*
— Хоть глаз выколи, — Драко бросает подвернувшуюся под руку книгу. Она попадает в цель, и Гарри сердится:
— Какого черта, Малфой?
— Мне надоело сидеть в темноте, Поттер. Это уже больше напоминает паранойю.
— За стенами дома паранойя, Малфой. А здесь безопасно. Черт возьми, Малфой! Прекрати кидаться в меня вещами!
— А ты не кричи, а то тебя услышат. Поттер, я наложил на дом столько заклятий, что если даже ты захочешь, никто тебя отсюда не услышит. И не увидит.
Гарри сдается и зажигает свет, на который, как мотылек, приходит Гермиона.
— Свет? Но…
— Мне надоело, — обрывает ее Малфой.
— О… — она удивленно смотрит на Гарри. Он пожимает плечами:
— Мне, на самом деле, тоже. Гермиона… мы хотели тебе кое-что предложить.
Она проходит и садится напротив в кресло. Малфой отмечает ее обиженный — теперь уже на них обоих — вид.
— Мы хотим позаботиться о твоей безопасности и вывезти тебя из страны.
— Меня одну? — ее губы плотно сжаты. — А может, Гарри, будет проще меня просто отпустить, и я не стану мешать вашим планам и сама решу, куда мне идти?
— Я не имел в виду ничего такого, с чего ты это…
— А с того, что ты ничего мне не рассказываешь уже третий день. И выводы напрашиваются сами собой.
Драко тяжело вздыхает, предчувствуя неладное.
— Мы здесь укрываемся от войны. Пока это — самое безопасное место.
— Что с Роном и Джорджем?
— Мы разминулись. Но я уверен, что…
— Мы не знаем, что с ними. Но выходить на связь опасно, — Драко решает взять инициативу на себя, удивляясь бесстрастному лицу Поттера.
— Так что произошло? Гарри, я больше не буду спрашивать, я просто уйду и разузнаю все сама, ты меня знаешь, — предупреждает Гермиона.
— Малфой… продолжай, — кивает Гарри, стараясь не встречаться с укоризненным взглядом Драко.
— На нас напали ликаны. И началась суматоха… Я и Поттер случайно столкнулись и решили, что пора выбираться отсюда, пока они выясняют отношения между собой, — по лицу Гермионы Драко быстро понимает, что она ждет рассказа о том, что происходило дальше. Ведь, если бы дело было только в этом, от нее бы не скрывали правду. И он продолжает:
— Поттер повздорил с Гекхалом и отказался быть Посвященным, и я к нему присоединился, и поэтому мы поспешно ушли. Теперь у нас нет той защиты и… мы хотим уехать из страны на время войны.
Она подымает брови вверх.
— Что ж… я, конечно, рада уйти из Подземелий… Гарри, ты поругался с ним из-за Рона, да? Из-за того, что они с ними сделали?
Драко чувствует, как ему резко становится душно, и пот выступает на лбу. Но Гарри выглядит очень уверенно и ничуть не нервничает.
— Да, Гермиона, — он кивает, — именно так все и было. — Он подходит к ней и берет ее за плечи, — ты беременна и должна беречь себя. Помнишь, ты говорила мне, что не хочешь участвовать в этой войне? Теперь я понимаю, что это было самым трезвым решением для тебя. И я не прощу себе, если с тобой что-либо случится. Поэтому я хочу, чтобы ты помогла нам с отъездом. Что скажешь?
— Конечно… я сделаю, что смогу.
— Вот и отлично. А теперь иди, я приготовил для тебя наверху теплую ванну, — он обнимает ее за плечи и выводит из комнаты. — Ты говорила, что она тебя расслабляет, я помню…
У Драко мурашки по коже от воспоминания о том дне, когда Поттер вот так же уводил Гермиону… душить. Он с ужасом кидается вслед, но Гарри просто провожает Гермиону до ванной комнаты и спускается вниз.
— Что с тобой, Малфой? Ты будто привидение увидел.
— Так… призрак прошлого…
— Соберись, и пошли обдумывать план действий.
— Да, хорошо… — Драко следует за Поттером, думая — а нужна ли Поттеру душа Темного Лорда? Сейчас он вел себя почти так же. Или же какие-то качества остаются?
— Малфой, прошу, убери с лица это дурацкое выражение. Мне нужен твой трезвый мозг. Я тут обдумал кое-что и хочу услышать твое мнение.
