— Гриммаулд-плейс, 12.

— Поттер! Я… — Малфой тут же спотыкается о какой-то предмет и теряет равновесие, упав еще на несколько разбросанных вещей на полу. «Он что? Устроил погром?».

— Люмос! — свет освещает бесконечный бардак. — Поттер, ты живой? — мысли одна за другой подкидывают варианты случившегося. — На тебя кто-то напал?

Освещая себе путь, Малфой поднимается на верхний этаж. На полу ему попадаются даже вилки с ложками, поломанные тарелки, и в голову лезут всякие страшные мысли. Но что могло произойти за такой короткий промежуток времени?!

— Поттер?! Где ты? — с беспокойством в голосе зовет он.

— Волнуешься обо мне? — тот выходит из спальни абсолютно невредимым.

— Ты в порядке? Что тут произошло?

Гарри рад отметить на шее Малфоя красные пятна. Они появляются только если он сильно разнервничался. А Поттеру так необходимо сейчас быть кому-то нужным.

— Все хорошо, — успокаивающе отвечает он.

— У тебя дом разгромлен. Это хорошо?

— Только не надо нотаций. Ты за этим пришел?

— То есть… — Малфой еще раз освещает беспорядок вокруг, — превратить дом в свалку — это, по-твоему, в порядке вещей?

Гарри лишь усмехается.

— Что смешного в моих словах, Поттер?

— Ты действительно хочешь знать, Малфой?

— Зачем я, по-твоему, спрашиваю?

— Ладно, идем, — Гарри скрывается за темным проемом двери. Драко спешит за ним, удивляясь, как тот спокойно ходит по дому, не спотыкаясь. Уже успел наизусть выучить, что где разбросано? Как долго он уже живет в таком состоянии?

— Садись тут, — Поттер указывает на перекошенный стул. Сам залазает с ногами на кровать.

— Я постою.

— Выпей со мной, — Гарри протягивает бокал.

Малфой смотрит с неодобрением, но соглашается, еле заметно кивнув, посчитав, что так Поттер заговорит быстрее. Гарри выпивает вино до дна почти одним глотком. Малфой с отвращением наблюдает.

— Рассказывай, давай уже. Будет заплетаться язык — слушать не стану.

— Ладно, слушай… — Гарри делает паузу, затем продолжает, — этот хаос… — он обводит рукой помещение, — он в моей душе, понимаешь? — Мне не нужен порядок здесь, пока его не будет внутри, — указывает рукой на грудь.

Малфой тяжко вздыхает, вертит в руках бокал. Поттер продолжает:

— Тот день… он для меня словно вчерашний. Еще ничего не закончилось. Это начало. Начало чего-то ужасного. А я сижу тут и ничего не делаю. А оно все прогрессирует и прогресси…

— Хватит. Тебе лечиться надо. Я давно уже заметил. Да ты просто самый настоящий пьяница! — Малфой злится сам на себя, что не замечал раньше, насколько все запущено. — И Грейнджер, вечно со своими «Не трогай его», «Не кричи», «Он еще не полностью восстановился». Восстановился, как же! Да так успешно, что забухал на радостях! Так? Герой?! — Драко выдергивает бутылку из рук Поттера и уходит, пиная и ломая ногами вещи на своем пути. Гарри слышит его возмущенные реплики даже с нижнего этажа. А когда они затихают, ложится на кровать и прикрывает глаза. «Я так и знал, что никогда не поймешь».

*

Гермиона укрывается теплым одеялом. День был тяжелый, но она рада, что выполнила все задуманные дела. Ее любимым занятием стало планирование каждого дня. Ведь только так можно добиться успеха, а еще надо столько всего успеть!

— Ах, Рон, — внезапно вспоминает она, — и не забудь завтра до десяти привезти мне четыре зеленых желудя, настойку зверобоя и пять крысиных лапок.

Рон не отвечает, и она решает напомнить ему, что именно их ждет завтра:

— В час к нам придут Джинни с подругой, так что пригласим Гарри, вдруг она ему понравится. А в восемь вечера ко мне заедет профессор Гамельтон, нужно с ним обсудить одного пациента из поступивших, я хотела на нем опробовать свое новое лекарство от ушибов малой и средней степени… Рон? Ты слушаешь?

— Да, да, Гермиона, — устало произносит Уизли, порядком уставший от вечных расписаний на каждый день. Кажется, его жена с каждым годом становится все менее романтичной. Раньше ей нравились лепестки роз на кровати и спонтанные поездки куда-то загород. А сейчас на такие предложения она бы ответила: «Ну что за глупости, Рон?».

