На следующий день у него была назначена встреча в Департаменте Магического Правопорядка, после которой Малфой направился в специально оборудованный кабинет, где служащие могли приготовить себе чай или кофе и неспешно насладиться им у огромного стола. И увидел там её… Одну! Повернувшись к кухонной стойке спиной, Гермиона устремилась к двери и буквально впечаталась в него на полном ходу. Глаза Люциуса тут же лихорадочно заметались по сторонам в жалкой попытке не смотреть на неё.

— Привет, — помолчав, произнесла Гермиона.

— Мммм… — проклятье! Назвать это ответом можно было лишь с большой натяжкой.

— Как прошла встреча?

Идиот. Он совсем забыл, что она работает как раз здесь! Как, чёрт возьми, он мог забыть, что она заседает именно в этом департаменте?

— Прек… — может быть, лучше и не отвечать? — …расно.

— А я не смогла присутствовать. Хотя и должна была. Позже посмотрю стенограмму.

— Ясно.

— Что ж, я пойду… ммм… дел много.

— Да. Я тоже занят.

— Понятно. Ладно.

Гермиона попыталась обогнуть его, чтобы пройти к двери. Но не успела сделать и шага, как Малфой, не осознавая, что же такое творит, запер дверь взмахом палочки и уже тащил ее к столу. А она даже не пыталась его остановить…

— О, Господи! Это какое-то безумие, — невнятно прошептала Гермиона, срывая с него одежду.

— Не говори ничего. Просто… О, да! — быстрые, гибкие пальцы уже извлекли из брюк его член. И вот она направляет его к своему зовущему, влажному лону. Ноги проклятой грязнокровки широко раздвинуты, а о том, куда девались ее трусики, сил думать не осталось.

— Да! Просто… еще раз… Вот так! Продолжай, — слова вырывались из неё, будто вздохи, она их едва выговаривала. Гермиона судорожно касалась его везде, где только могла дотронуться — покусывала, лизала, посасывала каждый участок кожи, доступный ей сейчас.

— Да. Ещё! Просто ещё раз…

— Скорей… Ну скорей же!

О! Против этого возразить было невозможно… Быстро и жестко, одним настойчивым толчком, Люциус вошел в нее. Чёрт, а ведь уже почти забыл, какое это неповторимое чувство — быть в ней! Невольно застонав от наслаждения, уткнулся лицом в теплую шею. Этот аромат. Её запах. И тут почувствовал маленькую ладошку у себя на затылке, которая будто удерживала его, не позволяя отшатнуться.

— Да! Да… Двигайся же! Мерлин, я все это время думала о тебе. Постоянно думала, Люциус!

Что за?! Она назвала его по имени. Не надо было разрешать ей этого! Но теперь уже слишком поздно… Малфой размеренно двигался в ней — не дразняще медленно, но и не с лихорадочной скоростью, которая могла затмить упоение от скольжения в этой тесной и горячей бесстыднице. Мышцы Гермионы импульсивно сжимались вокруг его напряженного члена, который, казалось, вот-вот взорвется от такого жёсткого напора, а на лице её отражались нескрываемая радость и чувственный восторг. Казалось, будто сами их тела наслаждаются друг другом. Пальцы Малфоя грубо впились в её бедра, когда он подтащил Гермиону ближе и заставил обхватить себя ногами, пытаясь оказаться еще глубже. Принуждая запрокинуть голову и стонать от сладкой истомы. Он начал двигаться быстрее, словно стремясь слиться с ней воедино, чувствуя, что буквально вколачивает себя в нее. И с каждым толчком испытывал всё более сильное наслаждение… Да! Она должна вот-вот кончить. Прямо сейчас! Это более чем очевидно. И через мгновение услышал:

— Да, Люциус. Ради Бога, не останавливайся! Только не это! Я… О, Боже…

Она сотрясалась в оргазме — бесстыдно и вызывающе, распластанная на столе — и Люциус чувствовал, как содрогаются и сжимаются её мышцы вокруг его пульсирующей плоти! И выдержать это было невозможно. Собственный оргазм настиг его так внезапно, что сдержать почти звериное рычание не удалось. Хотел… Не получилось!

