Гермиона отбрасывает ручку в сторону и поднимается. Ходит кругами по комнате, как загнанный зверь, кусая губы и нервными жестами убирая отросшие волосы со лба. Внезапно Грейс поднимается и останавливает ее робким объятием. У Гермионы почти кончились запасы зелий, корректирующих состояние во время беременности, и она чувствует, как грудь начинает трясти от сдерживаемых все это время рыданий. И, испытывая отвращение к себе и неудавшейся попытке во всем разобраться, она дает волю слезам. Грейс же прикрывает глаза, гладя Гермиону по спине. Этот период она уже прошла. И за ним последовал тот самый, что вынудил пойти на что угодно, ради крошечной надежды хоть как-то все исправить. Но внезапно Гермиона затихает и отстраняется — в ее взгляде снова решимость, словно этого истошного срыва вовсе не было. Она отходит от Грейс, поднимает ранее отброшенную ручку и садится обратно.

— Так. Дальше. Что еще тебе известно?

Грейс несколько теряется, но под взглядом Гермионы, снова ставшим колким, обходит диван и садится обратно.

— Думаю, гораздо больше будет известно Малфою. Насколько я успела понять, он занял место своего отца во владениях Гекхала, и мог узнать какие-то подробности на тайных собраниях и…

— Значит, первым делом найдем его. Он тогда аппарировал и….

— Он в пыточных, обычно там держат тех, кто провинился или сказал лишнее.

Холодный пот прошибает Гермиону, заставляя вновь испытать бессилие и нарастающую панику.

— Мы можем туда проникнуть? Ты сможешь? — наверняка это глупый вопрос, но не успевает Гермиона на себя разозлиться, как Грейс внезапно отвечает:

— Да… — как-то отрешенно звучит ее голос, — я смогу это сделать, и меня не схватят. Они не посмеют меня тронуть.

— Хорошо, — медленно кивает Гермиона, не до конца обдумав все возможные риски. — Ты в этом уверена?

— Да, я смогу это сделать. Я… отправлюсь туда прямо сейчас и вернусь с Малфоем.

— Вот так просто? — неодобрительно качает головой Гермиона и хмурится, мысленно уже отказываясь от этой идеи, посчитав ее слишком рискованной.

— Да. Вот так просто, — тихо повторяет Грейс.

Внезапно звучит хлопок аппарации, оставляя после себя лишь невесомое облачко рассеивающегося дыма.

Гермионе долго не верится в ее исчезновение. В голову лезут всякие мысли — в том числе, что Грейс просто решила сбежать от надоедливой Грейнджер с дурацким списком бессмысленных действий. Гермиона с силой сжимает в руке журнал, издавая почти рычащий звук. Ничего больше не остается делать, кроме как ждать, томясь в удушающей неизвестности.

*

Грейс аппарирует в темницы. Ее тут же замечают — звучат трубы и послушные карлики доставляют ее к Хмурому. Она не сопротивляется, ведь за этим сюда и пришла. Хмурый, оказывается, не сильно спешит ее видеть, и ей приходится некоторое время ожидать в полутемном длинном зале, наполненном по щиколотку водой, в которой ворочаются его вновь созданные твари, словно впитывая в себя жидкость, превращая в слизкую субстанцию на черной лоснящейся коже. Они громко ползают, рокочут и неуклюже плюхаются в воду, тут же поднимаясь, чтобы опять упасть — но другим боком, оставляя после себя тягучие нити.

— Зачем явилась? — внезапно совсем близко звучит голос Хмурого, бесшумно, в отличие от червей-людей, подошедшего к ней.

— Я прибыла для обмена, — стараясь выглядеть убедительно, отвечает Грейс, помимо воли опуская взгляд, встретившись с животным красным.

— Обмена? — он ждет ответа, но звучат лишь хлюпающие звуки его тварей, и он продолжает: — Что ж, я слушаю тебя, — он придвигается к ней ближе, обдавая на удивление приятным запахом пряностей, но от предстоящей участи все равно накатывает тошнота.

— Я готова обменять себя на Малфоя-младшего, Повелитель, — она вновь мельком поднимает на него взгляд, стараясь подавить в себе страх перед его видом. Но с досадой приходит осознание — внешний вид ничего не означает. Ни под какой оболочкой не скрыть источаемую от него энергетику власти и жажды поглощения, уничтожения или порабощения.