*
День проходит за днем. Гарри знает каждую трещину в этом доме. Он знает все маггловские сказки Грейс, но старается о ней не вспоминать. Все, что с ней связано, вызывает неприятные чувства. Возможно, отчасти ее положение напоминает Гарри его собственное прошлое — и от этого больно щемит сердце. А еще он помнит вкус ее губ и ощущение гладкой кожи под его ладонями… Но он ведь был прав. Она не выполнила его условий, и он ничего ей не должен. И со временем стало совершенно очевидно: его мир — это лишь два близких ему человека. А остальное — более не его забота.
В дверь неожиданно стучат. Стучали и раньше. Почтальоны с неоплаченными счетами и реклама, но на сей раз это не они. Гарри медленно подходит к дверям и смотрит в глазок. На человеке длинный балахон и большой капюшон, но он узнает, кто это, и тяжко вздыхает почти что с раздражением, однако снимает заколоченные сваи и открывает двери.
— Заходи быстро.
И, не успевает гостья зайти, как Гарри сдергивает капюшон и наклоняется к ее лицу:
— Если ты хоть как-то вновь подвергнешь опасности моих друзей, я за себя на этот раз не ручаюсь. Ты поняла меня?
Она кивает, не глядя ему в глаза, и проходит в дом. Гарри ожидает рассказа о ее нелегкой участи после того, как он ее бросил, думает, что она станет умолять его вернуться и выполнить миссию… Но она уходит наверх — предположительно, в свою спальню, что совсем не удивительно — ведь это ее дом. Поттер испытывает раздражение. Стоит этой девчонке появиться, и он ощущает себя совершенно не так, как хотелось бы. Но он сдерживается от порыва подняться за ней и потребовать объяснений. С другой стороны — почему она должна что-либо ему объяснять? Это ее дом, и это они здесь незаконно поселились.
— Чертова девчонка, — шипит Гарри себе под нос, стараясь понять, отчего она вызывает такое раздражение. Он пытается отбросить все посторонние мысли и садится обратно за стол, продолжая обдумывать план побега из Британии. Но Грейс не идет у него из головы. Хотя нет, не так — конечно же, ему на нее, по большому счету, наплевать, но она только что вернулась снаружи, а Гарри очень нужно знать, что же там происходит. Против этого аргумента он устоять не может. Теперь нашлась причина подняться наверх и потребовать новостей — что Поттер и делает. Но Грейс спит. Укрылась с головой, и будить ее было бы… “Мы на войне. Какой к черту сон?!”
— Грейс, проснись, мне нужны ответы, — он теребит ее за плечо. Она неохотно вылезает из своего кокона. В ее глазах уже привычная печаль.
— Что ты хочешь знать? Говори быстрее.
Поттер недовольно сжимает губы:
— Я хочу знать, какие новости снаружи, какая обстановка.
— Ты можешь выйти и посмотреть, — нет, в ее тоне нет издевки, но что за ересь она несет?
— Что значит — выйти и посмотреть? Идет война, если ты еще…
— Уже не идет. Уже всех убили. Хмурый теперь властвует. Что еще ты хочешь знать?
— Что значит “всех убили”, черт тебя дери, ты можешь нормально мне рассказать?! — он берет ее за плечи и встряхивает.
— Ты делаешь мне больно, отпусти! — Грейс отталкивает его руки и встает с кровати. — Я не совсем понимаю, отчего у тебя такой удивленный вид, Гарри. То есть, то, что идет война, ты вполне понимаешь, а то, что всех, кого нашли — перебили, тебя вдруг поражает?
Ее слова режут, колют по больному, и Гарри вспыхивает:
— Я прекрасно понимаю, что происходит, Грейс! А вот на тебя мне больше нельзя положиться, если ты не забыла, то…
— Я не забыла. И я помню. Но там, в том мире, я… не всегда принадлежала себе, — она отворачивается и тяжко вздыхает. — Смысла заколачивать окна и двери больше нет, — ее руки касаются деревянных балок, — там, за окном лишь свернувшаяся кровь и народ Хмурого. Женщины и дети, которых он притащил сюда из подземного города. Они заходят в любые дома, в какие хотят. Воруют и добивают тех, кто, возможно, еще жив. Для них он взламывает практически любую защиту. Но пока по каким-то причинам он не трогает магглов. Возможно, они пока для него лишь обуза, которой он займется позже, когда основательно устроится в Лондоне. И да, аппарация вроде уже работает, но я не знаю, вряд ли кто-то из пострадавших смог аппарировать… Он победил, и, даже если ты придешь к нему сам, то он лишь рассмеется тебе в лицо. Ведь никто ему не помешал, и его опасения были напрасны. А теперь дай мне поспать, я возвращаюсь в маггловскую жизнь, пока Сизые не заберут нас всех.
