«Бездомная собака? Котенок?» — в глазке не разглядеть.

Страх снова охватывает ее, и внезапно всплывает воспоминание из детства.

Дед качал ее на руках, а сам держал вертушку. Одну из тех, что вешают на крыльце для определения направления ветра. Дед говорил ей: «Запомни волшебные слова, внучка, они отпугнут незваных гостей, а ветер их сдует», — и произносил слова, которые так старательно пыталась вспомнить сейчас Грейс, а потом дул на вертушку, и она неестественно долго крутилась.

К скрежету прибавляется чье-то старательное пыхтение. Это однозначно было животное, но побольше собаки, и оно копает землю под входной дверью ее дома. Камерон вспоминает, где лежит вертушка, давным-давно принесенная сюда дедом. На кухне, в верхнем ящике. Девушка бежит на кухню, отыскивает подарок деда, и словно по волшебству из ее рта вырываются слова:

— Et ventus flabit rogatus!

Она ожидает появления животного из-за входной двери, но Грейс не знает, что посланная разведать свинья лишь прорыла портал около ее дома и сейчас находится глубоко под землей, прямо под ней. Тем не менее, девушка дует на вертушку, и та начинает бешено крутиться, испуская золотистые искры. Свинья под землей холодеет от ужаса — эта магия ей известна. Магия Посвященных. И незваных гостей те всегда уничтожали. И сейчас свинья подохнет, будучи уже закопанной.

Когда приспособление перестает вертеться, Грейс больше не слышит скрежета ни этой ночью, ни в последующие. Было ли это какое-то животное, вышедшее из леса — она не знает, но вертушку ставит в доступное место. Возможно, она подействует и на незваных людей…

*

По длинным коридорам Имения крадется тень. Ее высоко поднятая голова и уверенность направления движения свидетельствует о пребывании в этом дворце и ранее. Это его мать. Нарцисса Малфой. Ее призрак проскальзывает сквозь дверь и останавливается у кровати Драко. Она знает, что ему снится. И проникает в его сон, стирая предыдущий и погружая во тьму:

«Драко? А ты помнишь?»

«Что помню, мама?»

Ее улыбка так нежна. Она любит своего ребенка, своего маленького волшебника. Но внезапно нежные черты меняются. Злость искажает ее лицо.

«Не смей!» — цедит она сквозь зубы, превращаясь в страшную ведьму. — «Не смей загрязнять наш великий род!» — кричит леди, поворачивается в профиль, и яд выплескивается из ее рта точно фонтан, превращая реальность в безумие.

Драко просыпается в холодном поту. Вытирает лоб тыльной стороной руки и встает. Пол под ногами холодный — Малфой покидает спальню. Стены вокруг давят, словно вопрошают «К кому ты обратишься?», и Драко чувствует себя одиноким как никогда.

«Поттер», — шепчет он, ощущая, как где-то внутри что-то скручивается, словно морской узел.

Но Поттер не появляется, чего и стоило ожидать. Кто услышит тихий шепот в огромном замке?

Но его слышат. Воды недалеко от Имения колышутся, и отражение яркой луны становится нечетким. Ухо свиньи вытягивается. Это Слушатель. Он прислушивается, прислоняясь как можно теснее к тонкой трубе, считывающей колыхания на болотных водах. Луна — доносчик, огромная и неестественно яркая. Когда настоящая скрывается за облаками, появляется Она. И слушает. Всхлипы, мольбы, шепот, спокойную речь и крики тех, кто Под Надзором.

Слушатель подходит к трону Повелителя.

— Нынче худо этой ночью Малфою-младшему, Повелитель.

Тот кивает.

— Это хорошо. Разузнай, что с ним.

И свин возвращается на рабочее место, гадая, зачем следить за каким-то незначимым волшебником, но работа есть работа.

Напротив Хмурого, в синем костюме, сидит человек. Его кожа сероватого оттенка, а пальцы тонкие и костлявые, впрочем, как и он сам.

— Не смею вам указывать, — мягко звучит его голос, — но вы сходите с ума. И боюсь, для вас это необратимо.

— Тебя это касаться не должно, — нервно звучит голос Повелителя.

— Я даже скажу больше, — несмотря на предостережение, продолжает человек, — Битва заранее проиграна, и начали ее не вы, — он не дает Хмурому в очередной раз ответить что-то резкое и поднимает руку:

— Это все он, — шепчет человек, тонкий длинный палец указывает на грудь Хмурого.