Прошло совсем немного времени, когда он оторвался от этого ненавистного, но такого желанного тела и, облокотившись руками о стол, попытался восстановить дыхание. А потом взглянул на нее. Гермиона всё ещё сидела так же, как он её оставил… С до сих пор разведёнными в стороны ногами. Безумный взгляд, рваное дыхание и искажённое от наслаждения лицо. Непередаваемо! Люциус видел, как его семя сочится и стекает по её ногам. И это зрелище было настолько прекрасно, что даже сейчас — сразу же после оргазма, она умудрялась возбуждать его… Нет. Это невыносимо. И с этим надо покончить! Люциус торопливо привел себя в порядок.

А потом, нехотя, будто его принуждали к этому, повернулся, собираясь уйти. Но на этот раз заговорила она.

— Думаю, нам лучше снова забыть… обо всём.

— Согласен.

— Это был просто единичный случай. Надеюсь, ты меня понимаешь. Ошибка. Как и тогда.

Чёрт! Почему её голос дрогнул сейчас? Ха! А сам бы ты смог сказать это не дрогнувшим голосом?

— Да. Просто ошибка.

— И это больше не повторится.

— Как скажешь.

Это почти «не повторилось» в пустынном коридоре Национального Магического Архива, после открытия нового читального зала в следующую среду. И уж совсем «не повторилось» в понедельник в маленькой подсобке Дырявого котла.

И все же… После каждой встречи, Люциус пытался убедить себя, что это были лишь приступы безумия. Да, конечно же! Просто — временная потеря разума под влиянием определенных обстоятельств, не более… Пока через три дня после их встречи в Дырявом Котле не осознал, что думать ни о ком и ни о чем, кроме этой женщины и ее тела, стало невозможно. Малфой прокручивал в памяти мельчайшие детали и понимал, что его самые яркие, самые острые, самые невероятные эротические переживания накрепко связаны теперь именно с Гермионой Грейнджер, будь она неладна!

А обнаружив самого себя в пятницу на четвертом этаже Министерства, где располагался Департамент Магического Правопорядка, уныло подумал, что причин находиться здесь — у него нет. Точней, есть, но только одна.

Ну, конечно, он тут же придумал повод коротко переговорить о чем-то с руководителем Департамента. Но потом начал слоняться по коридору, словно зеленый юнец под окнами, нарезая круги возле двери ее кабинета. Стучаться было неразумно, тем более что Люциус был уверен — в самое ближайшее время Гермиона выйдет сама: близился обеденный перерыв. В 12:30 дверь кабинета открылась, и в коридор шагнула Она.

У Малфоя не было никаких сомнений, что именно должно произойти, как только она увидит его. Он заворожено глядел, как судорожно сглотнула Гермиона, натолкнувшись на него взглядом, и медленно пошла по коридору. Дыхание замерло. И ничего больше не оставалось, как осторожно и незаметно последовать за этой чертовой ведьмой… Он скользнул за ней в лифт. Потом — прошел через атриум. Гермиона двигалась, не оборачиваясь, будто зная, что он безоговорочно идет где-то неподалеку. Малфой зашел в тот же камин, а спустя пару секунд и вышел на той же улице. Прошел за ней в первый же магловский отель неподалеку от Министерства. И безмолвно ждал рядом, пока она оформляла и оплачивала номер. Потом снова в лифт и, так же молча, прошагал по коридору к номеру, который Грейнджер открыла электронным ключом.

Сбрасывать одежду они начали сразу же, как только закрыли дверь. По-прежнему не произнеся ни слова.

Люциус первым повалился на кровать, казалось, он вот-вот взорвется от нетерпения.

— Иди ко мне. Я хочу, чтобы сегодня ты была сверху. Хочу видеть тебя…

Гермиона тут же оказалась на нем, но так и не опустилась. Она ждала, готовая сделать это в любую секунду, и пристально вглядывалась ему в лицо. Какое-то время он еще пытался выдержать ее взгляд, но потом нетерпеливо толкнулся навстречу. А она лишь легонько провела пальцами по его телу и, едва дотрагиваясь, очертила соски, погладив их. Ощущения казались неземными! Малфой невольно опустил глаза вниз — он был уже готов вкусить ее.

Помогая себе рукой, Гермиона коснулась кончиком члена входа во влагалище. Люциус резко вздохнул, пытаясь успокоиться, но решил ничего не предпринимать. Пусть! Пусть сама решает, что и как. Закусив губу, Гермиона провела головкой по клитору… Который был уже набухшим от ожидания… От предвкушения его! От одной этой мысли можно было задохнуться. А Люциус по-прежнему пытался сдержаться, старался, что есть сил, даже услышав ее короткий чувственный выдох.