— И зачем это мне? — создается впечатление, что она его несколько забавляет. Маленькая, юная, решившая встретиться с ним лицом к лицу. Возможно, он вовсе не знает, кто она такая.

— Я… я побывала там, где хранятся все воспоминания, и я расскажу вам, каких ошибок лучше не совершать, чтобы не прекратилась… эта новая зарождающаяся эра.

— А это мне нравится, — он обходит ее полукругом, впиваясь красными глазами — отчего мурашки тут же бегут по коже — словно предупреждая. — Но скажи мне, откуда у тебя это желание? И почему ты решила вдруг поделиться со мной своими священными тайнами?

— Я… — Грейс ощущает, как тело сковывает страх. Если сейчас он не поверит, то тут же расквитается с ней, как с надоедливой букашкой. Но затем на ум приходят зеленые глаза и те редкие моменты, когда она ловила на себе их взгляд, и ей казалось, что она для него что-то значит. — Я ненавижу то, на что меня обрек этот старик! — специально громко выкрикивает она, подавляя желание замолкнуть навеки. — Мне незнакомы никакие миры, только мир магглов! А вы их не трогаете, и я за это вам благодарна. Но старый безумец обрек меня на выполнение претящего мне задания — я обязана защитить тех, кому не должен быть причинен вред в Подземельях, тех, кто здесь почетный гость, иначе меня настигнет Наказа…

— Замолчи, — почти ласково звучит его голос, — эти правила меня давно тяготят. И, как видишь, я их уже не исполняю и до сих пор ничего не происходит. Но я могу тебя понять, — он улыбается, — ты мне пригодишься гораздо больше той полудохлой крысы. Обменяйте их! — рявкает он куда-то назад, стоящим у входа карликам.

— Но, видишь, какая у нас получается загвоздка, — он берет ее под руку и куда-то ведет, словно прогуливаясь по жуткой водяной тропе, и Грейс вздрагивает каждый раз, касаясь склизких тел, — я должен тебя проверить, моя дорогая. Ты все же практически с враждебной стороны, и, несмотря на твои, я уверен, искренние слова, мне нужно убедиться самому. Ты не против? — он останавливается, разворачивая ее к себе, держа на мощных вытянутых руках за плечи.

— Я не про… — она не успевает договорить. В ее сознание грубо и насильственно внедряются. И она обмякает в его руках, словно тряпичная кукла с широко распахнутыми от удивления глазами. Он жадно рыщет в ее сознании, разрывая в клочья малейшие намеки на попытки защититься. Он видит многое. Большинство из этого связанно с Поттером. Но то ли от ужаса, то ли Грейс везет — вспоминаются действительно терзания и мучения от свалившейся на нее участи. И он ее отпускает. Но не дает упасть на пол, подхватывая на руки.

— Приготовьте ей комнату! Она будет моей гостьей и ведуньей. Нам еще много предстоит узнать. Пускай пока отдохнет. Сойти с ума ей пока нельзя.

========== Глава 15 ==========

Гермиона ворочается в беспокойном сне. Ужасы. Ей снятся только ужасы. И она вновь просыпается вся в поту, обнимая свой ноющий живот и молясь, чтобы с ребенком было все хорошо. Это ведь его ребенок. “И суждено ему будет родиться на войне… Какие мрачные мысли”, — Гермиона вновь занимается самобичеванием. Пожалуй, это становится единственным ее занятием. Обращаться к исписанному журналу, стараясь провести хоть какие-то параллели, и потом злиться на неспособность прийти к чему-то логичному. Хотя бы к чему-то, проливающему толику света в этот мрак и ужас. И не успевает она так подумать, как слышится хлопок аппарации, и на ее колени ложится светловолосая голова Драко Малфоя. Его глаза прикрыты, ресницы чуть заметно подрагивают. За ним показывается Умелый.

— Простите. Чары невидимости, я не сразу их снял, — свин поспешно кланяется в приветствии.

Но Гермиона видит только бледного Малфоя на своих коленях и не смеет к нему прикоснуться, боясь, что он расколется, словно фарфоровая статуя.

— Мисс, он жив. Я не позволил бы…

— Мерлин… Умелый, я совсем не это подумала! — задохнувшись, восклицает она, кидая быстрый взгляд на Умелого и тут же возвращаясь к Драко. — Он без сознания? Что с ним?.. Что они делали с ним?! — это глупый вопрос, она и сама знает, что его пытали.