— Не тычь мне тут своими костями! — рявкает Хмурый. — Ты под моим начальством, я тебе обещал то, что ты запрашиваешь, и наша сделка состоялась. Иди, выполняй свое задание и не мешай мне работать!

Человек лишь кивает, грустно улыбаясь. В конце концов, его не волнует судьба ни Магической Британии, ни Первого Подземелья. Его дом далеко отсюда, в бескрайних глубинах Третьего Подземелья…

*

Малфой зажигает свечу, разжигает камин и садится в кресло. Впервые за столь долгое время ему приснилась мать. Не с кем поделиться, да и кто станет слушать. Рассказывать не хочется, но держать в себе тяжко. Он догадывается, что с ним происходит, но совершенно не знает, что делать в подобных ситуациях.

— Это она всему виной, — шепчет Драко. И вспоминает взгляд карих глаз, почему-то злой и упрекающий. Словно он до сих пор не сделал то, о чем его безмолвно просят целую вечность.

Малфой трясет головой. «Грейнджер тут не при чем. Это всего лишь сон».

Проходит полчаса. Поттер не появляется, хотя, наверное, было глупо сидеть тут и надеяться. Зачем ему именно Гарри?

Потому что некому больше рассказать. Малфой разучился пускать в свою жизнь людей.

Так и наступает утро. Болит спина и ужасно холодно. Камин давно погас, и глубоко в душе Драко борется с желанием все еще позвать на помощь. Будет ли это выглядеть жалко? Может, и не будет, но это неважно. Лучше переждать, пока невероятно омерзительное ощущение собственной уязвимости пройдет. И когда надет рабочий костюм и разложены вокруг нужные пергаменты и счета, Малфой расслабляется. Это был лишь кошмар.

Он трет покрасневшие глаза и садится работать. Сегодня его ждут несколько деловых встреч, и он надеется, что они пройдут без участия Поттера.

Но ближе к полудню в его кабинет вместо долгожданного мистера Росса заходит Гарри Поттер.

— Ты невовремя, — строго произносит Малфой.

— Я сказал напыщенному волшебнику в холле, что ты занят, — отвечает Поттер.

— Что?! — подскакивает Малфой, выбегает из кабинета, но Росса уже нет на месте.

Малфой возвращается в кабинет, хлопая дверью.

— Какого черта, Поттер?

— Вот такого, — Гарри подходит к столу, раскрывает шкатулку, расправляет, как скатерть, карту, сметая все документы.

Мистер Росс и подробности сделки об артефакте из севера вылетают из головы Малфоя.

— Что это? — Драко дрожащими пальцами трогает старую материю карты. — Это кожа? Такая тонкая… должно быть, невероятно дорогой артефакт! Где ты его раздобыл, Поттер? — глаза Малфоя горят в предвкушении. За это можно получить баснословные деньги! Не то чтобы Малфой в них нуждался. Перекупка артефактов и старинных изделий стало единственным развлечением, а заодно и приносило много выручки.

— Я это принес не для того, чтобы торги устраивать, Малфой. Это карты Подземных Миров. Вот, — он указывает на Первое Подземелье. — Тут мы с тобой были, а это все остальное, что там вообще есть. Как видишь, территория огромна.

Лицо Малфоя тут же становится напряженным.

— Откуда ты ее достал и зачем? — спрашивает он, вытягивая из-под карты свои драгоценные пергаменты.

— А ты не догадываешься, зачем? — но тут Поттера осеняет, что Малфой не знает. Гарри ведь ничего не рассказал.

— Вот что — сегодня, после работы, жду тебя в белом домике. И Гермиона тоже будет там. Я вам должен кое-что рассказать. И никаких но! — Поттер сворачивает карту, забирает шкатулку и уходит.

— Я не приду, — ни к кому не обращаясь, отвечает Малфой. Он уверен, ему не стоит видеть сейчас Грейнджер. Ни под каким предлогом.

К вечеру вся работа переделана, даже некоторая, отложенная на завтра.

В кабинет заходит Умелый.

— Позвольте вам напомнить, сэр, у вас сегодня встреча, — напряженно звучит голос свиньи.

— Да, это так, — подтверждает Малфой, — но я на нее не собираюсь.