— Я не могу постоянно от тебя зависеть, Грейнджер!

Мерлин, как же он теперь понимал Поттера… Все дни, когда тот сидел в домике на окраине Лондона, а Малфой приходил из “волшебного мира” и поражался его угрюмому настроению… Теперь Драко понял на своей шкуре, каково жить без магии. Когда она копится на кончиках пальцев, и заклинание так и вертится на языке, но ты не можешь этим воспользоваться. Наверное, это приносит физическую боль. Нет, Поттер, конечно, мог колдовать, но какой в этом толк, если он был лишен волшебного мира?

— Я ничего не могу сам, мне постоянно надо тебя спрашивать, и если каждый раз я буду натыкаться на твою раздраженную реакцию…

— Замолчи, Драко, я устала! Мы и нескольких часов не проехали, а ты уже сводишь меня с ума. Просто замолчи и делай то, что тебе говорят, без вопросов, — пожалуй, сейчас Гермиона похожа на Поттера. Ее взгляд действительно заставляет замолчать.

— Я тебя понял, — поджимает губы Малфой, и они идут дальше.

Насколько он уяснил из спора в поезде — ему только дышать можно без разрешения. Все остальное — лишь с согласия Гермионы. “Я не сойду с ума”, — шепотом себе под нос повторяет Малфой слова, когда-то сказанные Поттером.

*

Они боялись издавать лишние звуки. Иногда Артур уходил на разведку, и тогда остальные удваивали защиту, несмотря на его предостережения — он боялся, что их вычислят из-за интенсивной магической активности. Но даже Молли в его отсутствие не слушалась.

Они переместились на старое квиддичное поле. Так они условились при аппарации, долго размышлять времени не было. А вскоре оказалось, что это место оборудовали под укрытие для всех спасшихся в тот злосчастный день волшебников. Или же оно просто оказалось наиболее подходящим для этой цели — Артур не мог точнее узнать, потому что очень редко пересекался с мистером Макдеем. Тот всегда появлялся внезапно, оповещая о пополнении выживших. Чаще всего это были спрятавшиеся в Гринготтсе. И все они кашляли — им не хватало чистого воздуха и требовалось время адаптироваться к жизни под открытым небом.

Сегодня светила полная луна, и казалось, что кто-то наблюдает за ними, но Молли старалась пресекать панику и занимать делом встревоженный ум. Сегодня они украдкой ходили к небольшой опушке в поисках грибов и, возможно, лечебных корешков. На какое-то мгновение можно было даже представить, что они на затянувшемся пикнике или в укрытии от шторма.

Артур возвращается не один. С ним какой-то неотесанный уродец — это первое, о чем думает Молли, завидев полуголого молодого человека. Он издает рычание, словно раненный зверь.

— Мерлин всемогущий… Кто это, Артур?!

— Тише, Молли, — Артур выдвигает руки вперед в останавливающем жесте. — Я не собирался его забирать с собой. Меня попросили. Мистер Макдей. И ты знаешь, я не смог отказать.

— То, что ты не смог отказать Министру, я прекрасно понимаю, но кто это?!

— Что случилось, мама? — Джинни подбегает и тоже ужасается. На шум сбегаются и остальные.

— Ради Мерлина и нашей безопасности, замолчите! — не выдерживает Артур. Все ненадолго затихают. — Это один из них.

Гул возмущения и волнения снова нарастает. Некоторые, кто испуган больше других, предлагают прикончить “зверя”, как они его успели окрестить — а тот в ответ рычит и скалится сильнее. У него длинные волосы, запутавшиеся от спекшейся крови. Кто-то уже тянется за волшебной палочкой, чтобы “избавиться от нечисти” — но его закрывает собой Джинни. Молли охает, все остальные впадают в ступор.

— Что ты делаешь, деточка? — тихо спрашивает ее Артур.

— Он ранен, папа. И это всего лишь человек, хоть и не похожий на нас, но не он громил наши дома.

Артур кивает и поджимает губы.

— Будем же милосерднее! Это просьба Министра Магии!

Все немного затихают, но не расходятся, наблюдая, как Джинни приносит чужаку горячую воду и чистые тряпки.