— Еще завтра…

— Кажется, твой живот немного надулся, — с нежностью произносит Рон и гладит через ткань ночной рубашки ее абсолютно плоский живот.

— Мы уже обговаривали это, и не раз, — отодвигает она его руку и хмурится. — Я не хочу детей, Рон.

Уизли отворачивается и гасит лампочку на маленьком столике.

— Спокойной ночи.

— Спокойной. Надеюсь, ты ничего не забыл, — Гермиона намеренно игнорирует раздраженный выдох мужа. Разве она что-то неправильно делает? Они уже не маленькие чтобы заниматься всякой чепухой. И рожать по заказу она не собирается, а желание так и не появилось. Она закрывает глаза и засыпает.

Спустя четыре часа ее будит тихий настойчивый стук во входную дверь. Она знает — так стучится только один человек, и только в исключительном случае. Что-то случилось с Гарри. Девушка выбирается из кровати и тихо прикрывает за собой дверь в спальню. Сбегает с лестницы и распахивает входную дверь.

— Что с ним случилось, Малфой?

Драко заходит в дом, останавливается у стола и ставит на него бутылку с вином. Затем разворачивается и произносит:

— Познакомься. Лучший друг Поттера последние три года.

— Малфой… — девушка закатывает глаза. — Что ты придираешься? Ну выпивает он иногда, ничего страшного, у него столько стрессов было…

— Да замолчи ты уже! — кричит тот. — Ты была у него дома?! Видела, во что он его превратил? Ты видела, во что он сам превращается, когда пьет? В размазню. В жалкого неопрятного мужика, несущего всякую чушь о героизме.

Гермиона поджимает губы:

— Не кричи на меня.

— Не кричи, не трогай его, не сердись, пойми, пожалей… да мне это все осточертело! — громче прежнего кричит Драко.

— Малфой. Рон дома. Говори тише.

— Рон? А что мне твой Рон? Знаешь, Грейнджер, я давно мечтаю его отделать за тот день. Так что если он спустится, я буду даже рад.

— Поговорим в другом месте, ты слишком возбужден, чтобы что-то спокойно обсуждать здесь.

— Пока тебе в лоб не швырнешь ложкой, валяющейся на полу в доме Поттера, как и множество других вещей, ты не услышишь меня, Гермиона. И это мне осточертело. Не ты терпела его пьяные выходки по ночам. Зачем я только тебя слушал?! Да ты слепая! Он превратился на моих глазах в алкоголика!

— Дорогая, все в порядке? — слышится голос, спускающегося из спальни Рона.

— О нет, Малфой, уходи!

— И не подумаю, — Малфой поворачивается на каблуках и иронично поклоняется. — Здравствуй, Уизли.

— Малфой? — Рон не верит своим глазам. И ему его жена посреди ночи открыла двери? — Прикройся! — недовольным тоном велит он, проходит мимо Малфоя, накидывает на плечи жены свой халат. — Зачем он здесь, Гермиона?

Грейнджер несколько мгновений сверлит взглядом Малфоя, затем объясняет мужу:

— Он лечится у нас в больнице. Я обещала ему лекарство на завтра, но ему нужно именно здесь и сейчас.

На щеках Малфоя появляются алые пятна. «Решила выставить меня безумцем?».

— Не ври, Грейнджер, у тебя это всегда плохо получалось. Я знаю твою жену, Уизли. И знаю о ней даже больше, чем ты себе представляешь, — Малфой подходит ближе, чтобы рассмотреть меняющееся от гнева лицо Рона.

Гермиона кидает испуганный взгляд на Рона, затем обращается к Драко, решая отступить:

— Чего ты добиваешься, Малфой? Да, я виновата в том, что произошло, если все действительно так, как ты говоришь. Ты доволен?

— Так вы действительно давно общаетесь? — Рон в недоумении переводит взгляд с одного на другого.

— Доволен? Чем я должен быть доволен? Вместо прининятия какого-либо решения, ты выставляешь меня безумцем, а сверху еще и требуешь чего-то?

— Гермиона, сейчас же объясни мне все, или я за себя не ручаюсь! — встревает Рон.

— Хорошо… Мы общаемся по работе. Ммм…нас связывает…

— Она мне должна. Ты ведь не забыла, Грейнджер?