнула Гермиона, отдаваясь во власть фантазии. Казалось, сама музыка заставляла их мечтать друг о друге.

— Где?

— Везде, — слова, которыми они обменивались сейчас, звучали так нежно и возбуждающе, что сам воздух между ними казался наполненным чем-то пьянящим.

— А конкретней… — тихо прошептал Малфой.

— Мою грудь.

— Которую?

— Левую. Ты всегда начинаешь с нее…

Люциус улыбнулся.

— Да. Она у меня любимая.

— О, это я уже знаю, — Гермиона не заметила, как положила голову ему на плечо.

— А потом?

— Правую. И опять левую, — голос ее уже звучал низко и гортанно. Гермиона прижалась к нему еще сильней, и Люциус невольно скользнул рукой по ее бедру.

— Только губами?

— Нет, еще и языком. У тебя волшебный язык… а потом…

— Что?

— Ты прикусишь сосок.

— Сильно?

— Нет… Сначала тихонько.

— Тихонько… — будто завороженный повторил Малфой.

— А потом поцелуями прочертишь дорожку вниз. Ниже и ниже… И будешь целовать каждый дюйм моего тела.

— И что ты будешь чувствовать при этом?

— Желание. Я буду жаждать тебя, слышишь? Буду вожделеть тебя — влажная и пульсирующая. Готовая для тебя…

— А что я сделаю дальше?

— Скользнешь в меня пальцами. И это будет чудесно.

— И сколько моих пальцев скользнет в тебя?

— Два… а может и больше. И еще ты найдешь клитор. Дотронешься и начнешь кружить по нему, будто дразня меня.

— Как?

— То медленно, то быстрей. А потом наклонишься…

— Наклонюсь…

— И вкусишь меня ртом. Господи, твой рот… Если бы ты знал, как я люблю его.

— Что же я сделаю им сначала?

— Дотронешься кончиком языка.

— А потом?

— Больше. Ты будто выпьешь меня, лаская еще и пальцами. И это будет прекрасно. Ты всегда делаешь это так прекрасно…

От ее слов кружилась голова, и Малфою хотелось сейчас только одного: сию же секунду, незаметно для остальных, быстро, но незаметно аппарировать их обоих куда-нибудь подальше от Министерской бальной залы. А еще лучше — в Малфой-мэнор, в его собственную спальню. И не выпускать ее оттуда вечность!

Следующие несколько минут Малфой плохо понимал, что с ними происходит. Рука его невольно сползла вниз, чтобы обхватить кругленькую ягодицу и прижать к себе еще сильней. Краем помутившегося почти окончательно сознания он, конечно, понимал, что некоторые из присутствующих давно заметили их, но остановиться, находясь в плену эротической дымки разбушевавшегося воображения, было уже невозможно. А еще, Люциус чувствовал, что, откровенно прижимающаяся к нему, Гермиона ощущает сейчас то же самое. Да, они оба не могут удержаться, находясь рядом друг с другом. Он даже не заметил, как его вторая рука широко распласталась пальцами по ее оголенной спине.

— А потом… потом я кончу, Люциус… Так остро и сильно, как это всегда у меня с тобой.

— Конечно, милая… Я знаю, — почти промурлыкал ей на ухо Малфой.

— И тогда ты оторвешься от меня, поднимешься и резко войдешь.

— Сразу? — шепот его стал чуть ниже.

— Да. Быстро и резко, и глубоко.

— Так резко?

— О, да… И я даже вскрикну от боли.

— Тебе будет больно? — Мерлин! Ее слова тихо сводили Люциуса с ума, а пах уже невыносимо ломило от напряжения.

— Да, больно, но так сладко. Мне нравится это. А потом ты выскользнешь и снова войдешь…

— Гермиона, детка, ты не представляешь, что делаешь со мной сейчас.

— А потом снова. И будешь держать меня крепко-крепко, и быстро двигаться. Люциус, я обожаю, когда ты делаешь это со мной…

— Делаю это с тобой… — словно завороженный повторил Малфой, невольно толкаясь ей навстречу бедрами.

— Хочу, что бы так было всегда. Хочу тебя навсегда…

— Навсегда.

А потом что-то заставило Малфоя поднять глаза. И Люциус увидел его! Фигура рыжего Уизли двигалась прямо на них. Лицо уже исказилось от ярости, когда юнец практически расталкивал народ по сторонам, чтобы скорей добраться до них.

Люциус хищно ухмыльнулся и сознательно наклонился к Гермионе, по-хозяйски прижимаясь губами к нежной коже на ее шейке. И она застонала от удовольствия. Вот он — момент истины! Рональд Уизли добрался до них именно в эту секунду. Схватив обоих за плечи, он почти отодрал их друг от друга и резко оттолкнул Люциуса в сторону. Сделавший несколько шагов назад, тот все же смог удержаться на ногах.

— Какого хрена ты вытворяешь здесь, Малфой?

— Танцую, как видишь. Как и все остальные.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты же практически вставил ей сейчас прямо здесь, чертов ублюдок!

— Очаровательно… Как ты смеешь говорить так о леди и в её присутствии?

— Мудак! Да как Ты смеешь лапать её своими грязными руками? Больной извращенец!

— Рон!