— Я помогу тебе, — шепчет она, стараясь игнорировать крайне неодобрительный взгляд Мирча. — Ты только не дергайся и прекрати рычать, все и так напуганы…

Она усмиряет его, словно он — дракон. Он, оказывается, сильно ранен, по всей видимости, обжигающим заклятием, будто пытался прорваться сквозь магическую защиту. У Джинни получается облегчить ему боль, и он, тут же отключившись, падает на землю.

*

Поттер находит ее в доме, обвитом плющом — перед ним сразу отворяют двери.

— Я знала, что ты придешь. Это не случайность, — сходу сообщает она, впуская его и запираясь на замок.

— Откуда? — в ней что-то изменилось, но сложно уловить, что именно.

— Мне сказали, — не вдаваясь в подробности, отвечает она и направляется на кухню.

— Кто? — Гарри следует за ней, оглядывая комнату. Вроде все так же, но атмосфера дома словно стала враждебнее. Или враждебность исходит от самой Грейс?

— Это бывшие Посвященные, — она издает сдавленный смешок. — Мы теперь все — бывшие.

— И зачем они приходили сюда? — Гарри обходит ее, пристально всматриваясь, замечая все, вплоть до мелочей: опущенный взгляд, напряженная осанка. Ее руки чуть подрагивают, пока она заваривает чай, к которому, скорее всего, не прикоснется.

— Так надо, — она поднимает на него тяжелый взгляд и отворачивается.

Гарри молчит. Видимо, бывшие Посвященные ушли совсем недавно.

— Они взвалили на тебя еще какую-то непосильную задачу?

Она кидает на него быстрый взгляд, и в ее глазах мелькает страх. И еще много чего, так хорошо известного Поттеру. Словно она готовится выполнить невозможное — и, одновременно, неизбежное.

— Ты думала, все закончилось? И ты свободна и можешь делать, что хочешь, пока…

— Господи, заткнись! — она хватает кружку с чаем и разбивает о пол. — Ненавижу! Тебя и всех вместе взятых!

Гарри понимающе кивает и скрещивает руки, опираясь о столешницу.

— И что за задача?

Она долго молчит и глубоко дышит, держась руками за голову. А затем тихо говорит:

— Они сказали, он перевоплощается. Сказали, что будет момент, когда он будет особо уязвим. И тогда… они придумали план. Заманить его в укромное место, где можно будет провести обряд.

— Какой обряд? — хмурится Поттер.

— Я не помню. Но ты его знаешь, с тобой такое уже делали.

— Они хотят вытащить из него душу?

Она прикрывает глаза:

— Нет. Не совсем. Гарри, прости меня! — выкрикивает она и произносит неизвестные Гарри слова.

Его словно отбрасывает мощной волной назад. Но когда он поднимается на ноги, то видит себя и Грейс со стороны. Видит, как безвольно опускаются его руки и стекленеет взгляд, словно он под Империо, но при этом какая-то его часть может наблюдать за происходящим. Сверху спускаются два старика — он их помнит. Дуглас и мистер Саммерс. Они говорят что-то одобрительное, хлопают Грейс по плечу, а она смотрит на Поттера — на смотрящего со стороны. В ее взгляде обреченность, и Гарри знает — что бы сейчас ни произошло — он простит ей это.

Гарри сложно расслышать все, что говорится — как будто он под водой. Но он явственно различает: “Готовьте яд”, — и его кидает в жар. Они собрались отравить его?! Дуглас и мистер Саммерс долго суетятся, затем, собравшись, дают Грейс еще пару наставлений, подходят к безвольно стоящему Поттеру и оголяют его предплечье. Затем надрезают кожу, не слишком церемонясь, собирают кровь в колбу и исчезают.

Грейс подходит к Гарри и перевязывает рану.

— Это заклинание из мира Сизых. Когда ты все видишь, но твое тело тебе неподвластно. Они сказали мне, что нет больше времени ждать. Что я бесполезная и смогу помочь лишь этим.

Гарри хотел бы ей возразить, но он может лишь смотреть на себя со стороны, на свое тело, не подчиняющееся ему, на глаза, которые без всякого выражения таращатся куда-то вдаль.

“Ты могла бы больше”, — мысленно отвечает он, всматриваясь в ее виноватые глаза.

— Они скоро вернутся.

“Уходи”, — вновь отвечает он без слов. Но она подходит ближе и касается его лица рукой.

— Я и на миг не приблизилась к твоим подвигам. Мне казалось, я смогу, но нет… — она горько улыбается. — Я пустая, Гарри. Пустая, как твои глаза сейчас…